Не понимая, для чего его привели на место, где ничего не было, король снова пришёл в ярость, грозя старухе казнью за её глупые игры, но она в ответ всего лишь улыбнулась и сказала ему, чтобы он лучше посмотрел вокруг, чтобы увидеть то, что он ищет.
Недоволен был таким повелением правитель, однако всё-таки решил осмотреться, чтобы заметить хоть что-нибудь странное или напоминающее его жену. Но он упорно так ничего и не увидел, ничего не заметил, лишь рассерженно топнув ногой по цветущей на самом краю чёрной розе, которая была очень красивой, но, увы, одинокой.
Когда король в бешенстве ушёл с обрыва, оставив сумасшедшую старуху одну, женщина лишь печально улыбнулась уголками своих старых, потрескавшихся губ, после чего подошла к той самой чёрной розе и, вознеся над ней морщинистую руку, снова вернула ей с помощью магии её великолепие, на прощанье лишь качнув обречённо головой».
Закончив своё увлекательное и мелодичное чтение, красивая женщина лет тридцати пяти, аккуратно закрыла книгу в чёрном переплёте, на которой было серебряными буквами написано «Чёрная роза».
Подняв свои голубые, как ясное небо, глаза на сидящую рядом с ней на роскошном диване девочку лет тринадцати, женщина убрала выпавшую прядь своих лучезарных волос за ухо и улыбнулась, видя, что её милая дочь, сидящая в позе лотоса, так и застыла с расширенными глазами и полным восторгом на лице.
– Какая прекрасная и одновременно грустная сказка, мам, – с ошеломительным восторгом тихо произнесла девочка с такими же светлыми волосами, как и у матери, не в силах отойти от услышанного рассказа.
– Я бы не назвал это сказкой, – усмехнулся парень лет пятнадцати, который лежал на куче подушек перед горящим камином и читал какую-то другую книгу намного толще и, на его взгляд, поучительней. – Это, скорее, реальность, которая тебя ждёт, – с юношеским задирством произнёс «коварный» блондин, тут же получив со стаявшего напротив камина дивана удар подушкой от той самой девочки, которая насупилась и вздёрнула нос.
– Ничего подобного, – гордо заявила девчушка, которая попыталась придать себе вид независимости. – Я поняла мораль этой сказки: не надо сидеть и ждать, надо действовать! – возведя указательный палец к багряному потолку с золотыми бордюрами, воодушевилась этой идеей девушка, на что парень лишь подавился смешком и вздёрнул бровями, так и не оторвав взгляда от книги.
– Не обижайся на Генриха, Роза, – мягким голосом, который был похож на пение ангелов, произнесла мать этих двоих детей, которые явно разошлись во мнениях и впечатлениях от этой истории. – Он у нас романтическая натура, хоть и скрывает это, – с лукавством покосившись на сына, который поджал губы, тем самым не соглашаясь с матерью, сказала женщина, – поэтому и не воспринимает такой грустной истории.
– Неужели наши предки не могли придумать ничего более светлого? – перелистнув страницу и с непрерывным интересом вцепившись в новые строки своей книги, спросил с безразличием Генрих, даже через книжку ощутив улыбку матери.
– Я не считаю это сказкой, милый, – призадумавшись, снова мягко продолжила говорить женщина. – Мне кажется, что когда-то это и правда произошло в семействе Шварцов.
– Ага, бедная королева превратилась в чёрную розу, – с сарказмом подметил парень явную неувязочку.
– Но мы же и правда имеем королевские корни, – подпрыгнула от догадки Роза, которая тоже нашла в словах матери кусочек сомнений: а правда ли это была сказка.
– Но волшебства на Земле не бывает, – наконец-то, оторвавшись от книги, хоть и ненадолго, но состроил передразнивающую рожицу Генрих, с удовлетворением смотря на то, как сестра пыхтит и злится, ведь она просто ненавидела проигрывать своему старшему брату.
– Но ведь есть шаманы, – легонько щёлкнув пальцами, встала на защиту интересов дочери женщина, которая имела врождённую, внутреннюю улыбку, от которой все таяли и не могли сопротивляться.
– Они только и умеют, что с духами общаться, да в бубен бить, – возвёл парень глаза к потолку от несерьёзности аргумента матери, однако она и не думала сдаваться.
– Ты ещё многого про них не знаешь, – отложив книгу на стоящую рядом с диваном тумбочку, с интригой произнесла женщина, – твой отец может многое тебе поведать о них, ведь они просто удивительные люди.
– Мам-мам, – замахав рукой, тем самым требуя, чтобы она отстала от непробиваемого парня и обратила внимание на неё, затараторила Роза. – А как ты думаешь, – увидев обращённый к ней кивок женщины, приняла девушка образ кокетки, которая накручивает на палец одну прядь своих волос, – мой репетитор по французскому мне годится в мужья?
Услышав это, женщина приложила ладонь к груди, к области сердца, и засмеялась умилительным смехом, под хрюканье лежавшего около камина парня, который просто в осадок выпал от такого заявления.
– Милая, – не убирая ладони с груди, попыталась побыстрее всё объяснить женщина своей недоумённой дочери, – тебе ещё рано думать об этом.
– Ну, уж нет! – с возмущением сложила руки на груди девочка. – Я не хочу кончить век, как эта королева, – на её лице начало появляться расстройство и тревога.
– Поздно, – словно озвучив диагноз, мотнул головой Генрих, изобразив печаль, – ты уже обречена на это своим именем, – едва парень это произнёс, его снова настигла брошенная в него подушка, но только в этот раз она прилетела от матери, которая лишь попыталась изобразить недовольство, потому что её лицо было априори не способно на проявление злости.
– Роза, не волнуйся, – более чётким и уверенным голосом сказала женщина, видя, как губы дочери поджались от обидной шутки. – Мы с папой назвали тебя не в честь этой истории, – брови парня дёрнулись, потому что он не понимал, как мать будет выкручиваться из такой ситуации. – Мы назвали тебя так, потому что ты у нас самая красивая, самая нежная, как этот цветок, – на лице девочки сразу же заиграла улыбка смущения, а трогательность этой сцены разрушил лишь хлопок закрывшейся книги.
Отложив свою книгу в сторону, Генрих встал с пола и молча направился к выходу под сопровождение любопытных глаз матери и сестры.
– Сбегаешь с поля боя? – с улыбкой победителя произнесла Роза, которая вытянула свой нос просто до небывалых размеров радости, но даже не развернулась назад к двери.
– Иду к отцу, – коротко ответил юноша, тоже стоя спиной к сестре, – узнаю об этих шаманах.
Ну что ж, одна победа в копилку девочки была засчитана, потому что она лучше всех знала своего брата, который не умел проигрывать, а значит, лишь переводил разговор в другое русло.
Особняк, который вот уже несколько столетий стоит на самом краю обрыва в Штранде, настолько замудрённо построен, что даже сами его жители нередко плутают в бесчисленных коридорах крепости. Есть даже места, куда никто не заглядывал и даже не знает об их существовании. Однако комната, в которую целенаправленно шёл гордой походкой пятнадцатилетний юноша, была всем известна, как кабинет главы семьи Шварцов.
На лице юноши до сих пор присутствовало недовольство от услышанной и возмутившей его истории, которая была написана его же предками, и дело было в том, что Генрих и правда не любил подобного рода истории, в которых присутствовал один лишь мрак и безысходность. Но стоило ему только подойти к двери нужной комнаты, как тут же донёсшиеся до его слуха голоса двух мужчин заставили его забыть об этой истории и отдать своё внимание обсуждаемой проблеме.
Дверь в кабинет была немного приоткрыта, поэтому юноша смог увидеть тех, кто вёл беседу. Их было двое, и оба мужчин. Один из них был высоким брюнетом, волосы которого доставили до плеч, а второй блондином, в лице которого Генрих с лёгкостью признавал своего отца.
– Сэр, господину Генриху скоро исполнится шестнадцать, – стоя перед письменным столом, за которым сидел глава семьи, говорил тот самый высокорослый мужчина, которого сам юноша прекрасно знал. – Не кажется ли Вам, что его пора ввести в орден?
