Кто достоин короны короля шаманов, чтобы осуществить свою мечту или цель? Но что ещё не менее важное... Смогут ли друзья драться друг с другом за то, что им дорого, зная, что в случае своей победы они лишат каждого своего друга чего-то очень нужного, важного и заветного?

Казалось бы, что тут такого – сделать шаг. Однако этим вечером, который плавно уже окунался в «раннюю» ночь, этот шаг давался парню с китайскими корнями слишком тяжело. Вольный ястреб с непреодолимой любовью топтался на пороге комнаты номер тринадцать, которая находилась на первом этаже и снова своей несчастливой цифрой будто насмехалась над ним.

Поднимая и взгляд, и кулак, чтобы постучаться в дверь, Рен делал такие безрезультатные попытки каждые десять секунд, каждый раз одёргивая руку и мысленно продумывая то, что сказать девушке, которая была по ту сторону от двери. Однако его мысли были непостоянны, как ветер. Ему казалось, что вроде бы он хорошо всё продумал, но в следующую же секунду понимал, что всё это сущий бред.

Но вдруг вся его нерешительность так несвойственная и даже противная ему самому испарилась, не оставляя и следа, кроме новых эмоций ярости и злобы.

– Прекрати, – раздался смех шатенки из комнаты, которая, похоже, прибывала в прекрасном расположении духа. – Ты хоть понимаешь, как мне неудобно стоять в такой позе, – сердце шамана от таких слов сжалось так мощно и быстро, что казалось, Тао сейчас умрёт на месте, ведь в его голову закрались самые логичные выводы из услышанного. – Да выходи ты поскорее, я уже устала.

Рен воспламенился чёрным пламенем ненависти к тому, кто, судя по смеху девушки, прекрасно проводил с ней время и, сжав зубы до такого скрежета, будто ногтём провели по стеклу, он просто не мог поверить в то, что Вэй так быстро позволила Дителу притронуться к ней, при учёте того, что они встречаются без году неделю.

У шамана появилось дикое желание: ворваться и удушить даузера своими же руками, сжечь его в своём чёрном пламени ненависти и развеять его прах над лондонским мостом. И так как желания Тао – это своего рода закон перед его личным эго, то он, не медля, решил так и сделать, вне зависимости от того, как бы ему ни было больно от увиденного.

Но только вот едва он распахнул дверь, чтобы воочию увидеть непристойности и наглость англичанина, как тут же застыл на месте, словно его, как свечку, резко задули.

– Рен. Рен, выходи, – твердила всё с тем же смехом Юи, которая вела себя очень странно, ведь она была наполовину под кроватью, где раньше спал сам Тао, когда оберегал её, и что самое странное: разговаривала она не с ворвавшимся и, кстати, так и оставшимся незамеченным Тао, а с кем-то под этой самой кроватью.

Да. Это был логичный вопрос, который возник и у Рена тоже. Сошла ли Юи с ума?

Опасаясь подруги, как огня, парень аккуратно начал подходить ближе, постоянно не сводя с неё (ну, если честно, то с единственной её гордо выпяченной пятой точки) отстранённого и немного пришибленного взгляда. А девушка всё звала его же по имени, но только ища его под кроватью.

Чувствуя то, что он и сам потихоньку сходит с ума, Тао медленно опустился на колени и принял точно такое же положение, как и его подруга, засунув голову под кровать и тут же задав прямолинейный и интересующий его вопрос:

– Вэй, ты с ума сошла?

Не ожидав появления друга, шатенка воскликнула от испуга, рефлекторно вскочив, однако на её пути возникло препятствия в виде днища кровати, о которое она с размаху стукнулась головой.

– Тц... что ж ты такая недоделанная-то, а? – помогая девушке выбраться из-под кровати, чтобы она не растеряла свои глаза, которые чуть не вылетели вместе с искрами из орбит, Рен усадил шатенку на пол и сразу же наклонил её голову, чтобы посмотреть, не пробила ли она голову.

– Рен, зачем так пугать-то? – скуля от боли, которая была похожа на прохождение по всему телу электрического тока, пыталась поднять голову Вэй, чтобы взглянуть на друга. Однако Тао снова резко наклонил её голову, чтобы рассмотреть макушку.

– Смотрите-ка, какие мы пугливые стали, – не без тени сарказма, основывающегося больше на юморе, чем на злорадстве, сказал с тенью усмешки на своих губах Тао, слыша шипения Вэй от ноющей боли. – Если кто и должен пугаться, так это я, – отпустив её голову и встретившись с карими глазами, которые заставили его внутри содрогнуться, но всё же сумев остаться невозмутим, продекламировал своё опасение Рен. – Ты с кем разговаривала?

Едва Юи открыла рот, чтобы всё объяснить, объяснение выдало само себя с поличным, при этом громко и радостно тявкнув и фыркнув. Из-под кровати выбежал тот самый подаренный им самим щенок, который тут же запрыгнул к своему первому хозяину на колени, будто специально вызывая в шатенке ревность.

– Ну и как это называется? – с надувшимися губками от такого предательства, спросила шатенка то ли Рена, то ли щенка, на которого и был послан этот вопросительный взгляд.

– Это называется «верность», – ответил за питомца парень, который гладил суетившегося в игре щенка, покусывающего знакомую руку «милосердия». – Погоди, – тут же сообразил что к чему Тао, однако пребывая в таком шоке, будто он не был совсем уверен в своей догадке. – Ты что, назвала его моим именем?

– Ну, во-первых, – с видом профессора подняла девушка указательный палец вверх, – у тебя нет монополии на это имя, – шаман сложил руки на груди от такого неубедительного довода и приподнял одну бровь, тем самым требуя истинных мотивов. – Ну, а, во-вторых, – Юи потупила смущённо взгляд и закусила губу, – ты сам был против имени Адмирал.

– И это месть мне что ли? – не мог понять Рен веселящей его логики подруги.

– Нет, просто... – шаманка и вовсе стала похожа на свёклу с таким оттенком жуткого смущения, ведь она сейчас должна назвать настоящую причину своего выбора. – Просто я решила его назвать тем именем, на кого он больше похож.

«Похож?» – этот вопрос явно проскользнул в глазах китайца, едва он услышал объяснения подруги, в ту же секунду удостоверившись в том, что она и правда сошла с ума.

Взяв на руки щенка и осмотрев его пристальным взглядом со всех сторон, Тао всё же решился на вопрос, ответ на который он боялся узнать.

– И каким местом он на меня похож? – хоть в его выражении лица и присутствовало игривое раздражение, которое было лишь для поддержания собственного холодного имиджа, это не спугнуло девушку, которой не потребовалось и секунды на обдумывание.

– Глазами, – названый секундой ранее орган зрения шамана тут же наполнился ошеломлением и ещё большим непониманием от слов подруги, которая, увидев его заторможенность, с нежной улыбкой добавила последних пояснений: – Они у него такие же добрые, как у тебя.

Вопреки всем краскам смущения, которые по логике вещей должны были появиться на щеках шамана, лицо парня почему-то стало таким сдержанным и безразличным, будто эти слова и эта милая улыбка задела самую больную тему для Тао. И это отчасти было так.

Аккуратно переместив щенка с колен на кровать, Рен встал на ноги под сопровождающее его недоумение подруги, которая почувствовала себя испуганной и виновной в его состоянии, после чего, сложив руки на груди, словно огораживаясь от чего-то, он отвернулся от Юи, чтобы не встречаться с ней взглядом.

– Рен, я... что-то не так сказала? – практически писком спросила Вэй, боясь вызвать гнев друга, который, кажется, на неё обиделся.

– Нет, всё в порядке, – на разочарованном выдохе, как услышала это девушка, ответил, не поворачиваясь, Тао, причины изменения которого были намного проще.

Увидев её доброту, нежность, адресованную именно ему, и такой маленький, но очень значимый комплимент, Рен едва смог сдержаться себя, чтобы не заключить Юи в объятия. Он был готов завязать себе руки узлом, чтобы не сделать роковой ошибки, однако вот сердце, которое начало стучать в ритме быстрого степа, оставалось проблемой, ведь его не так-то просто было угомонить.