В такой момент мысли о дурацком соперничестве даже не возникали в голове даузера, его интересовала совершенно другая вещь. Та, которая изводила его не меньше этого ожидания, и если она подтвердится, то она будет самым страшным проклятием в его нынешней жизни.
– Юи, – полностью находясь в своих тяжёлых и мрачных мыслях, произнёс Дител, обращая внимание посапывающей шатенки на себя. Он немного помедлил с продолжением, зная, что Вэй сейчас вряд ли сможет адекватно думать, но всё же оттолкнулся от стены и подошёл к девушке, которую со спины придерживал Тао. – Что произошло в кафе?
– Откуда она-то может знать? – пытался сдержаться от глупости детектива Рен, однако Дител тут же замотал головой, даже не собираясь препираться с парнем, и сформулировал свой вопрос иначе.
– Я имел в виду в уборной. Как Сели получила эту царапину на плече? – ему было тяжело допытываться от расстроенной и практически ничего не понимающей девушки фактов, однако сейчас они были очень важны для него.
– Ей было плохо, а потом она... – постоянно пошмыгивая носом, едва держала себя в руках Юи, – она столкнулась с девушкой какой-то.
– Девушкой? – с задумчивостью повторил Дител с вопросительной интонацией. – А рана? Откуда она? – тут же вернулся к главному Лайсерг, слыша цыканье Рена, который был недоволен тем, что он допытывается Вэй в такой момент.
– У девушки было какое-то кольцо или что-то ещё, в общем, она им её тесанула, – шатенка сейчас не могла точно припомнить всего, а её паника всё нарастала, не давая ей видеть подозрительных фактов, которые сопоставлял Лайсерг, всё больше и больше убеждаясь в своей теории, которая заставляла его сердце сжиматься, как пружина.
Руки стали холоднее льда, страх ужаснее самой смерти, а осознание того, что всё возможно в жизни, в которой ничего не остаётся безнаказанным, но в данном случае безответным, давило на Лайсерга так, что он отшатнулся от Юи назад, постоянно сглатывая и едва сдерживая свой ужас, который застрял у него в горле.
Раздался щелчок двери, которая тихонько приоткрылась, и навстречу всем друзьям, которые буквально накинулись на человека, вышел врач этой больницы в белом халате и с самым мрачным выражением лица.
– Ну?! – тут же с дрожью в голосе и с такими полными надежды глазами подтолкнула его к разговору Вэй, хоть парни и уже сообразили, что к чему. – Что с Сели? – по щекам уже потекли слёзы, потому что Юи разумом уже всё поняла, только вот сердце не хотело верить.
– К сожалению, девушка потеряла ребёнка.
Эти слова прозвучали ужаснее самого страшного смертного приговора, который тут же пришёл в исполнение и заставил шатенку зажать каждую клеточку своих чувств, чтобы не разрыдаться в голос. Она зажала рот рукой, сцепила зубы, зажмурила глаза, а ноги стали такими ватными и неспособными на поддержку, что она буквально рухнула на колени, трясясь в беззвучном рыдании.
Где-то позади неё на скамейку повалился тяжёлый и не менее убитый этим горем Рио, а на лицах самых стойких не по желанию, а по принуждению людей – Йо, Рена и Лайсерга – были маски стойкости и сожаления, за которыми скрывались абсолютно аналогичные чувства, как у Юи или Рио.
Вэй чувствовала эту боль, как свою собственную, принимала на себя это горе, растаптывающее всю любовь к этой сволочи – несправедливой жизни. Даже крепкие и тёплые объятья друга не могли успокоить её. Даже то, что Рен, наверное, впервые в жизни так нежно просил её успокоиться, гладя по спине и терпя то, как она сжимает его рубашку, немного захватывая ногтями его кожу, не помогало. Ведь это было по-настоящему больно, и сил терпеть это не было.
– Рио, успокойся, – присев рядом с байкером, который тоже не смог сдержать небольшого количества слёз, хоть и очень пытался, оставался ради друзей стойким Йо, положив ладонь на плечо байкера.
– Простите, но... – продолжил говорить с ужасным сожалением и тяжестью врач, на которого снова все посмотрели, – это ещё не всё.
– Ч-что? – заикаясь и чувствуя, как по телу гуляет море мурашек вперемешку с ознобом, который заставляет девушку трястись от страха, едва смогла выговорить Юи.
– Она ведь... – с ужасом, который явно затрясся в его малахитовых глазах, начал опасаться самого кошмарного и тяжёлого Дител, однако врач тут же понял его линию логики и поспешил в какой-то степени успокоить (если это вообще возможно).
– Нет-нет, девушка жива, однако... – мужчине и самому было тяжело говорить об этом, но если не он, то больше никто не скажет им правду, – девушка больше не сможет иметь детей.
...
Нет таких слов ни на Земле, ни во всей галактике, чтобы описать то, что сейчас испытали абсолютно все, потому что настолько уничтожить чувства даже дорэям невозможно. Не было ничего: ни света, ни звука, ни самой жизни – лишь кромешная тьма боли и мук адского пламени, в котором заживо сгорели все присутствующие.
Юи просто раскрыла широко рот, даже слёзы не могли сейчас политься из её глаз, ведь то чувство, которое она испытала, не может омыться простыми слезами. Йо, Рио и Рен застыли с омертвевшими лицами, словно в них кончилась способность к жизни, и только Лайсерг мог спустя несколько секунд прикрыть обречённо глаза, словно занавесь на сцене, и сцепить крепко зубы, которые буквально начали крошиться от давления.
– Мне жаль, – с глубочайшим сожалением сказал свои последние слова врач, после чего дверь операционной снова отворилась. Но только не для того, чтобы впустить туда собирающегося уйти доктора, а чтобы выпустить молодого парня с севера, который вышел из палаты жены совершенно... со спокойным лицом.
На его лице не было ни печали, ни горя, возможно, лёгкое сожаление, но абсолютно не то, что испытывали сейчас его друзья, просто ошеломлённые ещё и этим фактом полного безразличия северянина, который не сказал ни слова, лишь направился в неизвестное даже ему самому направление по коридору в одиночестве.
Двадцать минут спустя.
Маленькая палата, выкрашенная в нежно-зелёный цвет, сейчас была местом, где собрались те, кого объединяло общее горе. В центре стояла кровать, где мирно спала измученная и ещё пока ничего не знающая Сели, а подле неё был Рио, который ни на секунду не отпускал её руку. Умемия был просто раздавленным, стёртым с лица земли, да он и сам не ощущал в себе жизни от осознания того, что ему придётся видеть боль девушки, которая ему очень дорога.
В уголке комнаты, на небольшом диванчике, сидели в исключительно дружеских объятиях Рен и Юи, которая очень долго не могла успокоиться, посему ей пришлось вколоть успокоительного, которое ей более или менее помогло. Но всё же она ещё немного вздрагивала от слёз, которые, увы, не кончались.
Около двери, на складном стуле, сидел с ужасной головной болью Йо, который был готов жизнь отдать за то, чтобы только у его друзей было всё хорошо, однако даже его жертвы не могли повернуть время вспять.
Единственного, кого не было здесь, в этой атмосфере полного небытия, так это Лайсерга, однако его отсутствия сейчас никто даже и не заметил, ведь на горизонте виднелась самая большая проблема, для решения которой нужно быть просто бесчувственным.
– Я не представляю... – шёпотом, потому что на большее она была не способна, в абсолютно разбитом, даже, можно сказать, абстрактном состоянии забвения начала говорить Юи, смотря в одну неизвестную никому точку и чувствуя, как Тао не перестаёт гладить её по плечу, за которое он её обнимал. – Я не представляю, как мы скажем об этом Сели, – казалось, что больших мук не испытывал никто в жизни, чем Вэй, однако при одном лишь представлении о том, что случится с златовлаской, которая не просто мечтала, а жила ради своей семьи, становилось дурно.
– Сели сильная. Она справится, – глубоко дыша и держась стойко перед лицом боли друзей, произнёс тем же шёпотом Тао, прихлопывая легонько шатенку по плечу, чтобы и она была стойкой и сильной.
– Но Трей...
– Я думаю, Трею просто сейчас нужно побыть одному, – вспоминая то, как северянин вышел из палаты с абсолютно спокойным лицом, попытался дать оправдание ему Тао, однако в мыслях был готов если не убить, то покалечить его точно.
