В ней умерло всё. В ней не осталось ничего. Так зачем теперь существовать?

Тринадцать лет назад.

– Мама! Мамочка! – кричала маленькая девочка, крепко сжимавшая в руках красивую куклу и бежавшая навстречу к своей матери, уже показавшейся на другой стороне моста, который пролегал через бурную реку этого парка.

– Юи, смотри не упади! – прокричал ей мягким и заботливым голосом отец, шествовавший позади несущейся на всех порах дочери, которая была рада увидеть свою маму после долгой разлуки. Ведь для детей на целый день лишиться любви родителей, разъехавшихся по своим работам и оставивших их на попечительство детского сада, это самая ужасная мука.

Но слова отца оказались пророческими, так как не слышавшая ничего девчушка споткнулась буквально на ровном месте и закричала что есть мочи, когда увидела, как её бесценная подруга, ещё недавно покоящаяся у неё в руке, полетела вниз с моста в пучину воды и пены, что унесла её в ту же секунду далеко-далеко.

– ЛИР! ЛИР! – кричала и одновременно рыдала шатенка, чуть ли не кинувшись с моста вниз за куклой.

– ЮИ! – до смерти перепугавшись, подоспели мать и отец, перехватив дочку, которая могла упасть с моста и, в отличие от куклы, умереть.

– Нет! Лир! Лир! – вырываясь из рук, плакала девочка, желая, во что бы то ни стало спасти подругу. Однако всё было тщетно.

– Юи, успокойся, – пытаясь привести дочку в чувство рассудка, вторил отец. – Это всего лишь кукла, мы купим тебе другую.

– Нет! Лир моя подруга, я не могу её бросить! – не сдавалась девочка, даже чувствуя, что здесь ей против отца не выиграть. Но внезапно, словно касание ангела, ей на плечо опустилась нежная и тёплая рука матери, которая сожалеющее улыбнулась вмиг прекратившей истерику дочери. – Мама… – пыталась хоть в ней найти поддержку девочка, всё ещё хлюпая носом и икая от нескончаемых слёз.

– Конечно, она твоя подруга, Юи, – мягким и таким всё понимающим голосом сказала тёмноволосая женщина, у которой были такие же, как и у девочки, большие и выразительные глаза, – но, милая… – сменила мать своё выражение лица на сожаление и печаль, – каждый когда-нибудь уйдёт из этого мира, и мы не можем этому противиться.

– Тогда я хочу уйти вместе с Лир! – сжав свои маленькие кулачки и ещё в силу своего возраста не понимая, что мама говорит ей о смерти, которая ждёт абсолютно всех, выкрикнула шатенка, которая не желала терять подругу.

– Юи… – с тоном призывающим к благоразумию буквально начал одёргивать дочь отец, но быстро поднятый взгляд жены заставил его остановиться и дать всё это на разрешении матери девочки.

– Послушай меня, Юи, – мягким, но твёрдым голосом начала говорить женщина слова, которые остались в сердце девчушки на всю её оставшуюся жизнь. – Нельзя уходить, – девочка ещё раз икнула, но внимательно слушала маму, – никогда нельзя уходить самой, Юи, – голос матери стал ещё сильнее, словно она пыталась выбить эти слова на сознании дочери, – потому что, – и снова появилась мягкая улыбка, – в этом мире у тебя всегда будут люди, которым ты дорога.

– Но ведь ты сказала, что когда-нибудь мы все уйдём, – ужасаясь этой мысли, пропищала девочка, чувствуя, как мать смахнула с её щёк слезы.

– Да, – не отреклась от своих слов женщина, мягко и плавно кивнув, – но до этого момента ты должна бороться из последних своих сил.

Закат в тот вечер был прекрасен, хоть и имел цвет крови, а слова матери, не совсем понятные, лишь с возрастом осознанные, но впечатались в сердце маленькой девочки, которая решила, во что бы то ни стало выполнить наказ своей любимой матери.

Вздрогнув всем телом, повзрослевшая и испытавшая на себе все горечи и тягости этого мира шатенка будто пробудилась от сильного сна, смотря сейчас на бурную реку, что текла в этот вечер намного быстрее и агрессивнее.

Как было драматично оказаться на том же мосте, где происходили все события той сгинувшей во временном потоке давности. Даже закат, который достигнул апогея своей красоты, был в точности таким, как тогда. Наверное, поэтому Юи подсознательно вспомнила тот момент из жизни.

– Мама… – с покатившимися по щекам слезами произнесла шатенка, повесив голову и содрогаясь всем телом. – У меня больше нет… нет сил бороться, – чувствуя слабость во всём теле, словно в бреду, говорила девушка, не обращая внимания на то, что ей слепит в бок яркое заходящее солнце. – У меня больше нет… – дыша через раз и смотря вниз на реку, которая так и манила к себе, бормотала Юи. – Я хочу к тебе, мама… – зарыдав ещё сильнее, встала на самый край девушка, в последний раз вдыхая чистый воздух, который она больше никогда не почувствует. – Я иду… – наклон всем телом вперёд и чувство небывалой лёгкости души, – к тебе… – последние слова, и вот она уже падает вперёд навстречу ледяной воде этого осеннего дня.

– Юи… – неожиданно, словно ударом по вискам, послышался такой нежный и родной голос матери, будто она находилась совсем рядом с шатенкой, которая сразу же вздрогнула и пришла в себя, а также почувствовала, что её кто-то схватил за шиворот.

Успев разве что глаза расширить, Юи почувствовала в ту же секунду, как её резко выдернули, откинув назад и заставив проехаться пару сантиметров спиной по шершавому асфальту.

Шипя от неприятных ощущений, Вэй едва смогла открыть глаза из-за ослепляющего солнца, которое било прямо в глаза, однако её волнению не было границ, ведь она только что слышала голос матери. Но ведь это невозможно. Она умерла.

Поднимая взгляд по человеку, купавшегося в лучах заходящего солнца и стоявшего к ней боком, Юи вздрогнула и почувствовала, как рот сам непроизвольно ухватил огромную порцию воздуха, которого так внезапно стало не хватать шатенке.

«Потому что в этом мире у тебя всегда будут люди, которым ты дорога», – снова отдалённый и призрачный голос матери прозвучал в голове шатенки, которая со слезами на глазах смотрела на парня, чьи зубы буквально крошились от силы, с которой они давили друг на друга.

– Рен… – сотрясаясь не только душой, но и телом от неописуемого и не каждому понятного чувства, у которого нет названия, с текущими по щекам слезами произнесла Юи, видя, что Тао стоит и смотрит вперёд с такой злостью, что казалось, мост сейчас разлетится на тысячи кусков от силы его эмоций.

Однако не успела она придти в себя, как резкий взгляд янтарный глаз, кинутый на неё через плечо, в ту же секунду сковал её тело, обрушив всего лишь одно слово.

– Идиотка, – то был не крик, не ярость, а лишь шипение, которое выражало страх. Страх того, что он мог не успеть, и вмиг лишить очень важного в его жизни человека.

– Рен, я… – понемногу приходя в себя, понимала Юи, из-за чего злится её друг.

– У тебя вообще мозги есть? – задался вопросом Тао всё тем же шипением, но теперь снова смотря вперёд, словно боясь реакции гнева, который, несомненно, вспыхнет от одного взгляда на шатенку. – Ты обо мне подумала?! – всё же вырвавшийся крик заставил девушку сжаться и стыдливо опустить глаза.

Отвечать или же просто промолчать? Юи сейчас просто не знала, что ей делать, и впервые в жизни она хотела всего лишь плакать без остановки в надежде, что вместе со слезами выйдет и её боль.

– Вчера ты сказала, что я твой друг, – с сарказмом усмехнувшись такой фальшивости, продолжил говорить Рен, всё так же не поворачиваясь лицом к подруге. – Так почему ты посмела за меня решать, как будет лучше? – Тао пытался втолковать девушке то, что она решила сама свою судьбу, посчитав, что в этом мире её ничто и никто не держит, да и она никому не нужна, но в ответ парень снова слышал лишь молчание. – Ответь мне, Вэй!

– Я… – поджимая губы и сотрясаясь всем телом, невнятно бормотала Юи, видя, что Рен развернулся к ней лицом, но она боялась поднять на него взгляд, – я… не знаю, что тебе сказать… – на выдохе ответив то, что у неё на сердце, шмыгнула носом шатенка, видя, что колени парня согнулись, а значит, он присел перед ней.

Неожиданно и немного резко Рен поднял лицо девушки за подбородок, заставляя её посмотреть ему в глаза и увидеть в них неописуемую злость, которая, как и уже было сказано, являлась всего лишь на всего проявлением беспокойства.