– Если бы ты меня слушал, то ты бы услышал, что я тебе пытаюсь донести, – не обращая внимания на Асакуру, смотрел Умемия без тени страха и сомнения в глаза Трея, которые сейчас начали остывать, давая другу шанс объясниться. – Это называется платоническая любовь, Трей, – открыл Рио для Юсуи какой-то совершенно иной вид любви. – Я люблю её душу, но не тело, так что расслабься и не считай меня потенциальным соперником.

– Тогда зачем ты мне это говоришь? – сузив глаза, не переставал искать подвоха Трей, однако следующие слова задули его пламя гнева, как легкое дуновения ветра над свечой.

– Потому что я хочу, чтобы ты знал о том, сколько парней любит твою жену, и что, в отличие от меня, они не будут приходить и вправлять тебе мозги, они просто заберут у тебя ту, которая любит тебя до такой степени, что готова родить тебе ребёнка.

После таких слов в Юсуи снова поселилось чувство стыда и совести, коробящее его изнутри, и ему пришлось отвести взгляд, в котором он пытался сохранить свою эгоистичность и непреклонность.

Как ни странно, но тот факт, что Умемия любит его любимую, был тут же отписан самим же Треем на задний план. Он понимал, к чему клонит байкер, он понимал, что должен сломать себя и понести ответственность, однако было кое-что, что перебивало весь эгоизм, но также не девал ему сделать примирительный шаг. И этим «кое-что» был, несомненно, страх.

– Ты хоть о ком-нибудь думаешь, кроме себя? – теперь уже с отвращением начал искажать своё лицо Рио. – Она любит тебя так сильно, что принимает все твои выходки и капризы, а ты не можешь порадоваться тому, чего она желала уже последние полгода.

– Что? – расширились от шокирующей новости глаза северянина, взгляд которых был резко перенаправлен на Умемию, который застыл в оцепенении от такой реакции.

До такой степени чувства глубокого разочарования Рио ещё не испытывал никогда, ведь сейчас ему действительно хотелось плакать из-за того, с каким бесчувственным человеком живёт его любимая златовласка.

– Ты даже не знал этого? Не знал того, что твоя жена хочет от тебя детей? – скорее, шокировано, чем вопросительно, не веря в подобный нонсенс, произнёс Умемия, смотря взглядом боли в точку неизвестности и качая головой из стороны в сторону. – Тогда мне больше нечего тебе сказать, – пожав плечами и не имея ни малейшего желания смотреть в эти наглые глаза северянина, разочарованно до глубины души произнёс Рио, после чего невесело и, более того, печально усмехнулся чему-то и вышел из комнаты, прихлопнув дверью, под аккомпанемент которой Юсуи рухнул на край своего футона, с ужасом смотря в пол и прерывисто дыша через приоткрытый рот.

– Я… я не знал, что… – с ужасом вторил эти слова северянин, услышав голос друга, подошедшего к нему.

– Не знал что, Трей? Что она хочет от тебя детей? – с неким упрёком начал свою часть отчитываний Йо. – Может быть, проблема в том, что ты никогда не спрашивал, чего она хочет? – давая ответ в вопросе, пытался Асакура поставить друга на путь истинный.

Однако Трей не отвечал, он всё так же смотрел в пол не верящим ни во что взглядом, отторгая всё вышесказанное, и чувствовал, как его сердце выбивает сильные и отрывистые ритмы паники.

– Я боюсь, – услышал Йо, когда тяжело выдохнул и отвёл от друга взгляд, подумав, что парень никогда уже не изменится, ведь вместо того, чтобы вскочить и побежать к жене вымаливать прощение, он лишь сидел и ничего не говорил, однако эти неожиданные и такие откровенные слова заставили Асакуру облегчённо выдохнуть душой. – Что, если у меня не получится? Что, если я вдруг не уберегу их или буду плохим примером для ребёнка? Моего ребёнка, Йо. Что, если… – с паникой в глазах говорил северянин, видя, как его друг присел на корточки перед ним, чтобы заглянуть в его глаза, но, увидев его смеющийся над непонятно чем взгляд, резко остановил череду своих страхов.

– А мы тебе на что? – с доброй улыбкой сказал шатен, заставляя друга переосмыслить всю значимость и серьёзность их дружбы. – Неужели ты думаешь, что мы тебя бросим в беде? Да и притом, – снова усмехнулся Асакура, – неужели ты думаешь, что Сели позволит тебе быть плохим отцом?

Когда начинается осмысление? Тогда, когда тебя тыкнут носом в неоспоримые факты. До этого момента большинство людей слепы, не осознавая своих поступков, они совершают то, из-за чего после начинают раскаиваться только потом. И главное – вовремя понять свою неправоту, осознать, что признание в страхе – это не самое страшное в жизни, а также нужно быстро понять, что делать дальше.

Однако северянин был редким исключением из правил, которое не поддавалась не одному закону логики, а её величество заторможенность просто нервно курила в сторонке, осознавая, что даже она не такая тупая, по сравнению с сидящим и ничего не делающим парнем.

– Трей, – щёлкнул Йо пальцами перед носом друга, который тут же заморгал от пробуждения, но всё равно смотрел на шатена, не понимая, чего ему от него надо, – твоя беременная жена плачет и нервничает из-за тебя, а ты…

– Где она?! – резко вскочил Юсуи, из-за чего Асакура не смог усидеть на корточках и упал на спину, изумляясь от такой быстрой смены настроения друга.

– В кафе, – потирая затылок, ответил шатен, видя, как северянин очень странно активизировался.

– Хорошо, – сказал он не другу, а самому себе, словно соглашаясь с продуманным планом, который за секунду пролетел в его голове. – Задержи её там до моего прихода, – ринулся к двери на выход Юсуи, заставляя друга просто ошалеть от такого поведения, всё ещё лёжа на полу.

– А ты куда?! – прокричал ему вдогонку Асакура, вскидывая руки вперёд, словно крича: «Вернись, не бросай меня».

– По делам! – донёсся уже из коридора голос северянина, который вёл себя крайне неадекватно относительно своего обычного поведения.

– Кха… гениальный ответ, – произнёс в пустоту Йо, мотая поражённо головой, – идиот.

Однако, несмотря на ругательство, Асакура заулыбался, зная, что теперь-то его друг сделает всё правильно и как надо.

– Сели, а как ты назовёшь ребёнка, если будет девочка? – не унималась шатенка, сидя за одним столом с златовлаской, у которой она ещё минуту назад спросила то же самое только про мальчика.

Однако ответа не было, как и минуту назад. Вместо этого поникшая красавица сидела, повесив нос над пустой тарелкой, в которую она ничего не пожелала накладывать из еды.

– Сели, милая, может тебе на воздух пойти? – предложил Умемия прогуляться, чтобы развеяться и привести голову в порядок, хотя было непонятно, как это возможно.

– Нет-нет, Рио, – послышался какой-то странный и жизнерадостный голос Асакуры, который только что пришёл обратно в кафе, увидев Рио, Сели, Юи и Лайсерга за одним столом.

Они ничего не ели, но всё равно не двигались с места, потому что златовласка уже все добрые полчаса не говорила ни слова. Казалось, что у неё шок, ведь она не реагировала ни на что, заставляя ребят переглядываться с каждым разом всё обеспокоеннее и обеспокоеннее.

– Сели, мне кажется, тебе надо сначала поесть, тебе теперь нужны силы, – объяснился Йо, из-за чего он против прогулки, хотя на самом же деле он лишь выполнял просьбу Трея, которого неизвестно где теперь носило.

– Простите, – слава духам, сказала хоть одно слово златовласка, из-за чего сидящая подле её колен подруга выдохнула, хотя по её тону было понятно, что девушка практически не владеет своим языком. – Рио прав, мне надо побыть одной, – сделав шаг вперёд, одарила девушка ещё целым предложением друзей, однако только вот оно не несло в себе позитива.

– Я думаю, не стоит, – резко перегородил ей дорогу Асакура, из-за чего Юсуи даже не обратила внимания на преграду его рук и наткнулась на них, как на нерабочий турникет.

– Сели, Йо прав, тебе нельзя быть одной в таком состоянии, – подошла к подруге Юи, терзая свои хрипящие до предела голосовые связки.

– Я просто хочу прогуляться, не волнуйтесь, – пустым взглядом смотря неизвестно куда, ответила девушка, мотая головой из стороны в сторону. Казалось, ещё чуть-чуть и она упадёт от эмоционального изнеможения. Вообще, было удивительно, как она ещё ребёнка от нервного срыва не потеряла.