И всё же, несмотря на дикое желание расплаты, он сел перед ним, смотря на его мучения, лишь для того, чтобы быстро унести Юи отсюда, когда он её воскресит. Однако Повелитель Ночи всё равно был медлителен в своих действиях, в главную очередь, от боли, поэтому, подтолкнув дулом пистолета его в затылок, как бы намекая, что он ещё здесь, даузер заставил его ускориться.

Шипя, как змея, шевелясь, как черепаха, и скалясь, как волк, Повелитель Ночи, держась одной рукой за окровавленную ногу, из которой потоком текла кровь, начал поворачивать кисть руки против часовой стрелки, возвысив вторую руку над грудью шатенки. Смотря, как зачарованные, ребята начали видеть, как вся кровь, что была на лице и, в главную очередь, на щеках девушки, как в обратной перемотке киноленты, собралась обратно в рот, из которого через секунду послышался резкий и глубокий вдох воздуха, сопровождённый распахнувшимися глазами, словно Юи только что вынырнула из воды.

Облегчённый выдох, сопровождённый резким подхватом вернувшейся к жизни девушки, раздался со стороны Рена, когда он поднял Вэй на руки, но тут же, заметив, что она снова закрыла глаза и обессилено обвисла, парень развернулся к медику, который пощупал пульс и приподнял веко, посмотрев на глазок.

– Ей надо отдохнуть, – коротко сказала женщина в возрасте, которая своими словами заверила в том, что девушка жива, и вернула жизнь в глаза всех ребят и, в частности, Рену.

Не говоря больше ни слова, Тао наплевал на всех с высокой колокольни, унося потерявшую сознание подругу с арены в общежитие. Ему было всё равно, что будет с этим Повелителем Ночи, как будет объясняться за своё поведение Лайсерг, он просто хотел быть сейчас Вэй подальше от всех, держа её за руку и чувствуя, как снова бьётся её сердце.

Смотря на то, как он быстрым шагом уходит со стадиона, до слуха ребят донёсся командный голос, возвращающий их к пугающей действительности.

– Лайсерг, убери пистолет, – спокойным, но приказным тоном сказал Голдва, видя, что даузер очень пристально смотрит на затылок Повелителя Ночи, не убирая пистолет и с каждой секундой приобретая в глазах ещё более сильные и жгучие оттенки ненависти и презрения.

– Лайсерг… – не зная, что сказать, и пугаясь своего друга, произнёс Рио, переводя полный ужаса взгляд с головы бледнолицего мужчины к Дителу, чьё непреодолимое желание убить стоящую перед ним на коленях тварь чувствовалось за версту, пугая всех.

Йо смотрел на него так пристально, как никогда раньше. Он не спешил его останавливать, ведь он просто не верил, что Лайсерг зайдёт так далеко. Да, конечно, теперь он знал, что всё, что сказал ему вчерашним утром Рен – правда, однако убить человека на глазах у всех – это вверх хладнокровности и безжалостности над психикой других людей и, в частности, слабых к такому девушек.

Сжав плотно зубы и не останавливаясь на достигнутом сжатии, малахитовый принц с тяжёлым и смиренным с приказом выдохом опустил пистолет, убирая его за пояс брюк за спину. В этот момент все выдохнули с небольшим, но облегчением, а Йо даже подумал, что не стоит так торопиться с выводами, ведь, возможно, у него есть какие-то причины, из-за чего он так поменялся, однако…

– Я же сказал, что у тебя кишка тонка, – послышался едкий и произнесённый сквозь боль голос бледнолицего мужчины, который, несмотря на травму, смог выдать подобие ухмылки.

Глаза уже успевшего развернуться и намеревающегося уйти даузера сузились, как у кошки во время броска на добычу, и он, резко развернувшись, со всей силы ударил мужчину кулаком по лицу, да так, что визг златовласки разнёсся по всему стадиону эхом. Снова одёргивающий его выкрик молодого Патча, который обогнул Голдву и хотел задержать Лайсерга, успев положить руку ему на плечо, но Дителу на эти предупреждающие выкрики было всё равно. Он лишь резко, словно почувствовав что-то противное на плече, рывком скинул руку Патча и решил поскорее удалиться, чтобы, не дай дух, не слететь с тормозов и не сделать с этим исчадием ада то же самое, что хотел и Рен до того, как Юи вернулась к жизни.

Дёрнувшись за ним вслед, успев ступить всего лишь один шаг, Йо хотел догнать его и выяснить, что с ним происходит, и почему он стал таким, но внезапно Асакура услышал испуганный возглас северянина.

– Сели!

Резко обернувшись, Йо увидел, что Трей поймал свою любимую жену, которая не смогла больше терпеть переизбытка испытанных ею эмоций и потеряла сознание, отправляясь в царство снов для реабилитации сил. К ней тут же подбежал медик, столпились Патчи, а шатен несколько раз перевёл взгляд с златовласки на уже скрывающегося в арке Дитела, который неизвестно куда направлялся, однако выбор приоритетов и важности у Йо пал на девушку, которой он был намного полезнее и нужнее.

Мутные образы знакомого мужчины начали вырисовываться в тот момент, когда златовласая девушка попыталась разлепить тяжёлые, как золото, веки. Она не видела снов, и её временное отключение из этого мира было всего лишь мизерным и едва уловимым явлением. Но, вопреки тому, что с момента её обморока прошло всего лишь два часа, волнение, которое испытал, по большей части, её муж, сидящий около неё на постели, было отнюдь не коротким, продолжая своё действие даже сейчас.

– Трей, – слабым от усталости сегодняшнего утра голосом произнесла девушка, видя, что её муж сидит, смотря в пол очень сосредоточенным и хмурым взглядом.

Но, едва услышав такой любимый им голос Сели, он резко повернул к ней голову, вселив во взгляд всю любовь и заботу, с которой он к ней относился.

– О духи, Сели, – облегчённо выдохнул северянин, – как ты меня напугала, – поведал Юсуи о своих чувствах, которые он испытал там, на арене, когда его жене стало плохо. – Как ты? Что-нибудь болит?

– Нет, – совершенно не испытывая никаких недугов, ответила Сели, принимая положение сидя на футоне. – Юи? – резко вспомнив все события и обеспокоившись, подняла на мужа взгляд полный мольбы златовласка.

– Успокойся, всё хорошо, – убавил её рвение Трей, придержав её за плечи и своим спокойным и нежным голосом давая понять, что поводов для беспокойства нет. – Она сейчас отдыхает.

– Мне нужно к ней, – быстро проговорила девушка, откидывая рывком одеяло, но и натыкаясь на руки мужа, которые служили ей барьером.

– Сели, тебе нужно отдохнуть, потом…

– Трей, – прервала бережную заботу северянина златовласка, одним лишь взглядом давая понять, что сейчас ей нужно увидеть подругу, как воздух для дыхания, а может даже больше.

Понимая, что спорить здесь бесполезно, Юсуи ничего не оставалось, как обречённо выдохнуть и кивнуть головой.

– Только осторожнее, – придерживая одевающую на ноги сандалии жену, не сбавлял оборотов заботы Трей, сопровождая её до самого конца и даже постучав тихонько в дверь номер тринадцать, словно боясь, что эта операция непосильна его слабевшей на глазах жене.

Не дожидаясь ответа, так как он знал, что в комнате Юи сейчас царит полная тишина восстанавливающего силы сна, северянин потихоньку открыл дверь, предоставляя своей жене обзор на ту картину, которая практически не поменялась с утра.

Рен сидел на подоконнике, смотря в окно задумчивым, но отнюдь не холодным, а полным беспокойства взглядом, посмотрев на гостей боковым зрением, не поворачивая головы. Однако, по сравнению с утром, ни рядом с ним, ни возле не маячила шатенка, которая сейчас лежала в своей постели, умиротворённо закрыв глаза ещё пару часов назад и не произнося ни звука.

На её шее можно было разглядеть явные и уже успевшие себя показать синяки и гематомы от цепких и сильных пальцев, которые ещё недавно с дикой и свирепой злостью, подобно животному, сжимали её горло, от чего златовласой красавице, чьё сияние померкло с самого утра, хотелось закрыть рот рукой и заплакать.

– Рен, – серьёзным голосом обратился к другу Трей, смотря на его не реагирующее ни на что лицо умоляющим взглядом, какого никогда он не адресовал Тао, – позаботься о ней, – говоря о своей жене, попросил его Юсуи, на что Рен не поворачивая головы и всё так же смотря в окно два раза кивнул.