«Ничего подобного, это от большой любви», – покосившись на девчушку, на которую он просто не мог сердиться, видя, как она с обожанием на него смотрит, самолюбиво закатил глаза Рен.

«Ну, конечно, – предалась сарказму шатенка, резко развернув камеру, тем самым снова запечатляя на ней Амаи, которая была очень скована, когда от неё что-то хотели. – Амаи, скажи, кого ты больше любишь меня или Рена?»

«Рена», – гордо и без задумчивости пропищала девчушка, вслед за которой раздался победный и полный издевательства над проигравшей шатенкой смех Тао.

«Амаи! – жалобно и пискляво возмутилась Юи, не понимая несправедливость выбора златовласой девочки. – Почему Рена?»

«Вэй, – полным смеха голосом, покачал головой Тао, – умей проигрывать достойно».

«Потому что Рен – мой парень, и мы скоро поженимся», – наконец-то, расслабившись и почувствовав себя очень расковано, проговорила с гордостью Амаи, от чего у сидящих напротив телевизора ребят, которые тоже это услышали, поотваливались челюсти.

К такому жизнь их не готовила. Хоть наши зрители и понимали, что это лишь мечты девчушки, исходя из того, как лицо Рена побледнело от ужаса, а Юи снова засмеялась, беря в кадр их двоих, но всё равно для ребят это было слегка пугающим заявлением, которое списывало предположение о родстве Рена и этой девчушки.

«Амаи, милая, – ища правильные слова и с ужасом смотря в будущее, начал объясняться Рен, – я боюсь, меня за это посадят».

«В угол?!», – с ужасом пропищала златовласка, не представляя, что имеет в виду Рен, который, сотрясаясь в беззвучном смехе, покосился на Юи.

«Да, в угол с решёткой и пометкой: «Маньяк-педофил»», – прикрыв глаза рукой, пытался не рассмеяться в голос Тао, не видя, что девочка верит во всё, что он ей говорит.

«Тогда стань моим папой», – предложила Амаи, всё ещё невинно смотря на Рена и прося у него какую-то, на её взгляд, «мелочь».

Внезапно, после этих слов камера резко упала на покрывало, случайно снимая лишь материю джинс Рена, а истерический смех Юи говорил о том, что у неё не было больше сил сдерживаться.

«Я представляю себе эту картину, – слышался голос Вэй, который стал тонким и истеричным от смеха, – ты придёшь домой с ребёнком, но без жены».

«А Юи будет мамой», – совершенно не понимая этих смеющихся над чем-то взрослых, пропищала Амаи, после чего смех Вэй резко прервался, как оборванная телефонная линия, сменяясь откинувшимся от смеха на спину Реном, который даже не видел, что камера всё ещё включена.

«Ну что, Вэй? Фиктивный брак устроим?» – от души смеясь с закрытыми глазами, предложил Тао, на что послышался за кадром возмущённый голос.

«Ха-ха-ха, смешной ты, Тао», – недовольно пробурчала Вэй.

«Ну ладно, хочешь, без фиктива поженимся?» – лёжа на спине, пожал плечами Рен, устремив взор смеющихся глаз в небо над головой.

После этого вопроса комнату разразил несдержанный и опешивший визг Сели, которая сама себе закрыла рот рукой, чтобы не завизжать ещё громче от радости и такой шокирующей правды. Оказывается, Рен уже делал Юи предложение, но вот только…

«Два раза смешной ты, Тао», – раздался за кадром голос Юи, которая совершенно не придала его предложению руки и сердца значения. Для неё это казалось шуткой, а усмешка Рена подыгрывала и соглашалась с её предположением. Только вот то обречённое и безысходное состояние, которое было видно в его глазах, говорило о многом и, в первую очередь, о том, что даже в этой шутке была доля правды и признания, которое Вэй не восприняла всерьёз.

Повернув голову влево, тем самым случайно заметив лежащий фотоаппарат, на котором мигала красная кнопка, и про который все забыли, Тао закатил недовольно глаза и протяжно цыкнул.

«А камеру я должен выключать?» – после этого заявления рука Рена потянулась на ребят, то есть к объективу, а дальше картинка прервалась и на мониторе телевизора отобразилась синяя рамка с надписью «No signal».

– Чёрт! – возмутился Трей, резко выкинув руки вперёд, словно хотел прокричать: «Вернись!». – На самом интересном!

– Как думаете, кто эта Амаи? – развернувшись к ребятам лицом, которые устроились на полу в круг экстренного совещания, с загоревшимся в глазах интересом спросил Рио, тем самым провоцируя семейку Юсуи на выкрики и перемешивание версий, создавая шум в комнате.

У Йо в этот момент, пока были ярые и нервные высказывания догадок, аж разболелась голова, ведь понять из этого всего было ничего невозможно, а гула было столько, что весь стадион не сравнится с ними, тем более к ним ещё добавился бас Рио, а это ещё хуже.

Но тонкая полоска света, которая проникла в уже довольно тёмную комнату, и на которую, кроме Асакуры, никто не обратил внимания, говорила о том, что кто-то решил покинуть этот саммит большой четвёрки, даже не попрощавшись, и этим «кто-то» оказался никто иной, как Лайсерг Дител.

Он тихо, не привлекая к себе внимания, встал и, передвигаясь, как невидимый призрак, попытался уйти незамеченным, но только на последнем этапе, а именно в дверном проёме, Йо всё же перевёл на него узкий взгляд, который заметил на лице даузера сдержанность, которая блокировала сочившуюся из сердца обеспокоенность.

Оказавшись по ту сторону двери, Лайсерг тяжело выдохнул своим раскалённым от бурлящих в нём эмоций дыханием. Его поражало то, сколько тайн имеют эти двое, и с каждым новым раскрытым секретом он понимал, почему и вследствие чего у них образовалась такая мощная связь. Но один факт и, наверное, самый главный, который выделил из этой плёнки Дител, заставлял Лайсерга шмыгнуть носом в усмешке, понимая, что именно останавливает Рена, и почему он до сих пор не сделал шага из фазы лучшего друга в разряд бойфренда.

И всё же, раздражение, даже по неизвестной для самого себя причине, преобладало в настроение молодого даузера, заставляя сжимать и разжимать кулаки. Он решил не стоять под дверью, чтобы не наткнуться на всё ещё шумящих за дверью друзей, которые придумывали всё новые и новые предположения, поэтому Лайсерг направился по коридору, размеренным и полным расчётов шагом направляясь на второй этаж по лестнице, чтобы вернуться в свою комнату и насладиться одиночеством до прихода Рио.

Вечер был совершенно отвратительным в плане погоды, которая не задалась ещё с обеда. Всё же, судя по грозящему с новой силой грому, дождь хлынет на улицы деревни в ближайшие минуты. Наверное, именно поэтому, опасаясь попасть под гнев погоды, а потом добрую ночь сушить одежду, двое друзей, которые провели несколько часов перед сном вместе, гуляя и дыша немного заряженным воздухом, решили вернуться назад в общежитие и сейчас находились прямо на площадке перед подъездом, в центре которой был мраморный, сейчас не рабочий, фонтан.

– И всё же, Вэй, – закончив одну тему разговора и перейдя к завершающему этот вечер финалу, засунул руки в карманы и, идя рука об руку с постоянно смотрящей в сторону шатенкой, сказал Рен, – почему я?

– Ты о чём? – пожав плечами, но не поворачивая головы, переспросила Юи, всего лишь через несколько шагов поняв, что Тао остановился на месте и ждёт позади неё, чтобы она взглянула на него.

Имея в глазах сочившуюся через края боль, находящую своё отражение в подступающих слезах, Юи пыталась набраться смелости, чтобы развернуться к другу, приближавшегося к ней со спины и покорно ожидавшего её взгляда, но она стояла смирно, словно перед виселицей, с которой она смирилась, и от которой ей не убежать.

– Почему ты пошла не с Дителом, а со мной? – задал вопрос Рен, смотря на стоящую к нему спиной подругу и чувствуя эту тяжёлую и гнетущую атмосферу, ведь Юи впервые не могла уверенно взглянуть в его глаза и сказать, что у неё на душе.

– Хотела… – дрогнувшим голосом начала говорить Юи, из-за чего брови Рена в ту же секунду собрались в кучку, понимая, что она сейчас заплачет, – провести последний вечер с человеком, который мне дороже жизни.

– Какой ещё последний вечер? Ты что городишь? – раздражённо процедил через зубы Тао, видя, как её плечи начали подрагивать с периодичностью в несколько секунд, но так, что можно понять о намерении шатенки скрыть свою проступившую слабость.