– А кто там участвует? – резко сдвинув брови, спросила Вэй. – Если они здесь с самого начала турнира, почему я их до этого не почувствовала.

– Я не знаю кто, – покачал головой блондин. – Но, скорее всего, кто-то из учителей. Поэтому ты и не почувствовала, ведь сильнейшая вибрация исходит от создателя печати, то есть от Господина.

– Господин? Учитель? – немного не понял этого Рио, озвучив вопрос многих.

– Так называют владельца лагеря, который ставит печати, никто не знает его имени, – пояснила Юи. – А учителя – это те, кто нас так сказать дрессировали. У каждого из них есть псевдоним или кличка, называйте, как хотите.

– Прекрати, – уставившись задумчивым взглядом куда-то вперёд, прошипел Рен, слух которого всегда коробило слово «дрессировка», словно говорилось о животном.

– Но это так, Рен, – спокойно ответила Юи, – даже если тебе не нравится это, мы для них подобны животным, которых можно приручить.

– Хорошо, – встрял в разговор Йо, – допустим они здесь, допустим ищут всех своих дорэи. Но если дорэи находится у хозяина, они же не могут ничего сделать?

– Да, тогда они не имеют право нас трогать, – подтвердила Юи.

– Ага, – снова нерадостная и полная сарказма усмешка со стороны Рика, – а при учёте того, что наш с Юи хозяин убит, а мы не защитили его, нам минимум грозит смерть, а максимум всю жизнь провести в лагере в марионеточном состоянии.

Кто-то, возможно, спросит: «Не попутал ли он понятия максимума и минимума?». Но каждый дорэи прекрасно знал и понимал, что смерть лучше, чем жизнь вне воли. То марионеточное состояние, о котором вскользь сказал Рик, было самой страшной карой.

– А если соврать им? – предложил выход из ситуации Рио.

– А ещё лучше спрятаться, – поддержала идею более масштабным планом обеспокоенная златовласка, но в ответ получила лишь молчаливое мотание головы подруги, которая пресекала эту идею.

– Как мы чувствуем их, так и они нас, – закусив губу и размышляя, ответила Юи. – Бежать бессмысленно, тем более у нас завтра утром бой, если они вдруг будут там, то почувствуют меня.

– А соврать, а самое главное доказать, что ты кому-то принадлежишь, может быть проблематично, – пояснил Умемии Рик. – Видишь ли, наш хозяин погиб, а они прекрасно помнят всех дорэи-шаманов, и кому они были проданы.

– Вы так говорите, словно от них не скрыться и победить их тоже нельзя, – немного не понимал Лайсерг пессимистического настроя двух бывших дорэи.

– Нельзя, – коротко и подавленно ответила Юи, потирая кончики пальцев, которые стали холодными, как лёд. – Стоит им прикоснуться к нам, и они всё узнают. А поскольку на нас печать, они могут нас уничтожить, не сходя с места.

– Как будто я дам им к тебе приблизиться, – холодно отозвался, словно озвучив свои мысли вслух, Рен, на лице которого шатенка видела беспокойство, тщетно борющееся со спокойствием.

В груди шатенки, в области сердца, где начинается жизнь, и где была эта проклятая неосязаемая печать, после слов друга стало так тепло и уютно, что хотелось закрыть пылающие от смущения щёки и ущипнуть себя, чтобы проснуться.

– Ты же знаешь, – подняв уголки губ своей невесёлой улыбки, сказала Юи, не смотря на друга, – ты не сможешь защищать меня всю мою жизнь.

– А я и не говорю обо всей твоей жизни, – нахмурившись, пояснил Тао, после чего повернул голову влево к своей подруге и продолжил: – Я говорю об этом дне и всех последующих, пока я живу и дышу.

В этот момент, казалось, в их личное пространство и зрительный контакт никто не мог ворваться на свете, а атмосфера не только восхищения, но и необычной нежности, была настолько крепка, что никакие дорэи со своими печатями не смогут разрушить её.

И только короткий, случайно несдержанный шмыг носом из-за слёз, подступивших к глазам златовласки, и, совершенно не удивительно, Рио, который был ещё тем ценителем романтики, заставили обоих друзей оторвать друг от друга взгляд, увидев реакцию не только самых эмоциональных, но и сдержанных. Йо и Трей сидели, немного улыбаясь, только если Асакура отвёл взгляд, чтобы не смущать своего друга, который сейчас должен будет вспыхнуть, как свечка, то Юсуи закусывал нижнюю губу, впивал ногти в пальцы, чтобы не засмеяться во весь голос, ведь это же сам Тао сказал – мистер непробиваемая на чувственные сопли скала. Как в такой момент не засмеяться?

Хотя всё же двум людям из всех присутствующих было абсолютно не до смеху. И если у Рика просто не было эмоций по причине того, что их из него за время жизни в дорэи просто уничтожили, то Лайсерг мастерски их скрывал, делая вид, что он вообще этого не слышал и изучает своими зелёными, раздражёнными глазами пейзаж за окном.

– Когда ты последний раз тренировалась? – бесцеремонно перевёл тему разговора Рик, спрашивая это у Юи, пока Рен взглядом пытался уничтожить Юсуи, ведущего пальцем по щеке, словно говоря о том, что он плачет.

– Ну… – замялась Вэй, виновно ковыряя палочками в тарелке и чувствуя, что сейчас будет взрыв, – три года.

– Что?! – возмутился парень, который в принципе не умел показывать эмоций, но из-за этого его глаза стали пучеглазее, чем обычно. – Вэй, ты с ума сошла?! Для дорэи это равносильно смерти!

– Она больше не дорэи! – грубо отозвались в один голос Лайсерг и Рен, причём их тот факт, как они это слажено и гармонично произнесли, самих удивил, но возмущённый голос блондина, который резко встал со стула, прервал их коротко брошенные друг на друга взгляды.

– Она – дорэи, как и я. И навсегда ей останется, как бы ты не компенсировал ей жизнь. Прошлое не изменить! – совершенно не обращая внимания на Дитела, который как бы тоже возмутился, и смотря прямо Рену в глаза, со всей ненавистью начал выплёвывать эти слова Рик.

– Слушай ты… – начал вскипать от эмоций Тао, которого Йо и Рио пытались утихомирить, но разгорячённый и кипящий от раздражения шаман и сам замолчал, когда увидел, как его оппонент изменился в лице, которое выражало чувство боли, из-за чего Рен даже подумал, что тот сейчас заплачет.

– Юи! – обеспокоенно воскликнула златовласка, оббежав стол к шатенке, которая тоже претерпевала мучения в области сердца.

Ни секунды не медля, девушку, которой снова стало не хватать воздуха, облепили со всех сторон её верные и обеспокоенные на тот момент друзья. Каждый осыпал своими личными вопросами, из-за чего в голове ещё и воцарился шум.

– Замолчите! – скомандовал своим грозным голосом Рен, пристально смотря, как шатенка стойко терпит боль, пытаясь не закричать. Но вот сделать он ничего не мог, из-за чего чувство невероятной злобы на всех и в частности на себя накатывало новыми волнами, превращая злобу в ярость.

– Они… – тяжело дыша, но вставая со стула, оперевшись на плечо своего лучшего друга, начала говорить Юи, – здесь.

В её глазах была не только слабость, но и страх, который усиливался с каждой секундой. Но наряду с этим её потрясающая сила воли заставляла её встать, выпрямить спину и развернутся, одновременно с Риком, лицом к двери, к которой с улицы, смотря через застеклённые витрины, шло пятеро человек в длинных багряных, цвета крови, мантиях, развивающихся на ветру.

– Бегите! – первая очухалась от завораживающих людей Сели, резко развернувшись к Юи и Рику.

– Нет, – скрепя зубами, отстранилась от Рена Вэй, делая глубокие, полные концентрации и контроля вздохи. – Я не буду убегать.

– Держись позади меня, – не говоря ни слова в пользу побега, так как и сам прекрасно понимал, что это бесполезно, сказал Тао, загородив своей широкой спиной шатенку и направив свой взгляд на дверь, через которую сейчас появятся те, кто отравляет жизнь людям, делая их изгоями общества.

– Нет, Рен, – сделав шаг вперёд, тем самым загораживая его своим маленьким и хрупким телом, сказала Юи. Почувствовав спиной то, что Тао сейчас начнёт возмущаться, а времени на объяснения не было, Вэй пришлось туманно и быстро всё объяснять. – Поверь мне и подыграй.

Никто ничего не понимал. В чём подыграть? Во что поверить? Но тут дверь кафе открылась, заставляя маленький звоночек зазвенеть и сказать девушку последние слова, а точнее просьбу, адресованную своему бывшему товарищу по команде.