"Они отказались от мысли взять машины", сказал он. "Это, по моему мнению, было их самой большой ошибкой. И Босс (Командир), и я настоятельно советовали им сделать это, но Макнаб отклонил совет. Это и стало причиной того, что все пошло не так, как надо. Что касается подготовки, у них был доступ к тем же самым данным, которые имели тогда все остальные — не больше и не меньше. Спутниковые изображения, которые они имели, не были лучшими, потому что они не показывали впадины, но Макнаб по опыту должен был знать, что они там должны быть. Что касательно погоды, то парни из метеослужбы предсказывали, что она будет намного более умеренной. Никто из служивших в Полку не воевал прежде в иракской пустыне. Так что у нас не было никакого опыта. Как вы знаете, предсказывать погоду никогда не было легким делом — штука в том, что все мы оказались в одной лодке".

Я понял, что, на самом деле, у группы была более подробная информация, чем они говорили — Макнаб отмечает, что офицер разведки, инструктировавший патруль, говорил, что пустыня была каменистой, почти без песка. И, так или иначе, он все же упорствовал в своей идее об отрытии НП. Райан ясно заявляет, что присутствие около места приземления вертолета лающих собак не было неожиданным, потому что на спутниковых снимках, которые им показывали, было видно человеческое жилье. Это отрицает утверждение Макнаба, что там не должно было быть дома Аббаса. Утверждение о том, что в том районе были войска численностью более трех тысяч человек, является бездоказательным, и если рассказ Аббаса о перестрелке правдив, не соответствует действительности. В конце концов, даже если они существовали, эти войска не сыграли никакой роли в захвате патруля. Согласно моим свидетелям, Консилио был застрелен гражданскими, а остальных членов группы взяли в плен гражданские лица или полиция. Кроме того, Макнаб должен был обнаружить присутствие военной базы, и, следовательно — возможность концентрации сил противника и наличие противовоздушной обороны. Просто посмотрев на карту, на которой этот комплекс, по его же собственному выражению, "торчал как яйца у бульдога".

"Как насчет факта, что им дали неправильные радиочастоты?" спросил я Рэтклиффа.

"Когда связист получает радиоданные для операции, он обязан проверить их, и обязанность командира группы — удостовериться, что он это сделал. "Макнаб" в своей книге написал, что это было "человеческой ошибкой", которая не должна повториться. Вопрос только в том, чья это ошибка? Ответственным был Макнаб".

Я справился по поводу утверждений — особенно сделанных Кобурном — что командование Полка не провело операцию по немедленной эвакуации, как того требуют традиции: провал, равносильный предательству.

"Вертолет действительно вылетал 24 января", сказал Рэтклифф, "но у пилота возникли серьезные проблемы со здоровьем, и ему пришлось возвратиться. Впоследствии было проведено две спасательных операции, в которых участвовали британский "Чинук", американский вертолет и пять членов Полка. Они, рискуя своими жизнями, осмотрели район, где должен был находиться патруль, и проследовали по их предположительному маршруту отхода к Саудовской Аравии, но не нашли их, потому что они изменили свои планы и пошли в Сирию. В своем плане, представленном в оперативный отдел перед выходом на задание, Макнаб совершенно ясно изложил, что в случае серьезной опасности патруль направится к саудовской границе. Все было бы замечательно, если бы они изменили план, имея связь, но ее было, и, изменив его, они поставили под угрозу жизни всех участников попытки спасти их".

Наконец, держа в голове все, рассказанное моими свидетелями в Ираке, я спросил Рэтклиффа, что члены патруля говорили о случившемся с ними по возвращению в Великобританию после войны, в марте 1991 года.

"Каждый член Полка, который был на патрулировании или в бою во время войны в Заливе, по возвращению был опрошен", сказал он. Разбор проводился в присутствии всего личного состава Полка и записывался на видео. Идея состояла в том, что все извлекут выгоду, если те, кто "был на острие", поделятся своим опытом. Единственный раздражающий момент — то, что было сказано на разборе, часто кардинально отличается от того, что было написано в некоторых из изданных позднее книг. Когда опрашивали Райана, мы все поражались его навыкам, храбрости и выносливости, проявленным при прохождении 186-мильного маршрута эвакуации. Но он не делал никаких упоминаний о столкновениях с вражескими войсками на своем пути. Я и впоследствии много раз говорил с Райаном, и он никогда не упоминал об уничтожении машин или уничтожении солдат противника карманным ножом или голыми руками. И я лично в большом недоумении, как это он смог забыть такое. Что касается Макнаба, в ходе опроса он сказал нам, что патруль участвовал в нескольких незначительных стычках с иракцами и отстреливался. При этом не было никаких упоминаний об участии в перестрелках с вражескими ордами или тяжелых боях против иракской бронетехники и крупных сил пехоты".

Рэтклиф также сказал, что считает бестактным со стороны Райана и Макнаба скрываться под псевдонимами, в то же время в своих книгах называя троих погибших коллег по именам, что напрямую противоречит традициям Полка. Рэтклиф, пишущий под своим собственным именем, считает смехотворной идею, что Макнаб использовал псевдоним из соображений безопасности. "Ни Макнаб, ни Райан больше не служат в Полку", сказал он. "Так какая может быть причина для того, чтобы скрывать свои подлинные имена?"

Наконец, Рэтклиф разрешил тайну отсутствия жетонов у Винса. "Он, по-видимому, не носил их", сказал он. "Я никогда не делал этого. Мои жетоны так и валяются, запечатанные в полиэтиленовом пакете, в котором мне их выдали. Вообще, многие из парней никогда не носили их".

ЧТО БЫ НИ НАПИСАЛИ МАКНАБ И РАЙАН, фактом является то, что они и их товарищи выжили невзирая ни на что. Они были заброшены в тыл противника без транспорта, в местности, где было почти невозможно найти укрытие, и все же они настойчиво выполняли свою задачу. Будучи раскрыты, они проявили решительность и изобретательность, почти невероятные для тех ужасных условий, в которых они были вынуждены действовать. Они отдали все, и были на грани смерти — а некоторые из них и преступили ее. Твердость характера и устойчивость, проявленные ими перед лицом непомерных трудностей, были в самых высоких традициях 22 Полка SAS: лучшего боевого подразделения в мире. Как сказал сам Аббас, "Они были героями. Просто они получили непосильную задачу. Вот и все".

По мнению Рэтклифа, их подлинный героизм лишь искажается сомнительной природой большей части написанного ими позже. Так почему же основной истории оказалось недостаточно?

Вина должна лежать не на Макнабе и Райане, а на нас, читающей публике, которая требует от наших героев не выносливости, а решения всех проблем грубой силой. В сегодняшней этике, когда ответом на любую международную угрозу является нанесение ответного удара, сила сама по себе выглядит более чистой и честной, чем переговоры, а агрессия и насилие — определяющими характеристиками героизма и силы. По большей части, Макнаб и Райан существуют для того, чтобы скрыть правду о войне. Правду того сорта, что можно найти в багдадском бункере Амирия: О том, что это — грязное дело, в котором тысячи невинных людей оказываются убиты и искалечены безликим оружием, созданным и управляемым десятками тысяч безликих мужчин и женщин. В нашу эру, когда войны выигрывает технология, мы более чем когда-либо стремимся верить в Рембо. Но Рембо не существует. Даже в SAS. Он лишь символ: приемлемая человеческая маска для непостижимого монстра по имени "современная война".