Кончив эти приготовления, Штертебекер ожидал только попутного ветра, чтобы въехать в Лондон вдруг и быстро, что произвело бы нужное впечатление.

На восточном берегу Англии воцарился панический страх при виде виталийского флота. Страшное известие о поражении английского флота и нашествии Штертебекера достигло до Лондона и произвело там неописуемый ужас.

Король Англии, еще недавно уверенный в силе своего флота, решившийся на такой опасный шаг без видимой причины посягать на права виталийцев, теперь созвал всех своих министров и советников решить, как встретить надвигающегося врага.

— Мы очень мало можем делать, Ваше Величество, — сказал один из министров, с жалким голосом. — Эти виталийцы не боятся и дьявола. Воевали же они с северными государствами Данией, Швецией и Норвегией. А недавно также и с всесильной Ганзой вступили в войну.

— Это для нас утешение, — ответил Ричард Второй с новым воодушевлением. — Пусть виталийцы с ганзейцами воюют, пусть уничтожают друг друга, а мы воспользуемся их спорным куском и возьмем себе.

— Ваше величество, Ваше предположение очень мудро, — возразил министр. — Но сперва мы должны заботиться, как отвратить угрожающую опасность, потому что, по слухам, Штертебекер собирается посетить и Лондон.

— Как?! — вскипел король. — Этот разбойный пират смеет ворваться в мою столицу и, может быть, даже законы диктовать?

Министры не решались подтвердить его предчувствия, но их угрюмое молчание говорило яснее слов.

Король со стоном опустился в свое тронное кресло.

— Флот мой уничтожен, Хурхиль в руках морских пиратов, а эти с огромной силой у ворот моей столицы! О, как это перенести?

Ричард Второй покрыл лицо руками.

Тут поднялся военный министр.

— Ваше величество, — заговорил он с дрожавшим от внутреннего волнения голосом. — Мы все глубоко потрясены печалью вашего величества. Увы великому английскому народу, если его король впадет в отчаяние. Но этого не должно быть. Разве у нас нет кораблей в порту? Разве нет прекрасного войска? Разве Лондон не защищен сильными крепостями, как суровый Дувр? Нет, что за отчаяние?! Пусть придет этот пират и почувствует силу нашего оружия!

На министров эти слова произвели действие и они все приосанились бодрее. Король особенно пришел в негодование.

— Да! — крикнул он энергично. — Покажем этому негодяю наши острые зубы. Этот немецкий медведь становится все нахальнее. Ганзейцы также помышляют о морском господстве. Мы должны уничтожить и Ганзу, и виталийских братьев. Начнем с последних.

— А что, ваше величество, прикажете теперь делать? — спросил военный министр.

Ричард II подумал с минуту, затем решительно сказал:

— Нельзя упустить время. Надобно втайне подготовить Лондон к обороне; нужно собирать все войска в крепостях и снабдить их достаточной амуницией. Также нужно и на кораблях. Кроме наших военных судов должно приготовить и всех способных к бою кораблей, тогда у нас составится значительная сила на воде. А затем в бой до последней капли крови!

Некоторые из министров с радостными глазами слушали короля. Они были воодушевлены его словами. Другие же сидели серьезные, и один из них теперь поднялся.

— Будьте милостивы, ваше величество, если осмеливаюсь выразить и мое верноподданническое мнение.

Король, не терпевший противоречия, нахмурил лоб и угрюмо посмотрел на говорившего.

— Ваше королевское величество простит мне милостивейше, — продолжал министр с низким поклоном, — если мои слова не так приятно будут звучать вашему слуху. И я также за то, что следует проучить этих бандитов, и уверен в победе нашего войска. Между тем нельзя допускать, чтобы это сражение разыгралось в гавани столицы и резиденции. Сколько страху, неприятности и убытка потерпят наши граждане. Кто поручится за то, что виталийцы не осыпят наш город бомбами и не устроят здесь грабеж? Какие несчастья и беды принесут эти жадные к деньгам и крови пираты? Прогнать их будет трудно; наши бомбы и пули сперва попадут в наших же граждан.

Министры все время серьезно слушали коллегу. Король также задумчиво прислушивался; теперь он спросил говорившего:

— Если я вас хорошо понимаю, то вы кроме этих тяжелых и страшных картин, которые нам рисовали, имеете также предложить, каким образом предотвратить опасность. Говорите просто.

— Если ваше королевское величество приказывают мне говорить то, что думаю, то я повинуюсь вашей милостивой воле. Простите меня, ваше величество, если осмелюсь сделать вам маленькое предложение. Шлите послов к главе пиратов. Пусть укажут ему на силу города, что вход в порт минирован и ни одно судно не сумеет пройти. Затем предложить ему условия мира или, по крайней мере, перемирия. Тогда посмотрим, что делать.

Министры и король одобрили это разумное предложение, и последний сказал решительно:

— Пусть будет по-вашему. Выбирайте из вас трех человек, подходящих для этого трудного дела. Не сомневаюсь, что вам удастся повернуть разбойников еще пред воротами Лондона. Если же они этого не сделают, тогда все за оружие. В гавань Лондона наглый хищник не должен никогда войти!

— Никогда! — решительно повторили все министры и быстро поднялись из кресел.

Этим совет министров кончился.

Лишь только направление ветра переменилось, Штертебекер приказал сняться с якоря и въехать в Темзу. Великолепный вид представляло это шествие при лучах восходящего солнца. Корабли убраны бесчисленным множеством флагов, все команды, украшенные в праздничных платьях и в полном боевом вооружении были на палубах.

Штертебекер также стоял на палубе богато украшенного «Буревестника», на главной мачте которого красовалась бочка с лордом Хурхиль — какой позор для величия и силы Англии!

Когда король узнал от этом, он пришел в страшное бешенство, ломал все во дворце, бросался на каждого, так что никто не смел приближаться. Один за другим спешили гонцы с приказами уничтожить немедленно всех пиратов. Однако начальники этих приказов не исполняли, зная, какое несчастие могут навлечь на Англию такие меры.

Видя, что его приказы остались без последствий, король снова созвал к себе министров; последние явились, но больше для того, чтобы заявить королю неуместность его приказов, чем принимать новые повелевания.

— Ваше величество, — возразил премьер-министр на яростные нападки короля, — невозможно же решения, принятые в совете министров, просто игнорировать и вместо них издавать новые приказы. Такие меры могут ввести нашу страну в безысходное положение. Ваши враги только и ожидают момент, чтобы бомбардировать город. Мы отправили послов к Штертебекеру с известными представлениями и ожидаем удовлетворительного ответа.

В это время внизу на Темзе происходила замечательная встреча.

— Приближается лодка с тремя высокопоставленными лицами, — доносил Штертебекеру лейтенант фон-дер-Крафт, исполняющий службу на шканце.

Клаус улыбнулся.

— Интересно, с какой целью они ко мне, — ответил он, — судя по физиономиям они едут с просьбой, а не угрозами.

Это были трое министров Ричарда II.

— Стойте! Бросайте якорь! Послы короля Англии, Ричарда II, желают переговорить с начальником виталийских братьев.

При слове «начальник» лоб Штертебекера сморщился.

— Отвечайте им, Крафт, — молвил Клаус. — Мы не останавливаемся.

Лейтенант понял хорошо. В небрежной позе, заложив руки на перила, он громким голосом сказал:

— Мы не останавливаемся! Нам никто на свете приказывать не может. Если господа в лодке желают говорить с «королем виталийских братьев», то для них будет большой милостью, если спустим к ним веревочную лестницу.

Действительно, «Буревестник» величаво прошел мимо. Эти три министра вынуждены были взобраться на корабль по качающейся лестнице, — весьма унизительно для таких почтенных старцев в бархатных платьях и золотых цепях.

Наконец, запыхавшиеся, с синяками от полученных ушибов, они достигли палубы. Несмотря на их озлобленность, они низко поклонились виталийскому королю, который оставаясь в прежнем положении, только благосклонно кивнул головой.