Годеке Михаэль был уже на палубе; он не мог засыпать. Шедшее о бок драгоценное судно «Орлиное крыло» не давало ему покоя. Теперь он стоял на верху «Железного Михеля» и наблюдал за шедшим впереди «Буревестником».

— Тысяча дьяволов! — сказал он стоявшему позади Шельду. — Что это собственно с «Буревестником»? Расстояние между нами за прошлую ночь сильно увеличилось. Как будто он удирает от нас.

— Мне это также показалось странным, — ответил Шельд. — И смотрите, капитан! Какой там дым валит из люка, как будто бы на корабле пожар.

— Это невозможно, хотя оно и делает такое впечатление. Но тогда он не должен был бы удирать от нас, а, напротив, замедлить ход.

— Вы думаете, капитан, что на корабле не все в порядке?

— Это я бы с уверенностью утверждал! Смотрите, как он все быстрее заходит, вместо того, чтобы держаться по близости «корабля золота».

В этот момент услышался лай собаки.

— А! что это такое? Собака здесь, посреди моря? Слышали также и вы, Шельд?

— Очень ясно! Как будто это исходило из воды.

Оба поспешили к перилам.

— Святой Михаил! — вскричал Годеке. — Это ведь Плутон, собака Штертебекера. Плутон! Плутон! — крикнул Михаил собаке, которая теперь, видимо, с трудом следовала за кораблем.

Животное испустило радостный визг.

— Боцман, спустите-ка канат с петлей, попробуем его вытащить, не останавливаясь.

Приказ был немедленно исполнен. Собака, очень умная, поняла тотчас как использовать канат. Конечно, это не обошлось без боли для нее, но в конце концов она находилась на палубе.

Плутон все прыгал около Михаэля, как бы желая передать ему важное известие.

— Так и есть, — сказал капитан, — там не все в порядке. Мы должны его догнать. Боюсь, англичане взбунтовались, освободились, достали корабль в свою власть, а Штертебекера, — о Боже Милосердный! что они сделали с Штертебекером? Скорее он в плену, нежели мертв, иначе Плутон не был бы здесь.

— Но как же мы поможем? Никакой корабль не идет так быстро, как «Буревестник», а он к полудню наверно исчезнет из виду.

— Подавайте «Чайку» сюда! Стреляйте из пушки!

Тотчас прогремел выстрел.

— Не отвечает, — ворчал Годеке. — Командовал бы там Штертебекер, он бы сейчас отвечал.

Тут подлетела «Чайка», это быстроходное суденышко. Оно было устроено так, чтобы возможно было развить большую скорость. Мачты ее были очень высокие, пропорционально малому объему всего судна, оно не имело также и пушек, потому, следовательно, легко могло догонять «Буревестника».

Это малое судно могло также взять с собою для управления парусами человек 25 вооруженных, которых Годеке взял из экипажа «Железного Михеля». Он взял только самых избранных, потому что предстояла тяжелая борьба на жизнь и смерть.

Однако, прямое нападение было немыслимо, потому что заметив приближающееся виталийское судно, лорд Хурхиль приказал бы снарядами пустить его ко дну. Годеке поэтому должен был прибегнуть к хитрости.

Взяв с собою на «Чайку» 24 испытанных воинов, он немного отстал назади и, когда он был уверен, что с «Буревестника» его не могут видеть, направился к французскому берегу.

Годеке имел то преимущество, что в то время как он хорошенько мог следить за ними с его колоссальными мачтами, англичане давно потеряли «Чайку» из виду.

Таким образом они описали большой полукруг и скоро достигли ту же высоту, что и «Буревестник». «Чайка» оказала своей скоростью неоценимую услугу.

Тем временем виталийский флаг на «Чайке» был заменен английским. Воинам Годеке приказал переодеться в одежду и оружие английских солдат, которых у них было достаточно.

Годеке Михаил сам также переоделся во все английское; нужно же было спасти лучшего друга, короля виталийских братьев.

Когда «Чайка» была уже далеко впереди «Буревестника», Годеке приказал повернуть и пошел как раз на встречу англичан. Чтобы отнять всякие подозрения у последних, он велел половину парусов снять, и «Чайка» поплыла очень медленно.

Никому не могло прийти на ум, что «Чайка» имеет что-либо общее с виталийцами.

Лорду Хурхилю донесли, что приближается английское судно. Оно, вероятно, нуждается в помощи и желает сноситься с ними.

Когда адмирал Хурхиль убедился, что судно носит английский флаг и что на нем английские солдаты, он разрешил им прислать несколько своих людей изложить желание.

Виталийцы не заставляли себя долго просить и как кошки взобрались тотчас на палубу. По знаку Годеке Михаэля офицеры были изолированы от своих подчиненных, и тут началась резня.

Увидя своего короля в кандалах на полу, виталийцы пришли в ожесточение и вмиг англичане были покорены.

— Пощадите лорда и офицеров! — крикнул Штертебекер, узнавший своих. — Суньте их назад в бочки; они мне нужны еще!

Англичане сражались храбро. Сперва перевес был на их стороне; но когда Штертебекер, а за ним один за другим и остальные офицеры были освобождены, то весь английский экипаж был перерезан. Английские офицеры скрежетали зубами от злости, когда были снова посажены в бочки. Штертебекер нарочно оставил их живыми.

«Буревестник» снова был в руках виталийцев, и спасенный Штертебекер пред всеми бросился в объятия своего верного Годеке Михаэля.

— Не благодари меня, Клаус! Я был в долгу у тебя, ты знаешь, когда спасал меня от казни на эшафоте в Гамбурге; теперь я тебе немного отплатил, и я радуюсь. Но вот он, действительный спаситель!

Он указал на Плутона, следившего за всеми движениями своего господина.

— Ты большое дело выполнил, Плутон! — обратился он к умному животному.

Плутон с радостным лаем бросился передними лапами на грудь своего господина. Он был своего рода богатырь!

Повреждения на «Буревестнике» были исправлены; но Арнт Вигбольд потерпел большие убытки и жаловался об этом своему королю и другу.

— Оставь, мой ученый, — утешал его Штертебекер. — Англичане все возвратят тебе. Они стоят в связи с востоком и у них достанешь все, что тебе угодно будет; даже то, что до сих пор совсем не имел.

— В этом нисколько не сомневаюсь. Но разве а в самом деле решимся на это опасное дело и въедешь в Темзу?

— Конечно! Я должен дать этим торгашам хороший урок за их дерзости. Завтра утром мы въезжаем в устье Темзы. Посмотришь какое смятение произведут наши корабли, когда бронированный кулак дойдет в величайший в мире порт. Жаль, что не увижу короля Ричарда II, прячущимся в свою мышиную нору.

— Неужели думаешь, что Лондон не защищен? В гавани, наверно, много военных судов, а город сильно укреплен.

— Верно! Но я не страшусь ни укреплений, ни судов.

— Они могут нас утопить снарядами.

— Мы их также, Вигбольд! Но не бойся, они не сделают ни одного выстрела; за это тебе ручаюсь.

Магистр качал головой. Он не мог понять это.

К сумеркам следующего дня виталийцы прибыли к устью реки Темзы и стали на якорь, так как противный ветер затруднял плавание против течения.

Но Клаус и так остановился бы тут для своих приготовлений.

Поход против Англии не был игрушкой. Никогда еще ни одна морская держава не смела нападать на центр этого государства, на его столицу.

Штертебекер приказал разместить английских воинов по всем кораблям, то что также и виталийцев. Экипаж виталийского флота теперь не был сильным и достаточным, потому что во время сражений в английском канале некоторые виталйицы пали, а приобретенные новые судна способствовали большему рассеянию сил.

Но Штертебекер был уверен, что его сотоварищи устоят и против двойной силы.

Английские офицеры были так разделены по кораблям, что на большом находилось два, а на малом один офицер. На «Буревестнике» также было две офицера, Клаус, но кроме того был и лорд Хурхиль. Клаус велел привязать бочку с лордом к верху главной мачты, для того чтобы его отовсюду видно было.

Английские пленники были выставлены на видных, местах, — офицеры в своих бочках, матросы же — привязанные один к другому цепями.