Итак, на вечере в Доме актёра я прочитала пародию А. Иванова на Римму Казакову и на саму себя, как если бы её написал А. Иванов.

Было очень весело, зал принимал нас замечательно, но я заметила, что Римма Фёдоровна неважно себя чувствует. За кулисами её буквально поддерживала Татьяна Кузовлева, а потому я не решилась прочитать ей своё шуточное «Заявление о приёме в Союз писателей», которое было у меня в кармане. Но главное, что в этот вечер я познакомилась с Риммой Фёдоровной и ещё раз убедилась в её прекрасном чувстве юмора. Прошло несколько месяцев, и в Доме литераторов отмечали день рождения Риммы Казаковой. Когда закончилась официальная часть и все направились к буфету, я, осмелев, подошла к Римме Фёдоровне и спросила: «Можно, я вам прочитаю заявление о приёме в Союз писателей?» Римма Фёдоровна очень удивилась, что я так не вовремя к ней обращаюсь, но, увидев моё серьёзное лицо, сказала неожиданно: «Читайте!» Я прочитала. Она расхохоталась и, с интересом посмотрев на меня, вдруг спросила: «А что, правда, не хотите вступить в Союз?» Смешавшись, я не знала, что ответить, но она вдруг добавила: «Приходите ко мне. Приносите свои стихи!» Сказала строго. Я поняла, что придётся идти. Сказать, что я волновалась, это значит не сказать ничего. Она приняла меня на кухне, спросила, не хочу ли я чаю, и сразу стала сама читать мои стихи. Я сидела не шелохнувшись, по-моему, даже не дыша. Прочитав, она с любопытством посмотрела на меня и серьёзно сказала: «Очень хорошие стихи. А почему ты так поздно стала их печатать?» Я объяснила. «Почитай что-нибудь сама», — попросила она, неожиданно переходя на «ты». Я была счастлива. Потом я опять и опять приходила к ней на кухню, читала свои новые стихи и каждый раз волновалась, как девчонка. «Почему ты не хочешь называть меня на «ты»?» — спрашивала Римма Фёдоровна. «Не могу, — искренне говорила я, — вы для меня где-то там… — Я поднимала руку к потолку. — Я к вам отношусь с таким пиететом», — пыталась объяснить я. Она не верила. Подозрительно приглядывалась ко мне. Я привыкла, что люди часто принимали меня за кого-то другого. За какую-то популярную артистку, за какую-то пани Каролинку. И чувствовала, что Римма Фёдоровна тоже всё не может отделить меня от навязчивого штампа. Как-то раз услышала по телефону её очень больной голос одинокой немолодой женщины. Сердце моё сжалось. «Римма Фёдоровна, давайте я к вам приеду! Что-нибудь куплю, продукты или лекарства». — «У меня всё есть! — отрезала она. — И нечего тут сюсюкать, я это не люблю!» Она сказала ещё что-то резкое, но я уже не слышала. Никогда и никто не мог обвинить меня в неискренности или в желании подольститься. «Простите, Римма Фёдоровна, — сказала я жёстко, — вы меня очень плохо знаете. Вы попали не по адресу. Ко мне это никакого отношения не имеет, извините», — и положила трубку. Я была оскорблена. Никто не слышал нашего разговора, но щёки мои горели, как от пощёчины. Вдруг телефон зазвонил. «Вика! — послышался в трубке тёплый голос Риммы Фёдоровны. — Прости меня, я сказала глупость!» Конечно, с этой минуты я ещё больше полюбила её.

Ничего, ничего я не знала о ней. Не знала о её жизни, об её страданиях, о том, как она старалась не поддаваться беде. Как умела держать высоко голову, терпеть душевную и физическую боль. Как не хотела, чтобы её жалели.

Наступало лето. Мы с семьёй собирались на дачу. Неожиданно раздался телефонный звонок.

— Слушай, приезжай ко мне в санаторий. Там поговорим, погуляем!

— Вот здорово! Спасибо! Конечно, приеду, Римма Фёдоровна!

Через три дня её не стало. А она уже вошла в мою жизнь, вошла в мою душу. Но главный свой подарок Римма Фёдоровна всё-таки мне сделала. Она приняла меня в свой «союз», союз своих друзей, своих единомышленников. Вот и получилось, что моё шуточное, почти хулиганское заявление стало пророческим. Спасибо, дорогая Римма Фёдоровна.

Но главная моя встреча на этом новом пути была с Ю. Н. Кушаком. Человеком необыкновенной порядочности и доброты. Великолепным поэтом и профессиональным литератором.

Он объяснил мне, что для того чтобы писать стихи, недостаточно одного вдохновения, надо долго и упорно совершенствовать своё ремесло.

Он научил меня ещё более требовательно относиться к своим произведениям.

Мы стали настоящими друзьями. Я абсолютно доверяю его профессиональному вкусу. И, конечно, среди множества шуточных посвящений, написанных в его адрес, есть стихи, в которых я прямо говорю, как дорога мне эта встреча с ним.

Итак, казалось бы, я уже почти десять лет живу без Его Величества Театра и прекрасно себя чувствую. В 2008 году вышла в свет моя новая книга стихов «В пространстве сна», которую с радостью встретили мои почитатели. Периодически я выступаю с сольными концертами, где принимают участие и музыканты и композиторы. У меня уже появилась своя постоянная публика. И что вы думаете, господа? На мой удивлённый вопрос, что их всех так привлекает в моих концертах, мои дорогие зрители ответили: «Нам не просто нравятся ваши стихи, ведь в вашем исполнении каждое стихотворение — это маленький спектакль!»

Ну, вот и приехали! Значит, этот мой развод с Театром оказался фиктивным? И весь этот пафос, с которым я так искренне прощалась с Театром, оказался напрасным? Эта бацилла игры — неистребимо живучей? Да, да, та самая игра, которая с детства так манила меня, которая и увела меня в этот омут под названием Театр. Она выжила, превратившись в причудливую игру воображения, позволяющую мне время от времени создавать всевозможные образы на бумаге. А выходя на сцену, увлекать за собой зрителей в это бесконечное пространство Игры.

И впрямь, странная, необъяснимая это сущность — Театр. Кто-то считает его Храмом, а кто-то — исчадием ада. Главное, не впадать в крайности, господа! Мне кажется, что Театр не может быть ни тем, ни другим. Он таков, какими являемся мы сами. Возможно, это одна из шуток Творца? Чтобы мы иногда, заглядывая в Театр, как в зеркало, могли увидеть, что, собственно говоря, мы сами из себя представляем.

ЛЕПКО Виктория Владимировна. Заслуженная артистка РФ (1996). Заслуженный деятель культуры Польши (1976). В 1962 году окончила Театральное училище им. Щукина (курс И. М. Раппопорта и А. И. Борисова). В 1962–1992 гг. — актриса Малого театра, с 1992 г. — Московского театра «Вернисаж». Снималась в телефильмах и фильмах-спектаклях: «Василий Андреев», «После бала», «Свадьба Кречинского», «Плутни Скалена», «Признание», «Летние прогулки». В «Кабачке 13 стульев» исполняла роль пани Каролинки. Снималась в киножурнале «Фитиль». Работала в отделе сатиры и юмора Всесоюзного радио. Лауреат фестиваля «Шведская пьеса для московской сцены» за участие в спектакле «Играем Бергмана, или Любовница своего мужа».