Санса прошла из гостиной и приоткрытую дверь хозяйской спальни, где Бриенна, уже одевшись, собиралась на какой-то прием. Оставаться одна Санса не хотела и боялась. В тишине ее бы начали догонять оставленные позади мысли, что, словно призраки, толпились теперь у дверей в ожидании своей очереди. Поэтому надо было всеми правдами и неправдами увязаться за радушной хозяйкой, у которой не хватило бы духу на решительный отказ. И Санса решила рискнуть:

— Бриенна, можно я пойду с тобой?

Бриенна, шёпотом ругаясь, перекладывала из увесистого рюкзака в некое подобие барсетки внушительных размеров кошелек и какие-то бумаги — бедная сумка уже раздулась до необычайных размеров и явно не собиралась закрываться. Она бросила свое полубезнадежное занятие, выпрямилась и с удивлением взглянула на Сансу.

— Что? Ты уже закончила с телефоном?

— Да, я поговорила с сестрой.

— И что там?

— Потом. Я сейчас не готова это обсуждать. Просто возьми меня с собой.

— Куда? — Бриенна смотрела с таким недоумением, словно Санса, как минимум, попросила ее спрыгнуть за компанию с крыши высотки.

— Ну, на прием.

— Но как же я тебя возьму? Ты же не одета… К Тириону еще, положим, ты поехать можешь… Но на раут в таком виде могут даже и не пустить, с них станется…

Бриенна критически осмотрела Сансу и ее одежду.

— Нет, в таком виде решительно не годится! Магазины уже все закрылись… А размер у тебя такой, что ничего из моего мы на тебя надеть не сможем — в любой моей хламиде ты просто утонешь. Хотя, постой. Если убрать эту майку — и надеть сверху, скажем, белую рубашку — ну, в принципе, учитывая, что ты все -таки в туфлях (Санса зачем-то прилетела в черных низких лодочках) и в черных джинсах — может и сойти. Хорошо! Давай попробуем!

Бриенна нырнула в свой не слишком большой гардероб и вытащила оттуда белую сорочку и темный шнурок галстука.

— Ну вот как-то так. Лучше бы тебе, полагаю, помыться. Освежиться. Сможешь сделать это быстро? И потом надень вот это — она не прозрачная, так что надевай прямо на майку. И подвяжи ее, что ли. А то она тебе до колен дойдет.

Санса забрала рубашку, благодарно кивнув хозяйке и метнулась в ванную. Через десять минут она, приглаживая мокрые волосы, благоухающая любимыми Бриенниными духами, вышла оттуда — уже в новой рубашке, которую она завязала не очень тесным узлом на талии.

— Да, так сойдет. Поехали, поехали тогда! А то мне непременно надо к Тириону — отдать ему флэшку Джейме. Там старые правки этого его сценария.

— А что, дело движется? — боязливо спросила Санса.

— Да, и очень неплохо. К лету, возможно, будет даже искать кандидатуры на главные роли — если все сложится. У меня даже спонсоры уже нарисовались. А ты не хочешь попробовать себя в актерстве?

— Нет, спасибо. Лицедей из меня, прямо скажем, никудышный. Да и не мое это. Мне бы в колледж поступить.

— Ну, как знаешь. Внешность у тебя очень яркая — могла бы сделать себе неплохую карьеру. Ну, да это дело такое — не хочется, значит — не надо. Надо то, к чему душа лежит. Ты нас еще всех удивишь по части искусства — я в это верю!

— Спасибо. Ну что, едем? — Санса взглянула на себя в большое зеркало, едва ли замечая, что она там увидела. Поправила черный шнурок, овивающий слишком широкий воротник рубашки.

— Да, да. А то времени почти нет. И вот что, Санса, — Бриенна явно собиралась поднять этот вопрос раньше, но, похоже, что-то ее смущало, — на рауте ты можешь встретить своих старых знакомых.

— А именно?

— Серсею, например. Или ее детей. Они иногда появляются и отдельно от матери.

Санса почувствовала, что у нее запылали уши. Ну, все один к одному! Старые воспоминания, встречи из прошлого — тени за дверью сгрудились в кучу и ждут ее. Ничего — она не боится. После всего того, что они сами с собой и с друг другом сделали — чем ей может навредить какая-то Серсея?

— Это ничего. Она же не будет скандалить на публике!

Бриенна покачала головой:

— Едва ли. У Серсеи неприятностей и так хватает. Да и редко она сейчас выходит в свет. Это я так, на всякий случай тебя предупреждаю. Кто предупрежден — тот вооружен…

— А Тирион? Он тоже поедет на прием?

— Это уж совсем вряд ли. Если бы он ехал — я бы знала. Но нет, вроде бы, этот он решил пропустить. У него сейчас хватает дел. Он и сам говорит — вместо того, чтобы тратить время на глупости, лучше поработать в тишине, глядя в лица собственных героев, а не на всякую досужую шушеру, транжирящую на платья деньги родителей. Он выходит только когда ему становятся нужны новые впечатления для писанины. И он прав. Мне по работе положено — а то бы тоже ни за что не пошла.

Они вышли на лестничную площадку, гася за собой свет. Санса нервно комкала в руке одолженную у Бриенну черную сумочку-клатч, куда положила свои документы. Бриенна вызвала лифт, и они поехали вниз — с двадцать седьмого этажа, в подземный гараж — за машиной.

Дом за плечами

Дразнит перламутром,

Как раковина

Зябкого моллюска.

И впереди закат,

А за спиною утро,

И шаг неровен

По дороге узкой.

Я вне политики,

Вне подозрений

И безразличьем собственным

Довольна

И в маскараде

Звонких уверений,

Я — развлеченье,

Мне уже не больно.

Как ветер пустоши

Скользит по травам,

Я прикасаюсь тенью

К будням смутным.

И черный омут

Псевдопереправы,

Уж не страшит

Слепо и безрассудно.

Лишь предрассветный

Холод перламутра

Горбатит плечи

Безнадежным зовом,

Сметает с мыслей

Рисовую пудру,

Лишая душу

Призрачного крова.

2.

Пока они ехали по городу — у Бриенны была темная легковушка, незаметная в потоке таких же черных и серых машин — Санса решилась-таки спросить про Джейме. Она хотела сделать это сразу, но в начале, посреди всех этих ее псевдотерзаний обсуждать такое Сансе показалось неуместным. А теперь момент был правильный — тем более, они едут к младшему брату Джейме. Ей очень не хотелось расстраивать Бриенну — даже при ее адекватности и спокойствии, тема все равно была крайне болезненной и животрепещущей и, возможно, не очень подходила для муссирования перед светским раутом.

Но, вроде, все было нормально. Видимо, Бриенна была готова к такому вопросу — и даже ждала его. Она начала рассказывать, и на какой-то секунде повествования Санса вдруг поняла, что было бы непростительной ошибкой не задать этот вопрос. Именно это — а не неуклюжее любопытство могло бы навечно оттолкнуть от нее Бриенну.

История, конечно, была чудовищна. Почему за грехи мерзкого Джоффри должен был платить Джейме, Санса никак не могла взять в толк. Но потом, по некоторым фразам и намекам, до нее это вдруг дошло, и она ужаснулась. Этот мир полон неприятных открытий — и все они для нее начались в доме Баратеонов-Ланнистеров. Как такое было возможно в принципе — Санса не вникала. Она вспомнила о своих братьях, об Эйке и Рейелле, и ей стало настолько тошно, что просто не было сил об этом думать. Потом с отвращением поймала себя на мысли, что она осуждает, не зная подноготной. Вспомнила себя саму — и Сандора. Об этом было размышлять было еще тяжелее, чем о кровосмесительных связях, и Санса просто оборвала весь поток сознания на эту тему, стараясь более внимательно вслушиваться в негромкую, какую-то совсем будничную речь Бриенны, которая рассказывала о реабилитации Джейме и его отношениях с Тирионом.