Санта глянула на Зяблика. Тот так и остался с красными щеками. Вообще, его было не узнать: глаза блестят, руки, обычно безвольно висящие по бокам, словно их девать некуда, энергично жестикулируют. Он сейчас был почти красив — не мужской, а какой-то трогательной, почти детской красотой. Словно она, Санса, заразила этого меланхоличного мальчишку жаждой жить.
Только вот беда — в ней самой этой жажды ровно настолько, чтобы бороться с искушением покончить со всем этим сразу. И все — дальше она вообще пока не мыслит. Откуда брать силы, чтобы пускаться в эту новую авантюру, было совершено неясно.
— Зяблик, я правда не могу…
— Не давай мне ответ сейчас, ладно? Просто подумай об этом. Ну, неделю. Спокойно, наедине с собой. За закрытой дверью. Чтобы никто не подслушивал мысли. Я подожду. Будешь готова — придешь и скажешь. Я очень буду надеяться. Но ты про это не заморачивайся. Взвесь все хорошенько…
Зяблик опять подошел к повесившей голову Сансе. Легко тронул ее щеку пальцами.
— У тебя должно быть все хорошо. И так и будет. Обязательно.
Потом он резко отступил и сказал совсем другим, своим привычным капризно-неприятным тоном:
— Ну что еще, доктор?
Санса оглянулась. Из многостворчатой двери холла вышел доктор Мойе. Санса почти не сомневалась, что он подглядывал. А, возможно, и подслушивал: она давно заметила, что тот был слишком уж любопытен.
— Мастер Робин, пришла ваша тренер по физиотерапии. Придется вас прервать. Мисс Санса, вы можете подождать тут, если вам это приятно. Вы останетесь на обед?
— Нет, я сейчас ухожу.
Санса глянула на телефон. Прошло уже больше сорока минут. Надо было возвращаться.
Она бросила быстрый взгляд на Зяблика. Тот злобно покосился на доктора и потом опять перевел тоскливый взгляд на Сансу.
— Так ты подумаешь о той вещи, что я сказал?
— Да. Я обещаю. Я дам тебе знать, скоро.
— Что, секретничаете? — весело подмигнул доктор, — Ох, уж эта молодежь! Все тайны, тайны. Когда доживаешь до моих лет, уже и сил на это нет.
— Не всем же так не везет, доктор! — ехидно бросил Аррен. — Некоторые будут избраны богами и уйдут на небеса молодыми. Так говорит этот ваш святоша, что приходит по воскресеньям. А вам остается только мучиться и завидовать…
Он прошел мимо Сансы к дому, не оглядываясь. За ним последовал недоумевающий — или притворяющийся таковым доктор.
Санса подняла с земли свою сумку и побрела к выходу, огибая отбрасывающий ледяную тень даже в такой жаркий денек особняк. В голове у нее был сумбур, и она едва ли замечала, куда идет. Сзади ей побибикали. Она обернулась и увидела Джона на корвете, что остановился у обочины.
— Ты тащишься, как черепаха. Подвезти тебя?
— Ага. Спасибо. Что-то устала.
— Еще бы! Все хорошо? А то у тебя такой вид, словно ты экзамен завалила. Что, Зяблик клевался?
— Нет, не клевался. Наоборот. А экзамен я сдала. Кажется…
— Ну поздравляю, сестричка. Отстрелялась! Отец сказал, ты что-то хотела? Он мне позвонил…
— Я хотела, чтобы ты тоже посмотрел мои наброски. Я статистику подсчитываю. Мне надо на днях отправить портфолио на творческий конкурс в столицу, в колледж. Ну, это наш последний шанс. Ты же завтра улетаешь…
— Хорошо, авось успеем перед обедом. Отец повел младших на какой-то день открытых дверей в их новую школу. Ну или что-то в этом роде. Арья еще час будет на тренировке. Так что время есть. Поехали…
Он тронул послушный корвет, а Санса уставилась на ряд кленов, что, ускоряясь, побежали мимо.
У нее вдруг возникло ощущение, что жизнь ее, до сих пор пребывавшая в оцепенении зимней спячки, вот именно так медленно, но ощутимо разгонялась. От этого чувства стало жутко и тревожно — захотелось вдруг спрыгнуть, затормозить, спрятаться. Но, судя по всему, было уже поздно. В конце концов, она сама хотела, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. Иногда желания исполняются…
========== III ==========
Все тайное в мире становится явным,
Из черного переходит в седое
В неспетое. Мы первые среди равных,
Последние, кто еще за грядою.
Спина неожиданно запламенеет
Предательством, всаженным между крыльев
В чем мы провинились? Любили сильнее
Других? Прах становится пылью
Дорог неизведанных, где не успели
Познать, что украдено беспристрастно,
Развеянных песен, что мы не допели,
Надежд, что растоптаны были напрасно.
Я чувствую время. Сбиваюсь в погоню
Ты так далеко – я отстала на годы.
А путь мой в тумане, как в саване, тонет,
Двоится в безумии непогоды.
И я замираю в попытке полета.
Бьет ветер в лицо. Я дрожу, как в запое
А там, вдалеке, слышу сдавленный клекот
Стервятников, что кружат над тропою.
Санса III
1.
Они доехали до дома, и Санса вылезла. Пока Джон заводил машину в гараж, она поднялась наверх, тихонько прошла мимо комнаты Лианны - оттуда раздавалась негромкая музыка – наверное, тетя малышку укладывает – и направилась в свою. По дороге наткнулась на целый выводок хаски – теперь, когда в доме появились мелкие щенки Эйка и Рейеллы, все волкообразные предпочитали почему-то кучковаться вместе. Теперь на лестничном пролете перед мансардой Санса обнаружила Призрака, Ним и Лохматика, занимавших почти все пространство. Лето, наверняка, сидел у Брана – он редко покидал комнату хозяина. Она осторожно обогнула хвост черного Риконова пса – тот не отличался хорошими манерами и мог и тяпнуть, если на него наступить – и отворила свою дверь.
В углу были грудой свалены наброски – в последний месяц она вообще не бралась за карандаш – разве только чтобы графики строить. Ее работу по живописи – несколько местных пейзажей, писаных акварелью - учитель рисования принял на «ура» и поставил высший балл, попросив один из рисунков для своего кабинета – на память. Санса с радостью подарила его – ей не хотелось вставлять их все в портфолио, хотя по технике они были, безусловно, наиболее зрелые. Но уж больно тяжелым грузом лег на ее память последний период времени – ей не хотелось начинать новую жизнь со старых черных пятен.
В комнату едва слышно постучали. Санса тихонько прошептала: «Войдите», и Джон просунул кудлатую голову (тетя так и не смогла победить в битве за стрижку) в дверь, отпихивая собак, норовивших пролезть в комнату, и спросил:
- Можно? А то я подумал, может, ты переодеваешься?
- Нет, нет, заходи. Хотя ты прав, может, и стоило бы. Наконец-то больше не надо ходить в треклятой форме! Знаешь что, ты пока смотри, - наброски там, в углу - а я быстро пойду в ванную и там напялю что-нибудь поуютнее. Так даже лучше. А то я вечно начинаю комментировать…
