Через пять дней Арья вернулась: так же неожиданно и без объяснений, как и пропала. Позвонила и попросила встретить ее в аэропорту. Джон взял отцовский корвет и поехал за кузиной. Санса старалась себя чем-то занять: но тревога за сестру не оставляла ее в покое с момента, как она обнаружила отсутствие Арьи и ее рюкзака. Та даже записки не оставила. Вещей, впрочем, она тоже почти не взяла, что означало явно не долгосрочную поездку. Санса предполагала (судя, как всегда, по себе), что речь, вероятно, шла о таинственном мальчике, с которым Арья где-то занималась музыкой: впрочем, об этом сестра молчала как партизан. Она переговорила с Лианной и попросила за младшую сестру: что, если Бран говорит, все в порядке, то скорее всего так и есть, и чтобы Рейегар уж сильно на Арью не накидывался, когда та вернется. Санса понимала, что вся ругань может привести лишь к обратному результату. Особенно это правило работало в отношении Арьи.
Это день запомнился Сансе особенно четко, и она частенько потом вспоминала его, сама не зная почему. Он лег каким-то новым этапом в ее жизни, хотя сама она ничего особенно в этот день не делала, только, как обычно, помогала другим.
Сестра вышла из машины, может, слегка более потрепанная и осунувшаяся, чем обычно. Она, видимо, нашла время и на себя: ранее белая, длинная прядь, болтающаяся возле левой щеки, теперь приобрела розово-фиолетовый оттенок (едва ли старшие одобрят подобный экстремизм во внешнем облике), а в одной ноздре красовалось металлическое колечко. Это, насколько помнила Санса, уже обсуждалось между Рейегаром, Лианной и Арьей, и сестра получила категорический отказ от дяди с мотивацией «ты хочешь это сделать, потому что так делают все». Но, как обычно, она поступила по-своему. Лианну идея пирсинга в носу, похоже, только позабавила, но, как и всегда, по непринципиальным вопросам она предпочла не спорить с мужем.
Арья, как ни в чем не бывало, зашла в холл и кивнула сестре. Санса в полном изумлении смотрела, как сестра с невозмутимым видом скидывает пыльные, изрядно сбитые ботинки (казалось, что она порядочно прошла в них пешком с того времени, что Санса видела их в последний раз, пять дней до этого) и любимую кожаную куртку, что она носила, похоже, все сезоны напролет.
— Есть что поесть?
— Хмм… есть вчерашняя курица. Вареная, из супа.
— Я хоть сырую съем. Мяса не видела уже три дня. Можешь погреть? Только быстро, а то Джон сказал, что он сгоняет в университет за какой-то там папкой и потом вернется за мной — поедем к тете. Как, кстати, она?
Санса, уныло и неумело отковыривающая куриную ногу от тушки, что плавала, словно какой-то неведомый материк, в холодном бульоне, окруженная желтыми, похожими на острова, кружками жира, откликнулась из кухни:
— Неплохо. Очень даже. Начала вставать. Ходит к Висенье, сидит возле нее в отделении интенсивной терапии …
Пока она говорила, мерзкая куриная нога соскользнула с вилки и обдала Сансину светлую кофту тучей жирных брызг. Выругавшись про себя нехорошим словом, Санса снова принялась выуживать мясо из бульона.
— А как вновь прибывшая мелкая?
— Висенья? Хорошо. Ее отключили от искусственной вентиляции, теперь учится дышать сама.
Арья зашла в кухню, и Санса еще раз поразилась ее ввалившимся, обведённым синеватыми кругами глазам, что от всего этого казались еще темнее — почти черными. Что она, не спала все это время, пока была не дома? Санса вспомнила про то, как она сама выглядела во время своей непродолжительной любовной истории. Ну да, излишества… Ну, при определенных похожестях, все же, у нее никогда не было такого напряженного и какого-то неудовлетворённого усталого вида. Впрочем, она не Арья, да кто ее знает, чем сестра там занималась. Может, просто умотала с друзьями на какой-нибудь панк-фестиваль: курила там и квасила — а сказать теперь боится — чтобы не ругали за «стадность»…
— Полезное умение. Ну, как там моя кура?
— Греется. Ты можешь пока умыться…
— Нет, я сперва поем.
Пока Арья поглощала курицу, Санса-таки решилась спросить:
— И где ты была?
— Много где. А что?
Санса возмущенно раздула ноздри. И она еще спрашивает!
— А то, что ты нашла самый подходящий момент, чтобы смыться! Мы тут с ума сходили…
— Это очень привычное состояние для этого дома. И от меня оно не зависит. А момент, и вправду, подходящий. Никто не побежал в полицию заявлять о пропаже, нет ведь? Все были при деле, а я, меж тем, могла заняться своими в кои-то веки.
— Я тут сбилась с ног с детьми, дядя и тетя страшно волновались за тебя!
— Я почти уверена, что они про меня и не вспоминали. Ну кто думает о пятнадцатилетней дылде, когда под боком недоношенный младенец? Я тебя умоляю. А потом, Бран знал, куда я поехала. Если что — он бы сказал. И мне он звонил. Так что, все было под контролем…
-Я рада, что ты такой классный контролер. Я могу спросить?
Арья, обгладывавшая косточку, глянула на сестру.
— Ну, валяй.
— Ты была с мальчиком?
Арья почти поперхнулась и так громко захохотала, что забрызгала стол курицей.
— С мальчиком? Ну, ты скажешь! В каком-то смысле, да. Но не в том, что ты подумала. Совсем не в том…
— Но… я думала…
— Ты думала неправильно. Это не было романтическим побегом. Не надо всех судить по себе. Это была сугубо деловая поездка. Я, скажем так, попыталась отдать долг.
— Успешно?
— Нет. Совсем нет. Сплошная неудача. С горя вот покрасила себе прядь — символично, что в фиолетовый. И нос проколола.
— Дяде это не понравится.
— Мало ли что ему не понравится! Мне найдется, что ему ответить, не беспокойся. Ты, вообще, за него поменьше бы беспокоилась, и побольше за себя!
— О чем ты?
— Да уж так. Потом как-нибудь. Спасибо за курицу!
Арья облизала жирные пальцы и, глянув на сестру через плечо, вышла в холл. Потом вернулась, взяла из холодильника бутылку газированной воды и сказала:
— Спасибо, что выводила Ним! Очень тебе обязана! Младшие тебя не очень доставали?
— Нет. Мы приучили щенков не гадить в доме. И даже научились готовить печенье!
— Надо мне почаще убегать, авось готовить начнешь! Ты уже и курицу не боишься…
— Заткнись, а то брошу в тебя твоей же обглоданной костью!
— Я тоже рада тебя видеть, сестричка! Пойду, а то там Джон подъехал. Ты с детьми?
— Ага. К Брану зайди. Он там в наушниках занимается иностранным языком.
