— Да.
— Тогда бери их — и покатили. Уже полтретьего…
— А как же номер?
— Я уже все оплатил. Не хочу тут задерживаться…
— Ладно. Дай мне пять минут
— Идет. Только не больше. До аэропорта сорок минут езды, мне сказали, но в такой славный денек на трассе могут быть пробки.
Через десять минут они вышли из отеля. Санса на прощанье глянула назад — еще одна дверь закрылась ей в спину.
Сандор забросил ее вещи в Шевви — такой же, что остался у охотничьего домика, только поновее и темно-зеленый. Он уже затащил байк на заднюю площадку и теперь ждал, когда Санса сядет.
— Ничего не забыла? Рюкзак, документы, Телефон?
— Все тут. Можем ехать…
Через пять минут они уже катили по улице Горы Надежд. Проехали мимо кладбища, мимо морга — сегодня на стоянке было еще меньше машин, чем вчера. Интересно, работает ли сегодня Михаэль? Санса глянула на телефон — входящих звонков не было. Бриенна не прозвонила — а кто мог ее еще искать?
Начался снегопад — легкие как перышки, снежинки лениво кружились в воздухе, словно мошкара, что порхает в летних лучах солнца. Казалось, они не стремятся сесть на землю, а лишь зависают в полете, ожидая попутного ветра. Сандор включил дворники.
— Надеюсь, дурацкий снегопад не усилится. Иначе рейс могут задержать…
— Ну и что?
— Тебе охота торчать в аэропорту полдня?
— Если с тобой — то вечно.
— Брось. И мне тоже не стоит болтаться по такой дороге в темноте.
— Не хочешь — можешь высадить меня на улице и ехать себе, куда глаза глядят. Я не навязываюсь.
— Пташка, перестань. Если рейс задержат, я, конечно, останусь. Вообще — никуда не сдвинусь с места пока не увижу, что ты садишься в хренов самолёт.
— Хочешь удостовериться, что я, наконец, убралась?
— Ну зачем ты так?
Он посмотрел на нее с укоризной и больше ничего не говоря, уставился на дорогу.
Они свернули на въезд на трассу — Сандор набрал скорость и легкие снежники вдруг ледяной крупой застучали по стеклу. Прощай, Мертвая Заводь!
В аэропорту Санса нашла на табло свой рейс — до регистрации оставалось полчаса, и уселась на ближайшую ко входу скамейку, чтобы не пропустить Сандора. Он не замедлил появиться, недовольный, крутя в руках пачку с сигаретами.
— Парковка тут стоит как чугунный мост. Бред собачий! А если надо оставить машину на несколько суток — похоже, эта сумма выйдет больше, чем билет на самолет!
— Наверное, у них есть специальный тарифы для улетающих. А с провожающих они понятно дерут…
— В пекло их! Вместе с парковкой и этим идиотским зданием, похожим на черепаху, страдающую запором!
— Да ты что такой злой?
- Надоело все. Твой рейс задерживается?
— Нет пока. По расписанию.
— Тогда я пошел курить. Не могу тут сидеть просто так. Может, ты поесть сходишь?
— Нет, я пойду с тобой.
— Ну там же холодно! Пташка, будь умницей, посиди лучше здесь.
— Я не хочу поесть. Не хочу быть умницей. От этого одни неприятности. Я слишком долго была умницей — помнишь?
— Помню. Тогда пошли. Глупая Пташка, которая хочет мерзнуть.
Они вышли на улицу под большой металлический навес, где стояла табличка с изображением сигареты и здоровенная урна с песком, возле которой притулился мужчина в помятом костюме, дымящий сигаретой не затягиваясь. Он бросил заинтересованный взгляд на Сансу, потом покосился на Сандора, вздрогнул, затушил свою недокуренную папиросу и поспешил ретироваться, дважды оглянувшись через плечо.
Сандор хмыкнул.
— Боги, я даже не дышал в его сторону. И ведь это тоже особь мужского пола!
Бриенна Тарт в сто раз больше смахивает на мужика, чем подобные слизняки…
— Это точно. Я ей позвонила, но она не подходит…
— Ну, может, на работе занята. Вот ты пойдешь в колледж — и вокруг будут такие сальные кретины вроде этого фрика в костюмчике…
- Ты-то откуда знаешь? Может, там будут брутальные монстры вроде тебя, наводящие ужас и курящие как паровозы?
— Тогда это совсем неплохо. Буду рад за тебя.
— Я же не пойду учиться бизнесу. Я пойду скорее всего по художественной части. А там публика самая пестрая и разнообразная…
— Ну-ну. Не люблю художников — они все какие-то безумные. И зачем тебе туда, Пташка? Ты и так прекрасно рисуешь!
— Ну, мне надо многому ее научиться. У меня очень слабая техника…
— Да не в технике дело. У тебя есть взгляд…
— Ты говоришь совсем как мой учитель рисования на севере…
— Вот никогда бы не подумал!
Он ухмыльнулся и затянулся своей неродной сигаретой. Санса поежилась — под аркой снег на них не попадал, зато тут гуляли ледяные сквозняки.
— Замерзла? Ну почему ты всегда такая упрямая? Говорил же — сиди внутри!
— Кто бы говорил! Ты сам как сто ослов.
— С какой стати? Я сделал, все как ты хотела. Не поехал на байке. Снял машину. Веду себя почти идеально. Не начистил морду человеку-костюму за то, что он тебя раздевал глазами…
— Боги, какой бред! Никто меня глазами не раздевал. Что ты беснуешься?
— Я вовсе не беснуюсь. А ты вот никогда не делаешь как я прошу.
— Нет, делаю. Я же сажусь в этот твой треклятый самолет…
— Да. Это я забыл. Прости. Ну если ты хочешь мерзнуть — мерзни.
— Может, мне нравится мерзнуть? Я люблю холод…
— Чего ж тебя тогда так трясет? И счастливой ты не выглядишь, уж извини…
Санса подняла на него глаза.
— Ты знаешь, я всерьез сомневаюсь, что вообще в ближайшее время буду выглядеть хоть сколько-нибудь счастливой… Ты что, смеешься, что ли? Может поэтому мне и хорошо, когда холодно — все внутри замерзает и больше не саднит…
— Пойдем внутрь, уже, а? Что-то у меня и желание курить пропало…
— Пойдем.
Они вернулись в зал отлета. Сандор ушел в туалет, а Санса без дела слонялась вдоль ярко освещенных витрин, не понимая, что перед ней такое, и что там продают. Что же он так долго? Вдруг регистрация уже началась?
