Сначала ты должен вернуть Сгусток нашему народу, чего бы тебе это ни стоило. Не бросай пить, иначе пустота поглотит и тебя, хотя она не бесконечна, я вижу это сейчас, здесь у неё есть своё дно - дно, на которое осядут последние крупицы моего сознания, чтобы расцвести самыми странными цветами ещё не открытых планет. Теперь я - это не моё сознание, я - это..это... - Шериф, истекая кровью, дёргается в танце спонтанных конвульсий. - Воды отходят, пора развязывать шнурки, свистать всех на верх!..- она начинает бредить и теряет сознание, безвольно обмякнув на искусственных зазубринах.
Помощник присматривается к её состоянию, засовывает колбу за пояс, и, выждав паузу, со словами: - Давно хотел узнать, что у тебя там, - протягивает руку к её груди, начиная робко сдвигать остатки ткани еле достающими до неё пальцами, - чисто из служебного интересу, чтобы лучше узнать шефа...
Большой тройной чик-мак-фриц-бургер, - внезапно очухивается Шериф, вздрогнув всем телом, - и два свеже-прожаренных младенца!
Напрягшись в требовательном крике, она опять лишается чувств. Помощник резко отдёргивает руку, но так неудачно, что чуть не ломает её.
Извини, Шериф, я думал, ты уже того.. - цедит он сквозь резкую боль и осторожно вытягивает руку из зажимов.
Помощник застывает в нерешительности, собирается уходить, передумывает и вновь тянется к вожделенной груди, приоткрывает ткань ещё больше, опасливо выжидает и, до упора вжавшись в пластик, запускает руку под плащ.
Тысячу лет бегу на одном месте к дверям, которые всё закрываются и закрываются, - принимается Шериф молотить скороговоркой, - разделяю кусочки сахара, а детей всё больше и больше...
Ну, мне, наверно, уже пора.. - зажмурившись, Помощник опять убирает руку. Затем, не ловко оглядываясь и кивая бессмысленным фразам, начинает отползать на четвереньках.
Я хочу прожить свою смерть просто как часть жизни, как её лучшую часть! - не человеческим голосом вскрикивает Шериф и пронзительно ясно смотрит на Помощника. - Я должна кое-что рассказать тебе, хотя я обещала твоему отцу никогда не говорить тебе об этом... - на мгновение придя в себя, Шериф тут же умирает с остекленевшим напряжённым взглядом.
Обратив внимание на затянувшуюся паузу, Помощник опять колеблется и поворачивает обратно.
Словно переговариваясь на змеином языке, дюны шипят перетекающим по ним песком.
Рука Помощника опускается между жёлтых перекрестий металлопласта и изучает место где его кусок входит в плоть Шерифа. Помощник смотрит вниз вдоль края лиловых обломков, на которые наплывают волны песка. Затем вытаскивает руку и, скользнув взглядом по небу, погружает её в другую расщелину. Пальцы Помощника бродят по лицу Шерифа. Сгрудившиеся в отдалении фиолетовые конструкции эротолёта напоминают ему сплетающиеся тела. Рука Помощника разрывает часть плаща на Шерифе. Он смотрит на недосягаемое тело и начинает ласкать и лизать алый металлопласт, на котором лежит.
- - -
На границе города из леса выступают фигуры болотных тварей. Постовой в отдалении идёт к ним, роняя ружьё и протягивая руки с инфантильной улыбкой. Другой постовой держится за голову, обливаясь потом и падает на землю.
Это всё не так, я - это я, ничего не изменилось - всё так, как было, - говорит он, поднося к виску дуло ружья. - Быть человеком и только!..
Рука дёргается на спусковом крючке.
Звук выстрела разносится над колыхающимися на ветру верхушками деревьев.
- - -
Помощник спускается по холму, выдёргивая проваливающиеся в песок ноги. Собирает пустые ёмкости и видит капитана на дереве, из корявых веток которого тот безуспешно пытается вытащить застрявшую арфу.
Эй, ты, - обращается к нему Помощник, - где бухло?
В пузырях, - отмахивается капитан.
Помощник находит лежащий на песке, единственный, чудом не лопнувший в катастрофе, большой прозрачный шар, расплющенный гравитацией, протыкает его волокнистую оболочку и подставляет банки под струю алкоголя. Затем складывает их в сетку.
Капитан оставляет попытки освободить арфу и обречённо притаскивает поближе к ней тела девушек, раскладывая их полукругом возле дерева.
Ещё немного покопавшись среди других обломков, Помощник находит свою шляпу и энергетическое ружьё витиеватой формы. Прицеливается им в капитана. Капитан останавливается и выжидающе смотрит на Помощника, держа за ноги девушку. Помощник переводит ствол на одну из девушек и выстреливает. Она взрывается лазурными брызгами. Довольный Помощник опускает ружьё. Постояв ещё пару мгновений, Капитан движется дальше.
Изнурённый солнцем, Помощник бредёт через пустыню, волоча за собой авоську с алкоголем и ружьём, осушая одну банку за другой.
- - -
Профессор проверяет своё оборудование. Крутит краны, замеряет показатели индикаторов.
- - -
Застыв в неудобном положении на дереве, капитан даёт прощальный концерт для своих муз изысканной игрой на арфе, вибрирующей в мёртвом зное.
Помощник продолжает идти. Преодолев расстояния, словно мираж, до него долетают чарующие прохладные звуки.
Должен сказать, твоя музыка прекрасна, - замечает он про себя.
В небе ему видятся красные кляксы летающих существ. Тело тяжелеет с каждым шагом. Он опускается на песок и, не удержавшись на месте, сползает по дюне. Застывает с неудобно поджатыми ногами, надвинув шляпу на глаза и, проваливаясь в забытьё, видит как из его мошонки, прорывая штаны, разрастаются чернильные отростки, запекающиеся на песке.
- - -
Останки корабля, в которых застрял Шериф, поглощаются песком.
- - -
В баре всё пропитано сыростью. Древний мастер стучит по клавишам в импровизационной аритмии, гитарист оседает, прислонившись спиной к стене в конце сцены, привстаёт и снова сползает, растекаясь в дроуне. В прорезях жалюзи видны елозящие по окнам изменчивые силуэты болотных пришельцев. Старик шелестит газетой и упивается запахом её типографской краски. Жена Шерифа, откинувшись на стуле с размазанным зелёным макияжем, запрокинув голову и руки за спинку и забросив ноги со сползающими золотистыми чулками на стол, манерно затягивается тонкой сигаретой. Сидя со скрещенными ногами на стойке и напиваясь, бармен любуется новым результатом своего ночного творчества, лежащего перед ним - испещрённого следами свежих спаек телом трансвестита, прихотливо перекрученным в мешке длиннополого платья. За столиком в углу сантехник наливает себе стакан за стаканом.
Я чувствую приближение сильнейшего эгрегора неизвестного происхождения, - сообщает главный редактор, стоя по среди бара с опалённой головой и в чёрных лохмотьях, оставшихся от сгоревшего пиджака.
Ох, какой же он мощный! - поддакивает старик шамкающим ртом.
Гитарист взмывает в экстатичном пассаже, мастер меняет местами кучу проводов, щёлкает рычажками и синтезатор разражается шквалом не слыханных до селе звуков.
Сейчас мы с уверенностью можем говорить о синхронизированном сингулярном оттоке психоэнергии из различных точек Галактики, - продолжает главный редактор. - Когда-то мы все были единым целым, а потом что-то произошло и все стали разлетаться по персональным траекториям, но теперь Оно пришло за нами. Оно вернулось, чтобы забрать своих избранных детей в лунное лоно.
Это сама Праматерь Рыба плывёт к нам из глубин мирового океана, - напевно откликается жена Шерифа.
Я слышу её инфразвуковое сердцебиение, оно вибрирует сквозь древние туманности, - проникновенно произносит главный редактор, раскачиваясь с закрытыми глазами.
Очень, очень мощный эгрегор, - брызжет слюной старик. - Какой же он мощный!
Только когда ты во мне, я не чувствую одиночества, - жалуется трансвестит, свернувшись в позу эмбриона. - У меня постоянно словно почва уходит из под ног и всё внутри разъезжается, даже когда ты рядом. Новой сборки хватает совсем не на долго для поддержания чувства самодостаточности, а потом меня снова пожирает пустота. Если бы мы могли на всегда слиться в единое существо...
Каждый ищет свой укромный уголок в этой тухлой камере, - отвечает бармен. - Так уж мы устроены - не можем беспрерывно быть одним целым. Всё остальное время мне тоже не очень то весело. Знал бы ты, как мне самому не хватает твоего родного нутра...
