- Кота приняли? - спросила Алла Два, которая здесь подавала сэндвичи с квасом и кока-колой прямо с отдельного стола.

- Сегодня не до Кота, - ответила СНС, - идем в Елисеевский.

- А потом?

- Что потом, а потом на фокусы в Театр Варьете.

Ребята, как говорится:

- С улыбками - некоторые, другие - нет - на лице зашли в любезный нашему сердцу магазин Елисеевский и все лица стали одинаково, как сказал бы Каменный Гость:

- Дрожишь ты, Дон Гуан! - Ибо стал, как все:

- Одинаково изумленным.

Все три продавца:

- За сырами, колбасой с окороками и мясом с его вырезкой, карбонатом, печенью и курами с их потрохами пели одну и ту же песню, как будто знали ее с раннего детства, и сейчас только счастливо ностальгировали:

- Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай,

Приходит ли знакомая блондинка,

Я чувствую, что на меня глядит соглядатай,

Но только не простой, а невидимка.

- Нам нужен заведующий, - сказала СНС. И он как раз появился из дверей, но, увы, только с одной палкой Брауншейгской, которую и порезал при всех, но не молча, а с серьезной улыбкой на физиономии, и главное:

- Тоже с песней:

- Иногда срываюсь с места, будто тронутый я, -

До сих пор моя невеста мной не тронутая.

Про погоду мы с невестой ночью диспуты ведем,

Но, а что другое если, - мы стесняемся при нем.

Обидно мне, досадно мне, ну, ладно.

- Мы не будем есть эти объедки, - почти рявкнул Плинтус, - вызовете самого директора.

И вышел, как ни странно в роли директора Елисеевского сам Миша Маленький - во квалификация:

- Снимать не дают самостоятельно - буду директором Елисеевского. И выдал на радостях сразу два куплета этого не сдающегося сорок пятым просителям-покупателям бесплатной Брауншвейгской:

- Однажды выпиваю, да и кто сейчас не пьет?

Нейдет она: как рюмка - так в отрыжку.

Я чувствую, сидит, подлец, и выпитому счет

Ведет в свою невидимую книжку.

Побледнев, срываюсь с места, как напудренный я, -

До сих пор моя невеста целомудренная.

Про погоду мы с невестой ночью диспуты ведем,

Но, а что другое если, - мы стесняемся при нем.

Обидно мне, досадно мне, ну, ладно.

Многие, можно сказать:

- Почти все были шокированы, - но Плинтус все равно последовал заранее заведенной программе:

- В новом бежевом пальто сел в бочку с сельдью, - на что СНС логично отреагировала:

- Ты облил меня своей мутной жидкостью из сельди, и более того:

- Пряного посола, - на что Сори среагировал:

- Вы будете еще сдобреннее с лаврушкой, душистым перцем и гвоздикой:

- Взятые вместе.

- Вы обиделись? - спросил в свою очередь Пеле. - Напрасно, ибо это, знаете ли, вкусно, ибо:

- Вы всё же ж равно ни с кем не целуетесь.

- Хорошо! - рявкнула леди, - давайте теперь целоваться при входе и выходе с Заседания, а на двери нарисуй, - тронула она за рукав Войнича:

- Итальянская мафия.

- Какую подпись поставить? - спросил художник, всегда носивший при себе чемоданчик, как Дольф Лундгрен - телохранитель американского президента - только не с электронными, а настоящими американскими деньгами, которые на случай потери - ибо он не был прикован к его руке также постоянно, как чемодан Дольфа - были перевязаны красочной лентой с его логотипом:

- Заслуженная Нобелевская Премия.

- Марио Корти.

- Что, кто?

- Прошу прощенья, ошиблась, напиши просто:

- Альберто Моравия.

- Почему именно Альберто Моравия?

- Люди должны на всякий случай понимать, что мы имеем очень маленькое отношение к местной мафии, и большое к мировой литературе.

Поперлись в Грибоедова, но там их не встретил дежурный Фока с дежурным разговором о грибочках кокот, судачках переложенных свежей черной и для цвета:

- Красной икрой, - а также никогда не надоедающей почти забесплатно:

- Котлетой по-Киевски, - недавно переименованной в старинную Де Воляй. Как человек честный он питался только разговорами об этих Зубриках - Раз! И хотя бы Фляками Господарскими:

- Два-с. - И для этого своего обеда ждал Амвросия, который и появился в свой назначенный для Грибоедова час, - но!

Но при виде их он прибежал откуда-то запыхавшись и пробарабанил:

- Я дергался, я нервничал, на хитрости пошел:

Вот лягу спать и поднимаю храп, ну

Коньяк открытый ставлю и закусочку на стол, -

Вот сядет он, тут я его и хапну.

Некоторые схватились было за сердце, но Плинтус по непонятому другими сигналу СНС, прорычал:

- На Вход.

И они побежали через узорную черную ограду к ступенькам, где швейцар сразу взял под козырек и отрапортовал:

- Побледнев, срываюсь с места, как напудренный я, -

До сир пор моя невеста целомудренная.

Про погоду мы с невестой ночью диспуты ведем,

Ну, а что другое если, - мы стесняемся при ём.

Обидно мне, досадно мне, ну, ладно.

Никто не решился идти на штурм Грибоедова, пошли дальше. Точнее, пошли - было - дальше, но на крыльцо выскочил Чингачгук, ибо как его настоящее имя все забыли, хотя некоторые знали, что парень работал - но видимо только по совместительству:

- Телеграфисткой - Почтальоншей, - в театре Варьете, - и:

- Хотел упереть два сома общим весом кило на сорок, но - как из небытия за его спиной появился Михаил Козаков и сказал:

- Не лезь поперед батьки в это пекло, - и сам профессионально продекламировал:

- К тому ж он мне вредит. Да вот не дале, как вчера, -

Поймаю, так убью его на месте, -

Сижу, а мой партнер подряд играет мизера,

А у меня гора, три тыщи двести.

И только после этого, отдышавшись сказал, чуть скосив глаза назад к Ване:

- На, держи осетра и лосося, - а сомов намедни сам съешь вместе со своей многочисленной семьей.

- А эти? - спросил Ваня.

- Эти? С осетром и белугой тебя везде возьмут, если что, вон хоть пойдешь в союз композиторов.

- Я в симфониях не бум-бум.

- Вот они и споют за тебя любую арию, даже на выбор: хоть Пертскую Красавицу:

- На призыв мой тайный и страстный

О, друг мой прекрасный,

Выйди на балкон.

- Это из Ромео и Джульетты, что ли?

- Почему?

- Там был балкон, с которого она ему не отказала.

- Ты думаешь, у Шекспира был только один балкон на все случая жизни?

- А сколько, два?

- Да, парень, пожалуй, ты прав, балконов не может быть больше, чем дефицитных рыб, таких, как эти, держи.

- Держу, - сказал Ваня, и расписался:

- Иногда срываюсь с места, будто тронутый я, -

До сих пор моя невеста мной не тронутая.

Про погоду мы с невестой ночью диспуты ведем,

Ну, а что другое если, - мы стесняемся при нем.

Обидно мне, досадно мне, ну ладно.

И скрылись оба.

- Пора и нам бежать, - сказал Сори, и сам удивился, что испугался, а собственно:

- Чего? - А всё просто:

- Если все бегут, то и я - все.

- Куда?

- Кто куда, а я в сберкассу, - сказал Кот, который таки оказался здесь под ручку в Аллой Два и Редисон Славянской.

- Зачем тебе деньги?! - спросил Войнич.

- Да, мне деньги не нужны, поэтому хочу положить их на книжку, - ответил Кот.

- В рублях?

- Да, в золотых.

Все подумали, что шутит, ибо:

- Како у писателей золото? Так только если:

- Талант-т-с.

- Может быть, вместо сберкассы пойдем ко мне? - спросила Рэдисон Славянская.