Вкусно все было очень! Поэтому поели быстро. Поблагодарили. Встали изо стола. Можно было выезжать.
* * *
Филипп с Пиной отправились за вещами, а Сеня побежала на задний двор к стойлам сказать, чтобы выводили лошадей. Старый ящерица-конюх привел сначала Белоснежку и, отдав поводья девочке, пошел за остальными. Во время обеда Сеня с разрешения королевы завернула одну лепешку в салфетку и спрятала в карман. Сейчас она отдала ее, еще теплую, своей любимице, и Белоснежка, всегда получавшая от девочки какое-нибудь угощение, с удовольствием сжевала полученное лакомство.
Конюх помог детям навьючить на лошадей перекидные сумы. Пина была очень запасливая и всегда набирала с собой кучу вещей. Обыкновенно, проездив часа два-три, они разбивали небольшой лагерь где-нибудь у ручья, со вкусом ужинали, а потом ящерицы учили девочку своим протяжным, странным песням.
Принц деловито осмотрел лошадей, проверил подпруги.
- Отлично, отлично, - пробурчал он себе под нос и добавил погромче: - Можно выезжать. Имейте в виду, поедем быстро - нужно успеть обратно до темноты.
- А что такое? Куда это мы так далеко? - заинтересовалась Сеня.
- Королева разрешила показать тебе Хранилище - Зал Святынь, - ответила принцесса таким значительным тоном, что девочка сразу поняла: в этом Хранилище, должно быть, собраны какие-то очень дорогие для народа ящериц вещи. И, видимо, одно то, что ее, пришелицу сверху, допускали туда, уже являлось знаком большого доверия.
Вытянувшись цепочкой, всадники выехали из ворот замка. Копыта гулко процокали по деревянному подъемному мосту и зазвенели колокольчиками по хрустальной мостовой. Ящерицы держались в седлах с ловкостью заядлых наездников. По ткани их шелковых плащей, красного у принцессы и синего у принца, в такт шагам лошадей пробегали радужные волны. Золотые короны и драгоценные застежки у воротников вспыхивали на солнце - брат с сестрой представляли собой весьма живописное зрелище, а древние стены замка служили им хорошим фоном. На дороге они перестроились и скакали теперь рядом - гостья посередине, принц с принцессой по сторонам.
Путешественникам предстояло пересечь огромную пещеру из конца в конец, минуя город. Прямого пути туда не было, и принц предложил поехать по берегу потока, протекавшего в нужном направлении. Начало потоку давал тот самый водопад, мимо которого проходила дорога от замка к городу. Поэтому, миновав его, окутанные водяной пылью, всадники свернули с хрустальной мостовой в сторону. Прозрачная вода с тихим журчанием медленно скользила по каменистому руслу. Лошадям удобно было ступать по плоскому скальному берегу, и, не сдерживаемые более своими наездниками, они резво понеслись вперед. Драгоценных деревьев и кустов здесь не было - они украшали только дороги и город, но каменистая равнина, тянувшаяся до далекой горы-стены, не казалась от этого однообразной. Там и сям, разбросанные самой природой, высились каменные глыбы. Вода придала им удивительные формы, и путешествовать по этому саду камней было не скучно.
Спустя часа два путники остановились, с тем чтобы размяться и перекусить. Пина расставила на плоском валуне серебряные тарелочки и достала из картонных коробок три огромные земляники, каждую размером с небольшую дыню. Воздух мгновенно наполнился их восхитительным ароматом. Затем она разложила вилки и ножи. Рукоятки, сделанные в виде серебряных ящериц, поблескивали в лучах солнца черными обсидиановыми глазками. Филипп и Пина ловко расправились со своими земляниками. А Сеня - та вся обкапалась сладким соком. Хорошо еще, что предусмотрительная принцесса обвязала ее салфеткой, так что, к счастью, одежда не пострадала.
Но как же это было вкусно!
Сполоснув посуду и умывшись, друзья отправились дальше. Стена пещеры быстро приближалась. А вокруг становилось почему-то все темнее.
- Неужели так скоро наступает вечер? Сколько же мы в пути? - недоуменно спросила девочка.
- Да нет, до вечера еще далеко, - ответил Филипп. - Просто мы уезжаем в сторону от солнца. Оно-то висит прямо над озером, и в городе сейчас по-прежнему яркий день. Нашего светила не хватает на всю пещеру, но днем даже у самой дальней стены все равно достаточно светло. Только к вечеру, когда светлячки начинают разлетаться по щелям, здесь становится совсем уж непроглядно.
- А как же вы обходитесь без света? В пещере ночью, должно быть, темно - хоть глаз выколи! - не унималась девочка.
- Ну, во-первых, мы неплохо видим и в темноте, - усмехнулся принц. - Вдобавок ночью вылетают другие светлячки, ночной породы. Их поменьше, чем дневных, и поэтому они освещают пещеру примерно так же, как луна - землю. Жить-то вполне можно, если только не вспоминать без конца, что наверху - настоящее солнце и растет живая трава…
На это Сеня ничего не ответила, но про себя подумала: «Почему бы тогда ящерицам не переселиться из подземелья, раз уж они так тоскуют по верху? Живут ведь другие ящерицы в траве под солнцем». Но тут ей вспомнилось, что другие ящерицы не строят городов и замков, не вырезают цветов из камня, не поют песен и не ездят на крохотных лошадях, И что все, решительно все в пещере, мягко говоря, необычно…
Остаток пути они преодолели в молчании.
* * *
Здесь были сумерки. Стена пещеры угрожающе нависала над головами. Казалось, ее серая громадина медленно, но неотвратимо заваливается вперед, на всадников. Конечно, ощущение это было обманчивым, но Сеня то и дело поглядывала вверх, каждый раз с облегчением уверяясь, что все остается на своих местах. Ящерицы, по всей видимости, не часто навещали свое Хранилище и не сразу смогли найти вход. С удивлением девочка узнала, что сюда нет вообще никакой дороги, и из города тоже. Ей показалось странным, что неутомимые строители-ящерицы добираются по бездорожью к месту, явно бывшему для них чем-то особенным.
- Смотрите, вот он - вход! - закричала Пина наконец.
Сеня присмотрелась и увидела впереди на сером камне стены провал.
Приблизившись к нему, всадники спешились. Оставалось привязать лошадей.
- Где-то здесь были вбиты колья для этой цели, - пробормотал Филипп и, оглядываясь, пошел на поиски. Пина тем временем достала коробку свечей, спички и флягу с водой. Вернулся принц. Взяв Орешника и Рыжуху под уздцы, он потянул их за собой. Сеня с Белоснежкой побрели за ними. Недалеко от провала у стены было вбито десятка с два деревянных столбиков. Привязав лошадей, принц снял с Орешника поклажу и принялся развязывать ремни. Наконец он высвободил пару мешков с толченым овсом. Травы в пещере не росло, и приходилось лошадиную еду возить с собой. К скале над столбиками были прикреплены жестяные желоба, в которые Филипп и пересыпал мешки один за другим. Лошади тут же принялись жевать, а принц с Сеней повернули назад.
Пина в ожидании сидела на камушке. Филипп убрал приготовленные сестрой вещи в заплечный мешок и закинул его на спину под плащ. Сеня опасливо всмотрелась в темноту провала.
- Идти совсем чуть-чуть, а там будет светло, - подбодрила девочку Пина и всунула ей в руку зажженную свечу.
Сеня кивнула и оглянулась.
Пустынная каменная равнина отсюда казалась непреодолимо большой. Вдалеке, у другой стены, празднично поблескивал кровлями сказочный замок. Вспыхивал шпилями игрушечный городок, окруженный изумрудной зеленью…
Филипп тем временем уже успел войти в провал, и Сеня с Пиной поторопились догнать его. Три свечи с трудом разгоняли темноту, но можно было понять, что идут они по туннелю, вырубленному в сплошной скале. Он в самом деле не был длинным и скоро закончился массивной кованой дверью с медной ручкой в виде кольца. Взявшись за это позеленевшее от времени кольцо, принц с трудом повернул его, и тяжелая дверь сама начала медленно, со скрипом открываться. Брат с сестрой сразу ринулись куда-то в глубину зала, оставив свою спутницу одну у входа. Колеблющиеся язычки пламени от их свечей замельтешили в воздухе, то исчезая из виду, то появляясь вновь, - ящерицы что-то делали там, в темноте. Понемногу вроде бы становилось светлее… И действительно: язычков пламени было уже не два, а пять или шесть; нет, сейчас их стало семь, а теперь уж и восемь - принц с принцессой зажигали все новые и новые свечи. Эти свечи были громадные и толстые. Ими пользовались, верно, много-много лет, но они и сейчас еще доставали ящерицам до пояса. Скоро на стенах обозначились прямоугольники картин, тускло поблескивавшие золотом рам в неярком пока свете. Сеня решила ускорить дело. Переходя от свечи к свече, она подносила свою маленькую свечку к толстым пыльным фитилям восковых громадин, и тег медленно оживая, все дальше отгоняли темноту. Пол в зале, оказалось, был выложен маленькими плиточками, отполированными до блеска. Зеркальная их поверхность отражала мерцание свечей, и на высоком сводчатом потолке метались сотни и сотни радужных бликов.
