На утро Сеня проснулась раньше всех, разбуженная пронзительным свистом птицы. Значит, выспалась - иначе бы не услышала! Девочка открыла глаза и увидела прямо над собой на ветке пеструю певунью. Та, бесстрашно поглядывая на спящих пришельцев блестящим глазком, выводила затейливую трель. Было не так уж рано - солнце, пробиваясь сквозь лиственный полог, успело разбросать по земле свои светлые кружева. Сеня села. Пичуга негодующе замолчала и, слетев с ветки, покинула серебристый шатер, Девочка поспешила последовать ее примеру.

Она сбежала к озеру, успевшему за утро вобрать в себя всю синь небес. Известно, что лучшим умыванием является купание! Хрустальные брызги полетели в разные стороны, ослепительно вспыхивая на солнце. Замерзнув, девочка выбралась на берег и стала на солнце - обсохнуть. За время путешествия она загорела, а волосы ее, наоборот, посветлели, и только серые глаза оставались такими же, как прежде. Правда, у воды они всегда становились чуть голубыми, но это просто так казалось…

На завтрак снова было кислое молоко с хлебом. Дели, прихватив с собой краюшку, ушел к лошадям. Немногочисленные пожитки оказались собраны быстро, и скоро отряд покинул место стоянки, выступив в прежнем порядке: впереди Дели, за ним подруги верхом на Красотке и Филипп на своем резвом коне - то впереди, то сзади - кругами. Надо ли говорить, путешествовать верхом - одно удовольствие! И гораздо быстрее, чем пешком, что, впрочем, и так понятно… Сильные лошади быстро несли седоков к цели, и с каждым часом голубые вершины придвигались все ближе. После полудня кавалькада остановилась в тени одинокого дерева, чтобы дать отдых лошадям да и самим поразмяться. Но ненадолго. Часу еще не прошло, а кони снова неслись по степи, оставляя за собой три широкие полосы примятой травы. Ближе к вечеру видели табун. Он прошел вдалеке, и нагнавший всадников ветер принес с собой ослабленное расстоянием ржание. Красотка на бегу ответила разок, но продолжала послушно скакать вместе с остальными.

До гор было теперь - рукой подать! Это в самом деле были громадины, совершенно неприступные с виду, целиком сложенные из скал. Садившееся солнце окрасило их серые бока грязно-розовым; закатные лучи па-дали чуть сбоку, и по уступчатым каменным склонам пролегли длинные фиолетовые тени.

- Невесело тут как-то… - пробормотал Филипп, выразив общее настроение. Вид и впрямь был зловещим.

Заросли травы кончились, и копыта лошадей застучали по камню. Всадники лавировали меж обломков скал, некогда скатившихся с кручи, но со временем выбрались на подобие дороги. Она уходила к перевалу, и извивы ее поворотов просматривались снизу, от подошвы горы. Дорога уже здесь становилась довольно крутой, и в скале местами вырублены были широкие пологие ступени, которые лошади одолевали с легкостью, Сеня во все глаза глядела по сторонам, надеясь отыскать следы растительности - трава на голых камнях указала бы на присутствие влаги, а значит, и источника где-то поблизости. Но скалы вокруг оставались совершенно безжизненными, Филипп, видно, был озабочен тем же; он спросил:

- Вода-то есть здесь где-нибудь? Пора бы напоить бедняг, Вон Красотка уже еле бредет.

Лошадь и вправду выглядела совсем понурой. Дели приостановил своего коня и, в который раз оглядев сумеречную крутизну, ответил:

- Раньше была, Но я уж давно не хаживал по этим краям. Как бы не проскочить то место…

Пришпорив черные бока, пастух заторопился дальше; темнело теперь очень быстро. Спутники его отстали - Красотка шла медленно, и принц держался поблизости, чтобы не оставлять сестру с девочкой одних позади. Но вот до них донеслось радостное восклицание пастуха, и, нагнав его, друзья увидели на дороге знак. Это был треугольник, выложенный плоскими белыми камнями; его длинный острый угол указывал куда-то в сторону.

Дели тем временем уже спешился и, взяв лошадь под уздцы, сворачивал с дороги. На ходу обернувшись, он бросил через плечо:

- Если старый источник не иссяк, скоро желающие смогут даже искупаться. Но идти советую с большой осторожностью, не то купаться будет некому.

Нельзя сказать, что такое предостережение сильно приободрило его спутников, но тем не менее они послезали с лошадей и поспешили догнать своего неутомимого проводника.

Вытянувшись цепочкой, люди, ящеры и кони пробирались по узкому каменному уступу. Скала над ними превратилась в отвесную стену, и лошади шли, прижимаясь к ней боками. Из-под копыт вырывались камешки; они падали в пропасть, звонко постукивая о выступы скалы, пока не замирали где-то далеко внизу.

- Вниз не смотреть! - приказал горец.

Но Сеня и без его предупреждения не решилась бы сейчас оглядывать окрестности, впрочем, для этого было уже слишком темно. Девочка шла, ведя за собой Красотку, и неотрывно смотрела на черный хвост идущей впереди лошади, маячивший у нее прямо перед глазами. Его наличие являлось надежным знаком того, что идет она пока туда же, куда и пастух, и ни в какую не в пропасть…

Но вот хвост мотнулся в сторону, и Сеня поняла, что они поворачивают.

Дели крикнул:

- Пришли! - и скрылся в черном провале пещеры, а вся остальная компания поторопилась войти за ним в безопасную темноту.

Они остановились у входа. И - о, радость! До ушей сразу же донесся шум падающей воды. Источник не иссяк! Да и сам воздух указывал на это: он был сырым и прохладным. Дели искал что-то, ощупью пробираясь по стене. Потом он чем-то шуршал, чиркал спичками, в результате чего в темноте наконец родился огонек - горец разыскал и зажег факел, оставшийся здесь с каких-то давних времен. Разгораясь, факел потихоньку разгонял мрак, и скоро вошедшие смогли оглядеть поместительную пещеру с маленьким водопадом в глубине. Вода вытекала прямо из стены и, срываясь с невысокого уступа, падала вниз, наполняя округлый провал в скальном полу.

Филипп первым подвел к воде своего жеребца. Тот склонил красивую голову и принялся жадно и шумно пить. Две его подруги потянулись за ним. Вода, пенясь, тщетно пыталась наполнить бездонную черноту провала, и вот чего-чего, а купаться здесь совершенно не хотелось!

Дели тем временем прошел к деревянным лавкам, стоявшим по стене, - они служили когда-то постелью перегонщикам, Пастух, оказывается, знал тут все наизусть! Сеня, позевывая, побрела вслед за ним и присела на скрипучую скамью. Здесь в темноте и покое ее сразу же стало клонить ко сну. Горец окинул девочку, слишком уж легко одетую, критическим взглядом.

- На ночь укутайся потеплее, не то утром будет кости ломить, - посоветовал он и, поковыряв носком сапога труху, устилавшую пол под скамьей, добавил: - Раньше здесь была солома, но она уже истлела. Придется спать на голых досках.

Девочка послушно натянула на себя толстый свитер, укуталась в плащ и улеглась на жесткие деревяшки настила.

- И очень хорошо, - думала она, засыпая. - Доски хоть и твердые, зато гладкие и ровные… Никаких корешков и острых камней тебе в ребра не впивается… Жуки и муравьи не ползают…

Действительно, все познается в сравнении!