*          *          *

- Дурной сон? - с трудом разлепив не желавшие открываться веки, Элисса села на кровати, приложив ладонь к влажному лбу Хэли. Поначалу ей показалось, что спутнице плохо, но та развеяла сомнения воровки.

- Да, - юная монахиня кивнула, дотянув одеяло едва ли не до самого подбородка.

- Хочешь рассказать? - устало спросила воровка, откинувшись на тонкой неудобной подушке и взглянув на низкий потолок, сколоченный из грубых досок.

 Девушки скакали почти сутки, остановившись в большой деревне Белодымье, находящейся недалеко от Сафраса. Как назло, в самом дешевом здесь трактире под незамысловатым названием “Оленье копыто”, все было забито под завязку.  Хозяин этой, по мнению Элиссы, жалкой забегаловки согласился уступить гостьям комнату своей дочери, которая отправилась в город по делам. Разумеется, сделал он это не по доброте душевной, а исключительно за деньги и, причем немалые. В крохотной комнатушке под самой крышей была только одна кровать, но Элисса и Хэли, усталые и разбитые после пережитого, согласились бы и на хлев.

 Элисса успела неоднократно пожалеть, что оставила деньги в своей келье, совсем забыла про них, когда появился Леон и его головорезы. Пусть тогда у нее с собой была лишь незначительная часть сбережений, оставшихся в столице, но лучше мало, чем ничего.

 Одну лошадь воровке пришлось продать, чтобы оплатить услуги лекаря для Хэли. Тот полдня провозился с раной девушки но, вроде бы, сделал все по уму и на совесть. После еды и сна на щеках монахини даже появился слабый румянец.

 Но вот сейчас, спустя день отдыха, она, вместо того чтобы спать и набираться сил дальше - проснулась в холодном поту.  Впрочем, никаких признаков боли на лице спутницы Элисса не заметила, поэтому сразу же успокоилась.

- Я видела призрака, - прошептала Хэли, прижимаясь к телу воровки теплым боком - что поделать, кровать в комнате дочери трактирщика оказалась мало того одна, так еще и узкая.

- Неужели? - Элисса недоверчиво хмыкнула, но, вспомнив увиденное в монастыре, сразу же стерла улыбку со своего лица. Приподняв голову, она выглянула в узкую щель между задернутых занавесок, сквозь которую лился приятный лунный свет - еще ночь, так что у Элиссы оставался шанс поспать.

- Мне снился призрак, заблудившийся в тумане, - продолжила Хэли. - Он потерялся между светом и тьмой и теперь идет за нами по дороге из крови.

- Ну и сны у тебя, девочка, - нервно улыбнулась Элисса, чье богатое воображение живо нарисовало ей весьма пугающую картину. - Ты что, за ужином нанюхалась пива, которое пили местные деревенщины за соседним столом?

- Тебе лишь бы смеяться, - по-детски обиделась Хэли, отвернувшись к стене и сразу же зашипев, когда боль от потревоженной раны напомнила о себе.

- Тебе нужно спать, - уверенно сказала Элисса, погладив девушку по волосам. - Завтра мы отправимся в Сафрас.

- А потом? - спросила Хэли, не поворачиваясь, и ее голос дрогнул. - Ты оставишь меня там?

- С чего ты взяла? - делано удивилась Элисса, которая как раз раздумывала над подобным вариантом.

- Не оставляй меня, - вместо ответа попросила Хэли. - Пожалуйста. Не оставляй...

- Хорошо, - тяжело вздохнув, Элисса в очередной раз прокляла свою отчего-то проснувшуюся вместе с ней самой совесть. - Я не оставлю тебя. Обещаю. Только поспи.

- А куда мы поедем из Сафраса?

- К моей старой знакомой. Ее зовут Мэлис, она тебе понравится, - воровка подумала, что ее наставница, возможно, сможет что-то разузнать насчет странной фигурки. Может, заодно, и Хэли пристроит куда-нибудь.

  Главное не привести за собой хвост и тогда все должно получиться. А дальше - Элисса сама еще не знала, что будет дальше. Нужно что-нибудь придумать, ведь барон Гирс рано или поздно узнает о том, что она жива, и тогда....

 Думать о подобных вещах не хотелось, поэтому Элисса решила отвлечься.

 - Как тебе оказаться за стенами монастыря? - спросила она спутницу, запоздало подумав, что этот вопрос может всколыхнуть в памяти Хэли пережитый кошмар.

 Но этого не случилось. Юная монахиня ничего не ответила воровке, так как уже спала. Травяной отвар и усталость сделали свое дело, и Хэли погрузилась в спокойный оздоровительный сон.

- Ну и мне пора бы, - устроившись поудобнее, Элисса закрыла глаза.

  Ей снился мужчина. Человек в черном плаще.

 Он стоял на настоящей горе из трупов, возвышаясь над окутывающим все вокруг туманом. В правой руке незнакомец держал светящийся серебром меч, а в левой черный, словно бездна, ониксовый клинок. Светлое лезвие освещало его фигуру с одной стороны, тогда как темное наоборот, опутывало ее мраком с другой.  Потом с темных небес полил кровавый дождь, и мужчина рывком поднял голову. Капюшон упал с его головы и на воровку взглянули два неестественно ярких зеленых глаза.

 Проснувшись, Элисса вздрогнула. Она уже потянулась к спрятанному под подушку стилету, но тут поняла, что все увиденное было сном. Вместе с Хэли, они по-прежнему находились в уютной комнатке на верхнем этаже трактира.  Посмотрев на окно, Элисса пробормотала проклятье - за занавесками еще было темно, самое время спать, но этот сон....

 Проклятья, вертевшиеся на остром язычке воровки исчезли, чтобы сразу же вернуться в гораздо больших количествах - той самой щели между занавесками, сквозь которую она смотрела при первом пробуждении, сейчас не было.  Окна закрыты, значит, ветер не мог их сдвинуть, а если это не ветер...

 Стилет медленно пополз из-под подушки, увлекаемый рукой хозяйки, когда тихий голос вкрадчиво попросил:

- Не нужно этого делать, Мила.

- Ты? - Элисса узнала голос - тот самый мужчина, что спас их в Скелосовой пустыни. Прищурившись, она смогла разглядеть его фигуру, в кресле у дальней стены. Он сидел в тени, не шевелясь и сливаясь с ночной темнотой, поэтому Элисса не сразу заметила незваного гостя.

- “А он хорош”, - с невольным уважением подумала воровка. - “Пробрался в комнату, а я даже не услышала. Досадно”.

- Я, - темная фигура едва заметно кивнула и сместилась, слегка меняя позу. - У меня есть к вам разговор. Очень важный.

- Я слушаю, - Элисса немного расслабилась, но руку от стилета не убрала. Пусть этот тип и не убил их во сне, хотя у него была такая возможность, еще неизвестно, что у него на уме.

- Утром, - тихо произнес Тенро. - Мне нужно отдохнуть. Вам ничего не угрожает, можешь спать дальше.

- Утром, так утром, - покладисто согласилась Элисса, вновь опускаясь на подушку и перехватывая рукоять стилета так, чтобы можно было легко им воспользоваться при надобности. - Но, может, скажешь, как тебя зовут?

- Я уже говорил - Тенро, - охотника не удивил вопрос девушки.

- Спокойной ночи, Тенро, - с ядовитой улыбкой произнесла Элисса, про себя подумав, что она уже выспалась и тоже умеет бесшумно ходить.

 Охотник проснулся услышав шаги где-то за дверью. Открыв глаза, он почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Это поспособствовало бы его хорошему настроению, если бы не два неприятных обстоятельства: первое - никаких монахинь в комнате не оказалось и второе - те, кто топал в коридоре шли в направлении этой комнаты.

 Вскочив со стула, Тенро поморщился, когда холодные капли скользнули с волос за шиворот и прокатились по спине. Машинально коснувшись затылка, он почувствовал, что не вся его голова мокрая, а только темечко. Опустив глаза на пол, он уже знал что увидит - разбитую вазу и разбросанные по полу цветы.

 Монахини оказались не такими уж и кроткими, как им полагается. Выругав себя за неосмотрительность, охотник проверил оружие - все на месте, а вот кошелька на поясе - как не бывало. Не то чтобы он переживал по этому поводу - в потайном кармане еще осталось несколько золотых,  а вот то, что девушки скрылись, охотника порядком разозлило.  Злился он, правда, в основном на себя. В стремлении догнать монахинь как можно быстрее, Тенро не ел и не спал. Поэтому, едва он добрался до цели - усталость после битв и долгой скачки взяла свое. Как бы то ни было, в случившемся виноват он сам. Недооценил девушек, понадеявшись на их благодарность за спасение. А те, вместо того, чтобы сказать “спасибо”, разбили ему вазу о голову и обокрали. Хороша благодарность, ничего не скажешь.