***

Оставшийся день он провел в раздумьях. Идти не хотелось, потому что предчувствия советовали держаться от этой конторы подальше. Но паспорт был там.

Вечером Ник принял ванну, одел те же самые шмотки, но только с курткой, потому что похолодало и, умоляя господа бога, чтобы фирма оказалась благополучной и его действительно ждали съемки или какая-нибудь вечеринка, поехал по адресу.

В офисе собралось пятнадцать парней лет от восемнадцати до двадцати пяти, девчонок чуть больше и помоложе. Кто-то нервничал, кто-то смеялся. У Белкина сердце было неспокойно, он еле выдерживал болтовню Колесникова с другими счастливцами. Говорили о чем угодно, кроме предстоящей работы. Это бесило. Но иллюзий не оставалось: он сел в огромную лужу своим потрясающе падким на приключения задом, и в луже оказалось дерьмо.

- Садимся в автобусы, - ровно в десять к ним вышел Артур.

Николай подошел к нему.

- Отдайте мой паспорт, и я ухожу. Я передумал.

- Прости, малец, паспорт в кабинете, кабинет на замке, ключи у Паши. Садись в автобус, не понравится, завтра уйдешь, мы никого тут не держим.

Инстинкты вопили уходить немедленно, наплевав на паспорт, но Володька помахал ему рукой, показывая, что забил местечко в «Фольксвагене». Ник, проклиная себя, поплелся туда.

Их «мужской» микроавтобус остановился где-то посреди поля. Так показалось вначале. Выглянув в окно, Белкин увидел, что это всего лишь парк, и что за ним есть дома, а рядом какие-то кафешки, гостиницы, бильярды, сауны. И, естественно, никаких ориентиров. Ловушка. Попробуй удрать, заблудишься нафиг. Ни денег, ни документов. В одной куртке зябко.

- Первый день - это ответственно, - напутствовал Артур. – Будьте внимательны и не грубите. Держите рот на замке. Про тайну исповеди не забываем. Клиент останется недовольным – пеняйте на себя. Сбежать – не сбежите, нечего даже пытаться, учитесь на чужих ошибках. Честно отрабатываете полгода, потом либо уходите, либо остаетесь…

- Наивные… - пошептал Колесников. – Отсюда только ногами вперед.

Белкин не понял, в шутку он или всерьез.

- Оставляем верхнюю одежду и выходим.

Время перевалило за одиннадцать, стало совсем темно. Проезжавшие машины обдавали их светом фар, некоторые останавливались, Артур или другие быки подходили к ним, договаривались, но за следующий час забрали только двух парней. Они, похоже, были горды стать первооткрывателями.

Ник стоял, дрожа от холода, вслушивался в разговоры. Сколько он стоит, так и не выяснил. Пикнуть не смел: их охраняли похлеще министров. А может, министры и проезжали в иномарках за баснословные деньги, патриоты, блять.

Было страшно. За свою задницу? Как это спать с нелюбимым, противным, потным мужиком, сосать его вонючий член, глотать сперму? От одной мысли выворачивало. Убьют где-нибудь за неповиновение, и прощай актерская карьера.

На судьбу он уже не ныл: сам вляпался, будь уж мужиком, выкручивайся, не выкрутишься – терпи.

Подъехал очередной джип. Артур пошел к нему.

Белкин отвернулся, зная, что сейчас потенциальный клиент разглядывает живой товар. Ни номеров, ни лица он, естественно, не видел, такие люди предпочитают не светиться.

- Пассивы либо универсалы, - рассказывал Артур, - новички, как вы предпочитаете.

- Тот, черноволосый…

Ник выдохнул: не его. Он напрягал весь слух, чтобы разобрать разговор, но, если сутенера слышал нормально, то о пожеланиях покупателя скорее догадывался по отдельным словам и звукам. Голос вроде молодой, приятный. Но это чужой мужик!

- Замечательный выбор…

- Нет… передумал… другого… в красном…

У Белкина затряслись поджилки.

- Простите, но не советую, он строптивый.

- Его… доплачу… на сутки…

Белкин обернулся, ища пути к отступлению. Сбежать в парк и пусть ищут, хер с этим паспортом. Но на него смотрели пять охранников.

Толстосум протянул Артуру пачку банкнот. Ник не разглядел, в каких купюрах какой страны его оценили, но даже если в евро, не было лестно: больше переплата – больше извращений. Он что – проклят?

- Мы всё устроим…

- Вот адрес… Привезите туда…

- Не беспокойтесь…

Джип, взвизгнув тормозами, унесся прочь по дороге. Подъехал другой, помельче.

- Садись, – скомандовал Артур.

- А почему не на его машине? – у Белкина в сложной ситуации язык работал отдельно от головы. – Он что – урод? Испугался, что я сразу блевану? Или мыться поехал? А может, за шампанским и цветами?

Его запихнули в машину за шкирку. Качок-водитель заблокировал двери.

Дорогу Ник даже не пытался запоминать – бестолку, слишком был заведен. Мозг тарахтел как холодильник, выдавая картинки расчлененки – ну, не сможет он отсосать у какого-то говнюка с кучей баблосов, зад подставить еще куда не шло. А если БДСМ? Он, конечно, ученый, привычный, но то Костя.

Его привели в элитную многоэтажку, подняли на девятый этаж. У двери ждал приятный молодой парень тоже внушительных габаритов, с загорелой кожей и белыми зубами, но он оказался всего лишь сотрудником службы безопасности дома. Он открыл дверь, впустил Белкина в квартиру, наказал дожидаться хозяина, закрыл и ушел.

Ночь начиналась чудесно.

========== Клиент ==========

6

«Помоги мне, парень, выбраться, помоги мне, парень, выбраться!»

Бедняга рыдал, умолял.

«Помоги мне, парень, выбраться, помоги мне, парень, выбраться!»

Но парень с улыбкой стоял…

Орешек попался на зуб.

- Черт! – Железнов отставил мороженое от греха подальше. Французы только лягушачьи лапки умеют кулинарничать, больше ничего. Ну, еще круассаны. С шоколадом. Но сейчас ночь – не время для круассанов.

- Салют! – на стул рядом опустился Этьен, весь такой по-весеннему раскованный. Вот завтра утром он и побежит за круассанами и кофе.

- Здорово, - ответил Костя, вынимая наушники. – Опаздываешь.

- У меня была причина. Константэн, я уже говорил тебе, - Клеман полез в карман, достал коробочку, из коробочки – золотую печатку с двумя маленькими камнями. – Вот. Кажется, наши отношения складываются в верном направлении и пора их оформить. Ой, прости, сначала надо было заказать вино, но я забегался.

Железнов вздохнул и не протянул руки, чтобы взять кольцо.

- Мы договорились вернуться к этому разговору, когда я приеду из России.

- Но ты туда даже не собираешься.

- Я работаю, Клеман, неужели ты этого не замечаешь? Возвращаться – плохая примета, я тебя никогда не увижу.

- Почему? Что за примета?

- Забей. Это из песни. Из рок-оперы. Давай поужинаем и поедем ко мне. И прошу тебя, когда еще раз заговоришь об официальных отношениях, обойдись без девчачьих ритуалов. Лучше сделай мне глубокий минет, а потом проси, пока я добрый.

Константин воткнул наушники обратно. Его не заботила расстроенная моська француза, прячущего печатку в карман: он не любил колец. И не собирался на Родину, плевать ему было, что там происходит. Единственное, что его связывало сейчас с самой большой страной на глобусе – музыка.

Моя судьба мне не подвластна. Любовь моя, как смерть опасна.

Погаснет день, луна очнётся, и снова зверь во мне проснётся…

7

***

Квартира выглядела нежилой. Большая, пять комнат, две лоджии. Обставленная, словно музей современного искусства: какие-то стеклянные полочки со статуэтками и икебанами в вазах, футуристические светильники, немыслимого дизайна стулья и столы, смелые цвета и решения. Отделка, несомненно, из дорогих материалов, но этим сейчас никого не удивишь.

Ник обошел ее всю, ища камеру пыток и какие-нибудь фотографии, что указывало бы на клиента. Но словно апартаменты были предназначены для конфиденциальных встреч – никаких намеков на владельцев. Он немного подвис на больших кроватях-подиумах во всех трех спальнях, гадая, на которой из них ему придется потерять свое человеческое достоинство. Ежесекундно стремался, ожидая, что войдет клиент и придется что-то делать. Сексуальная практика-то огромная, но то ж по любви или, по крайней мере, из-за спермотоксикоза, но не по заказу же. Оставался, конечно, вариант – поговорить с ним, только вряд ли он был реальным.