Не изменяй одежд, дабы собою
Не увеличить кладбище надежд.
Оно поменьше кладбища любовей
И вер, но расширяет свой предел.
И бабочка, и пуля из нагана.
Полет, росу не отрекайся пить.
В отставку может отправляться Жанна,
Но ты в святые к ней не торопись.
А если вдруг останешься одна и
Решишь из клетки выпорхнуть, уснув,
То встану рядом (ты и не узнаешь) -
Проклясть навек бездушную весну.
Нас мало, но мы...
Строка - полоской синей, чёрной,
Листа белеет полотно,
Строфа - тельняшка, что почётна.
И мы орём: "Нас мало, но..."
Ах, нам бы море с небом синим,
Но темень прёт. Закат в огне.
Орём: "За нами - вся Россия!"
Но если нет?
Тогда не будет красной краской
Она и смерть нам малевать.
И мы уйдём, черны, напрасны,
Как наши выстрелы-слова,
Немного всё же веря: помесь
Холопья не навек в стране,
И кто-то нас когда-то вспомнит.
Но если нет?
А нет, так нет. И пусть ничтожность
Себя обманет большинством
В который раз. Как всё... похоже!
Недолгим будет торжество,
И меньшинство разрушит тупость,
Ложась с гранатою под танк.
Приступны крепости преступных!
А если так,
Пусть нас забудут и навеки -
Придёт черёд другим, а те,
Не холуи, а человеки,
Родившись в новой наготе,
Опять строфу напялят смело,
Чтобы и снайперу - в глаза.
Назад нельзя. Такое дело.
Нельзя - назад.
Начало войны
Ещё глупы и театральны
С безжалостным "любой ценой!",
Безвольны трусы-генералы
С расстрельным взводом за спиной.
Котёл на карте. Кто не сварен,
Тот предал Родину и власть.
А в кипятке уже без пары -
Нога в кирзе, запястье, глаз.
Лети, солдат, к пузатым тучам,
Где правда - душами истцов.
Краснеют тучи, в небе мучась
ГУЛАГом, выжравшим отцов,
Чья жизнь - слеза. Ты тоже сорван
С лица родной земли слезой
И несмываемым позором,
В потери списанной кирзой.
Историков слетится стая
Всё переврать, недосказав,
Живописуя и вкушая
Твои славянские глаза.
Не разыскав костей, оценит
Наследник стоимость наград,
Что, как свои, на грудь нацепит
И внуком выйдет на парад,
Зарыв все подлое в спецхранах,
Пустив архивы в облака.
Но кровь, что не отмыта правдой -
Теперь и на его руках.
Не комкать крик
Не комкать крик в надрыв и хрип
Под три аккорда,
A против ветра говорить,
Словами - в морды.
Ведь петля горло не теснит.
Снимая галстук,
С бонтоном расстаюсь, а с ним -
С искусством галсов.
Не про волков и лебедей,
И жертв охоты -
Скажу про сук и про блядей,
Про "патриотов".
И даже записей не жду
По институтам
В две тысячи... моём году
О проститутках,
Но - не снимающих шмотьё
За медный грошик,
А тех, кто - душу продаёт,
Надев кокошник.
К презренью ненависти нет -
Не заслужили,
Живя и славя дни на дне,
Назвав их жизнью.
Не вас, толпящихся у блюд
К подачке дачкой -
Тех русских искренне люблю,
Кто жил иначе,
Кто - в петлю или слогом - в стол.
Марину с Анной.
Те вечно русские - зато,
Вовек желанны.
А вас не счесть по временам
И поимённо -
Течёте реками говна
Под все знамёна,
Кроваво-красные, потом -
Под триколоры
Со злобой, якобы святой,
Безбожной своры.
Не поклонись пророкам
Не поклонись пророкам лет
Своих. Не чти их и не славь их,
Склонись пред тем, кто им во след
Идёт судить, исполнить, править.
Пророки точат, не свалив,
И пошатнут, но не разрушат,
Прибои берега земли
И бьют, но не меняют сушу.
Ведь не пройдёт само собой,
Что - не само собой, забавой,
В которой так случайна боль.
Назвать болезнь не есть избавить.
О, врач-хирург! С собой имей
Не кнут, не слёзы - в рану капать,
Для мира пусть не месть, не меч,
А воля сталью - точный скальпель.
Виляют змеями года
Одну, другую, третью старость.
Терпеть, надеяться и ждать -
Вот что осталось.
Не прикоснуться к прошлому
Не прикоснуться к прошлому. Не тронь!
Нельзя! Сто тысяч вольт! Не прикасаться! -
Фундамент, на котором трон
И царство.
Ты пионеркой галстук приняла
И клятву, что теперь звучит иначе,
А кто-то - прелести кайла
И тачки.
Но копоти налет сойдет с небес,
И прошлое увидишь на перроне.
Оно притронется к тебе,
И вздрогнешь.
