В создании духа армии играют громадную роль традиции офицерства, их воинское воспитание, военная история, культ военной доблести, славы, подвига и военного долга. Он поддерживается декоративностью, физиогномикой и символикой армии, дисциплиной и строем.

Политика для армии - яд, быстро убивающий ее дух и уничтожающий ее боеспособность. Но аполитичность армии касается здорового государства, живущего нормальной жизнью, и не касается главной идеологии армии - защиты государства от внешнего врага и защиты существующего строя. Если это называть политикой, то, конечно, никакая армия не может быть аполитичной. Только наемные ландскнехты служат тому, кто платит, независимо ни от каких идеологий.

Политикой я называю вмешательство обывателя в вопросы государственного строя и управления. С переменой государственного строя распускается старая армия и формируется новая, с иной идеологией.

Таким образом, психика армии, ее боевой дух, мысли, настроения и воля к победе зависят от господствующих течений мыслей и настроений в Отечестве. Поэтому, изучая дух армии, психолог должен исходить из духа самой страны, выделяющей из себя армию.

Патриотизм, любовь к отечеству, народная гордость являются основными свойствами здорового государства. Псевдодемократические, интернациональные течения выдвигают обратные лозунги - «Ubi bene ibi patria»¹² и в корне подрывают патриотизм. Патриотическое воспитание для военного обязательно, и всякое войско имеет отечество своим лозунгом.

Дух армии есть свойство коллектива, обеспечивающее его боеспособность. Потерявшая свой дух армия утрачивает свою боеспособность, организацию и становится толпой солдат, легко превращающихся в бандитов.

Вот почему в настоящее время, когда осознано значение психики армии, с нею борются не только оружием и техникой, но и психическими методами, стараясь разложить противника, и не только его армию и тыл, но и самое общество. В последнее время выдвигается пораженчество — этот страшный яд, разъедающий государства и повсюду наблюдавшийся в Великую войну.

Л Л Л

Методика разложения противника сводится к двум главным приемам; во-первых, к нанесению паники в ближайшем тылу или на фронте и, во-вторых, к растлению психики неприятельских армии и общества революционной или бунтарской пропагандой.

Первый прием знаком военачальникам. Они им часто пользуются. Второй метод применяется военно-политическими организациями, контрразведкой и отчасти дипломатией. Но одновременно действуют на общество и армию и свои революционные элементы, техника которых хорошо известна политической полиции и почти полностью ускользает от военачальников. Лейтмотивы этой пропаганды - пацифизм и пораженчество.

Пацифизм в основе своей ложен, ибо когда на смену настоящей войне выступит гражданская, инициаторы ее становятся ярыми милитаристами.

Пораженчество - сравнительно новое учение. Оно сформировалось в подполье русской революции и цинично было провозглашено в начале русско-японской войны в зарубежном органе русской революционной интеллигенции «Освобождение», где впервые открыто было заявлено пожелание провала войны, чтобы ценой его купить конституцию. Пораженчество встретило отзвук у русской либеральной интеллигенции и было формулировано в лозунге «Чем хуже, тем лучше».

Как к пацифистской, так и к пораженческой пропаганде очень чувствительна интеллигенция страны, но лучше всего ее воспринимает полуинтеллигенция.

Это важно для военной психологии потому, что технические войска в роли исполнителей, управляющих боевыми машинами, имеют полуинтеллигентов - механиков, радиотехников, матросов подводных лодок и проч.

Настоящие интеллигенты - инженеры - являются только руководителями. В политическом отношении полуинтеллигенция крайне неустойчива, а фактически технический аппарат в исполнительной части находится в ее руках.

На этом основаны надежды коммунистов, что в будущей войне они будут иметь союзников в неприятельских армиях и что даже война не может состояться, ибо распропагандированные рабочие не пожелают сражаться.

Чем сложнее машина, тем интеллигентнее должен быть человек, ею управляющий. Но полуинтеллигент не может переварить мировых вопросов, а потому в душе всегда недоволен, ибо потребности и запросы его растут, а удовлетворение их ограниченно. В течение тысячелетий война выработала свою мораль, военную доблесть, честь и славу. Рядом с убийством и поражением неприятеля применяется великодушие к побежденному и рыцарские приемы боя. Все это отрицается современной демократией: всякие действия, наносящие вред неприятелю, считаются дозволенными. На поле сражения все еще царит доблесть, и не считается согласным с воинской честью пользование подлыми приемами. Есть, однако, одна область военного дела, где героизм сплетается с величайшей подлостью, подкупами, изменой и прочими пороками, - это военный шпионаж.

Современные контрразведки не могут руководствоваться военной моралью и поддерживают любые действия, приносящие вред врагу, не считаясь с их чистоплотностью. Сплошь аморальна борьба по разложению противника. Здесь все подло, продажно, бесстыдно и грязно. Нет ни тени героизма. А потому руководство разложением противника по существу нечестно, а методы преступны. Тем не менее военная психология должна их изучать, а военачальники вынуждены их применять в полной мере.

Разложение бывает разное. Во-первых, классовое. Оно вызывается классовой борьбой и проявляется в саботаже, вредительстве и в игре на поражение со стороны рабочего коммунистического элемента. В нормальном строе каждый класс должен подчиниться государству, и его можно заставить это сделать. Другой вид разложения - стихийный, неорганизованный, вызывается заболеванием общественного мнения. Такое заболевание является следствием пропаганды. Бредовые идеи, формулированные в кратких лозунгах, охватывают массы и распространяются путем психической заразы. Пускаются в ход легенды, слухи, клевета, подготовляется выход из повиновения как отдельных лиц, так и целых организаций. На деморализацию противника тратятся огромные деньги, как это делал во время японской войны банкир Шифф, и посылаются агитаторы-растлители в запломбированных вагонах. Во время Великой войны все державы работали в этом направлении. Широко культивировалась измена. Распропагандировались пленные...

Большевики первые учли психические факторы разложения неприятеля и организовали специальные агитаторские курсы. Военная психология и психопатология должны изучить указанные ими пути.

К сожалению, военная психотехника пошла по совершенно ложному пути в колоссальных манипуляциях, предпринятых в Америке. Вместо иллюзии подбора подходящей для данного индивида работы военная психология должна обратить внимание на законы коллективной психологии, и особенно на законы разложения армии, в которой особенно легко поддается тыл. Когда уже разложилась воинская часть или тыл, поправить дело и некогда, и нельзя, но предупредить его почти всегда возможно. Оно не наступает сразу и длительно подготовляется. Источник его - агитация и пропаганда, которые необходимо пресекать в начале. Русский опыт показал, что никакие уговаривания, разъяснения, призывы и убеждения ни к чему не ведут. Меры против разложения армии должны быть решительны, суровы и быстро осуществляться. Всякие уступки, даже самые справедливые, не могут быть даны сейчас: их только можно осуществить потом.

Главный фактор в разложении есть психология толпы. Если хотят разложить неприятеля, надо стараться превратить его армию в толпу. На поле боя это достигается поражением. Как бы ни была хороша армия, в ней возможны смятения, за поражением часто следует разложение и, как его следствие, паника.

Каждый офицер должен знать законы паники, методы ее вызывания и меры борьбы с нею, хотя сама психология ее плохо знает.

Многие военачальники лучше знают панику практически, хотя никогда не обучались ее теории.

Уберечь свою часть от паники не может и лучший командир части, но справиться с ней всегда возможно решительными мерами. Она вызывает острое состояние дезорганизации и временную потерю боеспособности. Разложение и паника превращают организованные части в толпу. Толпа безумна, слепа, подла, в ней нет разума. В ней царят зверские инстинкты разрушения и убийства. Ее надо вовремя рассеять, противопоставив ей организованную, дисциплинированную военную часть и физическую силу. Это легко удается, потому что толпа беспорядочна и, несмотря на численность, слаба. Физическая сила масс суммируется арифметически только при наличии порядка и организации.