Тут Леонард сделал паузу, и многим из собравшихся показалось, что хранитель испытывает сильное волнение. Это и впрямь было так: Леонард вдруг ощутил спазм, который на некоторое время прервал его речь. Правда, при этом, сам Главный хранитель чувствовал себя хорошо, полным энергии, так что, по все видимости, его волнение происходило из общего ощущения значимости и судьбоносности всего происходящего. Сверх того, напротив Главного хранителя, среди других имеющих право здесь быть хранителей, почему-то стоял Оззи, и когда Леонард вновь и вновь видел своего сына живым, пусть тот и имел крайне болезненный вид, отцовское сердце полнилось избыточной неизреченной радостью.

   - Прежде, чем мы всё обсудим, - продолжил Леонард, - я бы хотел зачитать вам один документ... - тут он достал из-за пазухи несколько сложенных пополам старых бумажных листов. Поймав настороженный взгляд некоторых из хранителей, добавил: - Не стоит волноваться. Хотя я и нашёл эти бумаги, разбирая наш архив, они не имеют прямого отношения к Закону, поэтому я могу это прочитать и расширенному составу...

   Найденный Леонардом текст, не имел заглавия. Скорей всего, это был всего лишь отрывок, некий эпизод гораздо большего повествования, которое полностью не сохранилось или ещё не было найдено:

   "...в то лето, сразу после обильной весны и зимнего цветения неба, исполнятся сроки и падёт всё ранее непроходимое, так что несоединимое вновь устремиться к воссоединению и разобщенное получит возможность соединиться, а то что, не чаяло уже утешения, сможет по видимости утешиться, однако на утешение это восстанет ещё большая скорбь, потому как падение знамения цветения означит велико смешение, когда окраины устремятся к центру, а к центр восхочет быть окраинами, и всё это родит великие бедствия и явит в себе лютые силы и морок, который не знаем живущими ранее и сможет быть познан сполна, если только не явит в себе силу освободитель, имя которому Иллиоз..."

   Леонард перевёл дыхание и заметил:

   - К сожалению, сам имеющийся текст тоже пострадал, не всё можно разобрать и многое остаётся непонятным, но я процитирую ещё следующее, что, как мне кажется, может иметь отношение к тому, что происходит со всеми нами...

   И он продолжил:

   "...исполнение великой и спасительной силы не будет зависеть от золотого тела, которое есть великий обман и лукавое внедрение, какое, если вдруг войдёт с кем-либо из смертных в общение, даст таковому инаковую силу, имеющую цель противостать силе истинной. Последнее, если случится, осложнит само спасение Иллиоза и назнаменует собой великую битву за мир во всей поднебесной, какой еще никто не держал и не видывал, ни до великого цветения, ни после..."

   Прочитав всё это, Леонард сделал довольно длительную пазу, посоле чего спросил:

   - Кто-нибудь хочет высказаться на счёт того, что я прочитал?

   Первыми имели право слова хранители, но лишь один из них задал уточняющий вопрос:

   - Это... э-э... пророчество... найдено среди бумаг Закона?

   Леонард слегка нахмурился и ответил:

   - К сожалению, архив Закона частью пострадал во время нашего... бегства, частью был перемешан, однако данный документ не имеет прямого отношения к Закону. Фактически, я случайно обнаружил эти отрывочные записки в большой хозрасчётной книге учёта рыбных поставок, которой не меньше, чем двадцать лет. Как туда попали эти листки, мне не известно, кто автор - тоже. Можно ли считать это пророчеством, отдельный вопрос, поскольку критерии того, что можно считать пророчеством, а что - нет, Законом окончательно не определены... Кто-то ещё хочет сказать что-либо? Из наших гостей?

   Слово решил взять бывший таллайский посол, известный вне этой легенды как Иван Рейдман, он же старший оперативник VES.

   - Если мы согласимся с тем, что данное пророчество и впрямь является пророчеством, то с точки зрения чисто рациональной, ничего особо хитрого тут нет. Цветение, о котором здесь говорится, выи сами видите в небе. Если оно подходит к концу, то, стало быть, границы этого мира вновь станут туда-сюда проходимыми, время обретёт, как и ранее, единое течение, однако всему этому могут сопутствовать неожиданные и крайне опасные явления, а именно - вторжения разного рода чудовищных и опасных сил из других миров. Что, мягко говоря, может представлять для всех нас далеко не одну и очень большую опасность... А вот, что такое этот самый Иллиоз, пока не могу сказать...

   - Может быть, это есть сам Эллизор? - вдруг негромко и как-то задумчиво заметил Леонард. - Закон в некоторых своих параграфах говорит, что Эллизор должен быть в конце времён спасительным для многих, может это пророчество и говорит именно об Эллизоре и его Законе?

   - Возможно, что и так, - не стал спорить Иван, хотя было заметно, что ему ещё есть, что сказать, но он не хотел бы спешить с этим.

   - Однако не совсем ясно, что здесь сказано о каком-то золотом теле и другой силе, которая может мешать спасению Эллиозора?

   - Отец! - вдруг подал голос всё это время молчащий Оззи. - Это "Золотой шар!" Он там в подземельях! Мы его видели вместе с Ролланом...

   Все собравшиеся с удивлением, а некоторые даже и с испугом воззрились на Оззи.

   - Боюсь, что кое-кто уже мог добраться до этого шара... - добавил сын Главного хранителя.

   "А кто такой Роллан?" - хотел спросить Леонард, потому что сонный бред начал оставлять его и он вдруг понял, что находится вовсе не на кафедре во Дворце Совета, и в руках его не книги или рукописи, так или иначе связанные с Законом, но почему-то вёсла, которыми он гребёт изо всех сил. Да, он был в лодке посреди Лавретанского озера и направлялся в сторону старого поселения, где по-прежнему находился Амбар Закона.

   Фаддей, дежуривший этой ночью у подземного пулемётного гнезда, был сорван с места Иваном Рейдманом. Грести они взялись вдвоём, двумя парами вёсел - так было быстрей.

   - И давно он ушёл? - задыхаясь, переспросил Фаддей.

   - Зорро обнаружила эта минут двадцать назад!

   Ночь была безлунная, хотя пространственно-временная дуга вполне луну заменяла, однако, сколько не всматривался Фаддей с Иваном, впереди никакой лодки не было.

   - Неужто уже успел переправиться?

   - Не знаю. Худо то, что он всё ещё в бреду. Эта когтистая тварь могла быть ядовитой!

   Когда они миновали около половины озера, на берегу загрохотал пулемёт. Сперва один, а потом и второй.

   Переглянувшись, оба спутника на минуту оставили весла, чтобы привести имеющиеся у них оружие в боеспособное состояние, а потом с удвоенной силой продолжили грести.

   Леонарда они нашли возле Амбара Закона. Тот был без оружия, даже кортика с ним уже не было, однако пулемётчик, что был на вершине холма, умудрился прикрыть Главного хранителя от нападающих тварей: несколько гигантских серых туш с бурыми подпалинами валялись здесь же.

   - Отец! - сказал Фаддей. - Надо уходить! Вторжение началось!

   - А как же Закон? Я никуда без Закона не пойду!

   Фаддей внимательно всмотрелся в родное лицо и понял, что Леонард всё ещё не в себе, так что и спорить с ним бесполезно. Тогда он сгрёб Главного хранителя в охапку и с помощью Рейдмана, который не забывал водить стволом своего "стечкина" вокруг, дотащил хранителя до лодки. Леонард хотя и пытался сопротивляться, но был слишком слаб из-за ранения.

   - Давайте, плывите! - сказал Фаддей Рейдману.

   - А ты?

   - А я помогу эвакуироваться пулемётчикам. Нельзя же их здесь бросить одних!

   - Это верно! Только давай этим займусь я!

   - Нет, Иван, по всему ты там нужней! Так что не задерживай, греби! Береги Леонарда, Закон превыше всего!

   И Фаддей резко оттолкнул лодку, так что Рейдман уже ничего толком не успел сказать. Разве что, типа "Храни тебя Бог". Но в этом обществе о Боге прямо говорить было не принято. Сказать же: "Храни тебя Закон" Рейдман ещё не успел научиться.