- Для земных? - рассмеялся король. - Ну что ж, придётся стать монархом небесным - здесь на земле... Как думаешь, это возможно?

Я несколько замялся с ответом, и король

предостерегающе

коснулся мой руки: мол, более не надо ничего говорить.

- Что ж, было приятно пообщаться со столь незаурядным человеком, - сказал его величество мне на прощание. - Желаю... тебе процветания! И чтобы... оставаться верным Божиим заповедям и своему отечеству! - было заметно, что для него это дежурные слова, да и голос короля стал более сух и суров. Вероятно, он хотел услышать от меня нечто большее, чем то, что коснулось его августейших ушей.

Или он жаждал услышать,

рецепт

, как, действительно, стать небесным монархом? За кого же он меня принимал?

Но мне тоже нужно было что-нибудь ответить.

- По гроб жизни буду верен вам, ваше вели

чество, - сказал я со значением.

- Желаю вам... истинной силы и славы, мой августейший повелитель

!

На этом обрываются личные записки магистра одного из тайных орденов Гвидо де Кулак. Свое обещание, данное лично королю, он сдержал, но не смог по

з

же остаться вполне верным и преданным короне как таковой. Во время правления следующего самодержца и устроенного им похода против одной из обширнейших ересей, захвативших чуть ли не половину Европы, магистр Гвидо до Кулак был изобличен, как один из возглавителей этого злобного лжеучения, бежал в Кадис,

и

позже, по случаю и в результате предательства, был схвачен на границе, судим и предан торжественному аутодафе на центральной площади Альгамры".

   Леонард закрыл книгу и тяжело вздохнул. Прочитанное не произвело на него ни малейшего впечатления, не развеяло напряженности нервов и мыслей, непреходящего беспокойства за своего сына и его невесту и сознания собственного бессилия помочь им, в какой бы беде они не находились. Лишь одна фраза слегка зацепило внимание Главного хранителя. "Сила и слава"... Это ведь, как правило, то, что принадлежит не человеку, а... Закону! И главный хранитель, в принципе, знал, что такое настоящая сила и настоящая слава... Знал также и что такое настоящие беда и скорбь.

   Похоже, что для Эллизора настали времена скорби и испытаний.

   Леонард вышел из ветхой лавретанской лачуги на улицу и жадно вдохнул морозный воздух. Луны и звёзд не было видно: вместо них от края до края неба цвела пространственно-временная дуга.

Из "Рабочего словаря

VES

" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Тупик".

Понятие является спорным и не принято в официальных документах

VES

. Однако, благодаря авторитету главы аналитического подразделения московского филиала

VES

доктора исторических наук Димитрия Селезнёва (автора этого понятия), - "тупик" стал повсеместно употребим в разговорном обиходе среди основных сотрудников

VES

. Буквально обозначает те реальности, феномен существования которых невозможно отождествить с той или иной литературной или кинематографической первоосновой. По одной из наиболее распространенных внутри

VES

версий, "тупиком" являются происшедшие по причине "сдвига" (см. "Сдвиг") ответвления от собственно земной реальности, а не виртуальные как таковые. Определение не имеет нравственного или оценочного характера. Существует также мнение, что в реальностях "тупика" оказываются актуальными несколько иные закономерности, чем в реальностях чисто виртуального характера. Сотрудникам оперативных подразделений

VES

следует в своей деятельности это учитывать.

Конец второй хроники

  ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ СПИРИДОНОВ

   ХРОНИКИ ЭЛЛИЗОРА

   БЕРЕГА ВЕЧНОСТИ

   (Хроника третья)

   Глава ПЕРВАЯ

   ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА

   Времена всегда бывают в той или иной степени трудными. И такая секретная спецслужба, как VES, для трудных времён не исключение. Можно даже сказать, что далеко не исключение. И времена в ней по-своему, но тоже, порой, очень трудны. А теперь глава российского филиала Джон Зарайский всеми фибрами души чувствовал, что настают в особенности трудные дни. Если не сказать, что - годы. О годах, впрочем, было страшно подумать - о том, что сложившаяся ситуация может тянуться сколь угодно откровенно и нескончаемо долго, просто мучительно долго, нет, думать об этом явно не хотелось.

   Но - надо! Ведь если ты оказался во главе столь не пустяшной организации, стало быть, ты как раз тот, кто может и способен думать, в том числе - и о том, что является, как предмет мыслительной деятельности, крайне неприятным. И не только для тебя самого, но и для многих. А паче ещё и о том, чтобы этих многих не стало бы слишком много.

   Вероятно, если следовать традиционной терминологии, Зарайский был пессимистом. Фактически, чуть ли не с детства. Да, с самых ранних лет он внутренне ощущал, что эта жизнь скрывает некий подвох, что всё хорошо, хотя многие именно так и любят произносить (мол, "всё будет хорошо!"), просто так не может быть уже хотя бы по той простой причине, что запаса хорошести на всех, как не крути, не хватит, этого просто не предусмотрено свыше. Там, скорее всего, на всеобщее счастье существует некий лимит. На самом деле так всё в его личной жизни и получалось, словно кто сглазил или словно Джон Зарайский сам себе напророчил. Правда, в отношении профессионального карьерного роста, грех было жаловаться.

   - Значит, говоришь, скорей всего, "Дуга?" - переспросил глава русского филиала VES.

   - Она самая. "Дуга"... - ответствовал зам. главы, человек по внешности именно такой, каким и должен быть истинный работник настоящей спецслужбы: почти безликий, то есть - без особых примет, средних лет, подтянутый, неулыбчивый.

   И фамилия - Иванов. Павел звать. Павел Иванов, в общем, И звучно и неприметно одновременно. И что там за душой у этого Иванова почти никто не знает. Можно только догадываться. Начальство, впрочем, особо и не гадало. Для этого, если что, есть служба внутренней безопасности. Да и важно, что - по службе, а не что в настоящий момент на душе у подчинённого.

   - Пространственно-временная? - переспросил зачем-то Зарайский.

   Он, кстати, был совершенно лыс по причине давней и неизлечимой болезни, которая лишает человека волосяного покрова. Но париков не носил. Из принципа. Может статься, тем самым внешность его была излишне приметной, такой шарово-биллиардной, однако глава московского филиала "в поле" и на публике почти не появлялся, поскольку его работа носила в основном кабинетный руководящий и аналитический характер. Да и вообще, всё дело в том, как ты сам к своей внешности относишься. Если не комплексовать, то можно и недостатки обратить себя на пользу. Джон Александрович так и старался делать. И - получалось! Если не в отношение всех близких, то в отношении руководимого состава - вполне.

   - Так точно!

   - А раньше ведь уже были случаи?

   - Было кой чего пару раз. Но не такой мощи и интенсивности. Поэтому раньше удавалось быстро всё купировать и нейтрализовать. Но в этот раз что-то непонятное случилось. Мощность импульса очень велика, даже не удалось просчитать, сколько именно. Одно очевидно, в основе - источник большой силы. Автономный. Скорей всего...