– Лорд Лисандр, я счастлива видеть вас у себя дома, – пропела она слащаво, растягивая подкрашенные губы в улыбке.

Протянула руку, надеясь на поцелуй. Лисандр поданную руку благополучно проигнорировал и прошёл мимо женщины, поставив её в глупое положение.

– Я здесь исключительно по делам, – произнёс, подойдя к лестнице и обернувшись.

*

– Держитесь, Лисбет.

Она чувствовала, как сомкнулись руки на её талии, поддерживая, вновь перегнулась через них и открыла рот, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, а перед глазами снова возникают обрывки недавних видений. Спальня, залитая кровью и растерзанное тело графа, лежащее посреди окровавленных тряпок. Убийца и, правда, был сумасшедшим, потому что человек, находящийся в здравом уме, не способен совершить такое. Он разделывал свою жертву, но не с такой основательностью и точностью, с какой Лисандр резал своих лягушек, а с азартом голодной собаки, увидевшей кусок свежайшего и вкуснейшего мяса. Кажется, именно этим куском мяса и стал для убийцы граф Виктор, решивший в недобрую пору нанести визит вежливости своей родственнице.

Лисбет зажмурилась, вспомнила запах крови, щекочущий ноздри, перестала себя сдерживать. Её рвало, несмотря на то, что желудок был пуст, оставалось лишь сплёвывать горькую слюну и стараться поскорее выбросить из памяти увиденную картину. Тело дрожало так, словно Лисбет провела несколько часов на леднике, и теперь её вообще нереально отогреть. Лисандр оставался спокойным и реагировал на произошедшее, как на стандартное происшествие, вроде чтения газеты за утренним чаем.

– Как вы можете быть таким спокойным, лорд? – хрипло выдохнула Лисбет, принимая из рук своего знакомого платок и вытирая рот.

Дрожь никуда не уходила, а увиденное давило на виски, не позволяло абстрагироваться от происходящего, поверив, что это всего лишь игра разбушевавшегося воображения.

– За годы жизни в стране чудес я повидал многое, – хмыкнул он, присаживаясь на корточки, рядом с Лисбет.

Они уже покинули дом леди Агнессы и теперь направлялись домой.

Осмотр места преступления не позволил узнать многое, разве только понять одну немаловажную деталь: убийца не ушёл из дома обычным способом, через дверь. Он выпрыгнул в окно. Стекло было разбито, в нём зияла дыра. Увы, на стекле не осталось ни единой капли чужой крови, ни волос, ни обрывков одежды. Ничего, что могло бы хоть частично прояснить ситуацию. Впрочем… Лисандр имел одну догадку, на которую его вновь натолкнула полная луна, насмешливо смотревшая прямо на него.

Убийца – не человек. Убийца – дитя луны, оборотень. Судя по тому, что дыра в стекле была не так уж и велика, это не огромный волк и не пантера.

Вид трупа добавлял плюсов в пользу версии об оборотне. Вряд ли обычный человек, даже имеющий задатки каннибала, способен столь неаккуратно рвать чужую плоть, наслаждаясь вкусом сырого мяса и крови.

Лишь тот, кто не способен держать свои инстинкты под контролем, мог так растерзать тело. Он и растерзал, а после – убежал.

– Даже такое?

– И даже хуже, – ответил Лисандр тихо.

Лисбет обратила взор в его сторону, стараясь понять, шутит он или же говорит всерьёз. Кажется, не шутил.

– У вас стальные нервы, лорд, – заметила Лисбет.

– Чего не могу сказать о вас.

– Ах, право, я не привыкла к подобным явлениям в своей жизни. В моём мире ничего подобного не происходит. Хотя сумасшедших хватает.

– Боюсь, что это деяние не на счету человека.

Лисбет приоткрыла рот от неожиданности, но тут же захлопнула его, понимая, что со стороны выглядит глупо.

– Неужели Жеводанский зверь? – спросила через некоторое время.

– Лисбет, вы же большая девочка, – улыбнулся снисходительно Лисандр. – Не верьте всему, о чём говорят в народе. Чаще всего – это преувеличение, не имеющее ничего общего с реальностью.

– Вы не верите в его существование?

– Нет, не верю. Потому что ничего подобного не было. Всего лишь дикий зверь, попавший в руки к отвратительному дрессировщику. У страха глаза велики, потому люди склонны многое описывать не так, как видели в реальности, а как нарисовал им страх.

– Вы думаете?

– Я уверен в этом.

Лисбет улыбнулась, слегка приподняв уголки губ. На большее её не хватило.

Начало рассветать. Небо над парком уже прояснялось, была видна розовая полоска света. Оборотни – дети ночи. Днём они не выходят на охоту, так что можно отпустить свой страх и хотя бы на мгновение расслабиться.

*

Мистер Рэббит сидел в гостиной, пил кофе и читал газету. Софи разливала чай по чашкам, пытаясь угостить напитком кукол, которых коллекционировала не один десяток лет. Разумеется, куклы ни к чему из предложенного не прикасались. Их оставляли равнодушными и чай, и пирожные, сделанные на скорую руку из папье-маше, отвратительно розовые. Такие же, как пряди волос Софи, надевшей сегодня платье персикового цвета и такую же бархотку на шею.

– Вы не ночевали дома? – изумился мистер Рэббит, оторвавшись от своего занятия.

Он сложил газету вдвое и бросил её на стол.

– У нас были дела, – произнес Лисандр, снимая цилиндр и пелерину.

– Вам. Посылка. Лорд, – с остановкой после каждого слова сказала Софи.

Она почти всегда так разговаривала. Она не только выглядела заторможенной, но и речь имела такую, что отчаянно хотелось подгонять её, дабы не тянула время. Для того чтобы произнести одно предложение, ей требовалось столько же времени, сколько другим людям необходимо для озвучивания, как минимум, пяти.

– От кого?

– Не. Знаю. Лорд.

Софи собрала чашки, расставленные перед куклами, выплеснула содержимое в окно. Лисбет проследила за чужими действиями и не сдержала тяжелого вздоха.

Лисандр обвёл комнату изучающим взглядом. Посылка, о которой говорила Софи, лежала на рояле. Лисандр пересёк помещение и остановился рядом с музыкальным инструментом. Разумеется, никаких опознавательных признаков, намекающих на отправителя, здесь не обнаружилось.

Только нечто в пергаменте, перетянутом бечевкой.

– А кто же её доставил?

– Посыльный.

– Очень познавательно, – заметил Лисандр. – Лисбет, подайте мне нож.

Девушка подхватилась, заставила себя сдвинуться с места, ухватила нож с обеденного стола и подала его хозяину дома. Лисандр взял посылку в руки, бросил мимолётный взгляд в сторону рояля и многозначительно хмыкнул. Пергамент и листы, исписанные нотами, были испачканы кровью, достаточно свежей.

Перчатки Лисандра тоже окрасились в красный цвет.

– Что там? – севшим голосом спросила Лисбет.

– Сейчас увидим.

Нож коснулся верёвки, поддевая её и разрезая. Лисандр в мгновение ока вспорол бумагу, являя миру тот презент, что был преподнесён ему кем-то щедрым и удивительно изобретательным. Лисбет заглянула через плечо лорда и снова почувствовала потребность опустошить желудок, поскольку на рояле, завёрнутое в несколько слоёв пергамента, лежало сердце.

– Какое хамство, – равнодушно заметил Лисандр, безо всякого отвращения касаясь окровавленной плоти и доставая оттуда карточку. – Теперь придётся стирать перчатки.

– Вам прислали чужое сердце, а вы думаете только о перчатках?

Лисбет зажала рот ладонью, стараясь не дышать. Отвратный запах железа вновь повис в воздухе, напоминая о недавнем происшествии в спальне графа Виктора.

– Ещё о том, что некому его приготовить.

– Вы…

– Это свиное сердце, дорогая, – всё так же отстранённо пояснил лорд. – Возможно, тот, кто прислал мне эту вещь, не знает о моём увлечении медициной, потому уверен, что я не в состоянии отличить сердце животного от сердца человека. Вероятно, моя реакция должна была быть такой, какую продемонстрировали вы, но… Увы, его надежды не оправдались.

Лисандр дёрнул плечом и стряхнул с карточки, вложенной в посылку, капли крови.