Плюхаюсь в уже изрядно подтаявший сугроб и сверлю хмурым взглядом захлопнувшуюся дверь. Под руку лезут Чип и Дейла, вопросительно тявкая и радостно виляя пушистыми хвостами. Кляйн подходит ближе и снисходительно трется головой о мое плечо, подбадривая. Зябко передергиваю плечами и, обняв зазевавшегося котяру, притягиваю его ближе к себе. Холодно, черт возьми!

— Сапоги хотя бы дай! – для надежности запускаю в дверь попавшимся под руку камнем.

Через несколько минут в меня летят и сапоги, от которых я чудом уворачиваюсь, и даже сшитая из грубой кожи куртка на шнуровке.

В плане Ская есть изъян. Много изъянов. Откровенно говоря, это не план, а полная дурость. Только вот при его озвучивании меня не спрашивали, а ставили перед фактом, уверяя, что ничего страшного не случится. И в конце обязательно эта их коронная фраза: «Верь нам!» Счаз, разбежался, твари.

Показательно громко вздыхаю и, свистнув волчатам, огибаю дом, и направляюсь в сторону леса. По правде сказать, тут кругом лес, куда ни плюнь, так что выбор небольшой. Единственным аргументом является вскользь оброненная фраза сварога. Если Майн в свое время не врал, то там чуть дальше есть вторые врата, открывающие порталы в южном направлении. Сбегать я, понятное дело, не собираюсь, но раз уж мой поводок на время удлинили, то почему бы не сделать Скаю какую-нибудь гадость?!

Первый энтузиазм — идти напролом по так до конца и не растаявшему снегу, пропадает через час, и мне приходится выбираться на едва заметную тропу. Свароги чуть ли не хором просили и требовали, чтобы я не высовывался на открытое пространство, и будь я менее зол, то и дальше бы ползал по смеси из грязи и рыхлых сугробов. Опасности я не ощущаю, да и волчата, забегающие далеко вперед и периодически возвращающиеся ко мне с очередным трофеем в зубах, не выглядят обеспокоенными. Разве что Кляйн то и дело толкается лобастой головой в мое бедро, требовательно урча.

Дорогу я прекращаю запоминать после четвертой развилки, здраво рассудив, что если надо – сами найдут, а если нет, то… Сволочь внутри меня давно мечтает попутешествовать, посмотреть на мир, поискать приключений на свою задницу.

Тишина наступает внезапно, словно кто-то щелкнул тумблером, выключая разом все звуки. Я замираю, так и не сделав шаг, напрягаюсь, силясь уловить что-то, что позволит мне броситься наутек. Кляйн глухо рычит, хлестнув себя хвостом по боку, и бесшумно запрыгивает на ближайшее дерево. Потоптавшись на месте, но не дождавшись ничего, все-таки продолжаю двигаться дальше, теперь сходя с тропинки чуть в сторону, но не выпуская ее из виду.

Странные, мерзкие ощущения. Прислонившись спиной к стволу, сползаю на землю и закрываю глаза. Делаю глубокий вздох, успокаивая бешено колотящееся сердце. Внутренний зверь отзывается неохотно, настороженно. Ему не нравится сам воздух леса, будто в нем разлита отрава.

Идти вперед и верить, да, Скай?

Зрение прыгает со звериного на человеческое, а нос становится чувствительней, и только теперь я улавливаю едва заметную горечь людских костров, притаившуюся в водовороте запахов. Спроси меня, чем они отличаются от тех, что жгут свароги – не отвечу, просто знаю. Я не хочу идти в том направлении, но разобраться, в какой это стороне, не могу. Паника накатывает легкими волнами, заставляет нервничать и двигаться чуть более шумно, чем требуется.

Шагаю все быстрее, срываясь на бег. Уже не таясь, ломлюсь сквозь паутину тонких веток кустарника.

Пронзительный свист раздается откуда-то сзади и слева, подстегивая, как кнутом.

Поскальзываюсь и, не удержав равновесия, лечу в овраг. На мое счастье, на его дне был снег и прошлогодний ворох листьев, поэтому я отделался ушибами да испугом. Зато лежа на дне и отчаянно глотая воздух, понял, что меня просто загоняют в определенное место. Бесшумно приземлившийся Кляйн обеспокоенно тычется мордой мне в лицо, проходится горячим языком по щеке, оставляя мокрый след.

С неба начинает падать снежная, колючая крошка, что существенно ухудшает видимость. Прищуриваюсь и, вытянув ладонь, ловлю несколько горошин. Легкие отголоски магии щекочут нос. Выдыхаю сквозь плотно сжатые зубы и сажусь, отчего голова отзывается протестующим гудением. Осмотрев овраг, решаю не выбираться наружу, а пока идти по его дну. Поднимаюсь на ноги и двигаюсь вперед, упрямо сжимая руки в кулак.

По лесу разносится протяжный вой сварогов. Замираю на мгновение, напряженно вслушиваюсь.

И когда овраг начинает мелеть и больше не скрывает меня, я выбираюсь, окончательно испачкавшись в грязи.

Кляйн в очередной раз пропал, стоило на минуту отвернуться. Лес мне не знаком, и после краткой оценки местности, признаюсь сам себе, что заблудился.

Я слишком расслабился. От тихого треска за спиной я подскакиваю и торопливо оглядываюсь. Успеваю заметить мелькнувшую за деревьями человеческую тень и бросаюсь наутек.

Далеко не убегаю. Под ногами что-то громко щелкает, и в следующий миг нога взрывается болью. Падаю на землю, и от удара остатки воздуха вышибает из легких. Перед глазами вспыхивают цветастые круги. С губ срывается приглушенный стон. Что-то теплое стекает по коже. Над ухом щелкает второй капкан, лишь чудом не задевая меня, сработавший от того, что в него попала ветка.

Мне кажется, что по меньшей мере ногу отрезало, но, судя по тому, что отползти я не могу, конечность еще со мной и не все так трагично, как рисует воображение. Совсем близко раздаются шаги, и запахи металла и костра, преследовавшие меня последние часы, усиливаются.

Охотник так и не появляется. Только тишину леса разрезают непонятный шум и короткий, полный животного страха крик.

Легкие шаги рядом. Сначала мне кажется, что это лишь плод воображения, но усиливающийся запах крови не дает усомниться в правдивости происходящего. Все, на что меня хватает, это сесть. На поврежденную ногу я стараюсь не глядеть, боясь того, что увижу там.

Светлые волосы сварога вымазаны в чем-то красном, как и лицо, и руки. Я знаю, что это кровь, но сознанию куда проще об этом не думать. К горлу подступает тошнота, и я жмурюсь, задерживая дыхание.

— Светлоликий!.. – голос у Ская усталый, но довольный. – Эти капканы ставили лет пять назад.

Он присаживается передо мной и успокаивающе проводит пальцами по щеке, оставляя на коже красный след.

Повозившись, он разжимает капкан, освобождая мою ногу из плена, и помогает подняться. Идти я не могу, поэтому меня пересаживают на пенек. Меня все еще колотит.

— Все к-кончил-лось? – у меня стучат зубы.

— Да. Мы их поймали, — равнодушно произносит Скай, стискивает мои дрожащие пальцы в своих ладонях. Посмотрев на бледного меня, он принимается аккуратно ощупывать пострадавшую ногу. Судя по довольному хмыканью, перелома нет, то ли капкан не очень мощный был, то ли мне просто повезло.

— И? – так и не дождавшись продолжения, нетерпеливо уточняю.

— Агнер отвезет их в город и сдаст властям. – Встретившись с моим требовательным взглядом, Скай покорно расписал их судьбу чуть более подробно.

— Они посидят пару дней в тюрьме, заплатят штраф, и их снова выпустят на свободу.

— То есть вы их не убили? – облегченно выдыхаю.

— Конечно, нет, Тео. Мы же не звери. Попугали немного – это да, но раны точно не смертельные.

Красноречиво гляжу на вымазанного в крови альфу.

— Правильно, вы не звери, вы – сволочи! — отпихиваю от себя сварога и перебираюсь на самый край пенька, едва не свалившись. — Только вы могли придумать сделать из меня приманку!

— Тебе ничего не угрожало.

— Да? – я демонстративно подрыгал ногой, о чем тут же пожалел.

— Тебе просто «повезло».

Обиженно вздыхаю. Спорить с ними бесполезно, у них же это в крови заложено: я всегда прав, что бы ни случилось.

— Что теперь?

— Мы уйдем. Оставаться в деревне небезопасно, я не могу тебя контролировать постоянно. Ты… слишком неуправляемый.

«Тебе нужна тяжелая рука и жесткий поводок», — читается в синих глазах.