— Тупое отродье, — усмехнулся перед тем, как развернуться и покинуть помещение, утопленное в напряжённой звенящей тишине.

Больше ничего не сказал, но Уитмар уже тогда понял, что они попали в чёрный список. Теперь их к серьёзным делам не подпустят. Проверку не прошли, обманули надежды и едва не сорвали всю операцию.

Уйти им не удалось и в дальнейшем.

Волфери поймал их на крючок, сорваться с которого не представлялось возможным. Не маленький — огромный крюк, вошедший в кожу и плоть, продравший их, подвесивший, превративший в марионеток, которых будут бросать на передовую. Мясо, подставленное под пули.

Или батрачить на Волфери и однажды сдохнуть в перестрелке.

Или сесть за убийство и сдохнуть в тюрьме.

Что первая, что вторая вариация доверия не внушали.

Если за эти годы они чего-то и добились, то только званий «заслуженного алкоголика» и «конченого наркоши».

Уитмар пил, Брайан предпочитал порошки и таблетки.

Они гнались за свободой, но не получали её, продолжая то ли стоять на месте, то ли бегать по кругу.

Не стоило размышлять об этом.

Последние искры-отблески эйфории, порождённые выпитым виски, дотлели и погасли, ничего на память о себе не оставив. К горлу подкатила тошнота, и мир закружился, будто карусель — только что расписных лошадок не хватало для полного соответствия.

Лифт, наконец, подъехал, и Уитмар вздохнул с облегчением. Не было больше никакого терпения стоять и ждать, а на подъём по лестнице ему не хватило бы сил. Кажется, они и вовсе его оставляли. Из молодого, фонтанирующего идеями мужчины, он превратился в ноющее унылое дерьмо, умеющее только виртуозно жалеть себя, перебирая в памяти многочисленные упущенные возможности.

Когда-то их было много.

А теперь вовсе не осталось.

Молодой Волфери сколотит себе другую команду. Ему не нужна старая гвардия. Он с давних пор зуб имеет на Ская. Уберёт Брайана, уберёт и всех остальных, кто ему неугодным кажется.

Полетит вслед за другом и он, Уитмар.

— Мистер, подождите! — окликнули Уитмара. — Задержите лифт, пожалуйста.

Он задержал, поставив ногу между створок.

Будь трезв, послал бы к такой-то матери трёхэтажным матом.

Алкоголь и сплин делал его сентиментальнее и добрее.

— Спасибо, мистер, — произнёс какой-то парень, заскочивший внутрь кабины в самый последний момент, едва-едва успел.

Уитмар исподтишка посмотрел на своего вынужденного соседа, возвращающегося домой поздней ночью, а, правильнее сказать — под утро, не в лучшем виде. Но если Уитмара потрепала жизнь, то парню явно досталось от материальных противников. У него были сбиты костяшки, разбита губа, а левый глаз заплывал. Парень стянул с головы капюшон, громко шмыгнул носом, проводя по нему рукой — по коже протянулся красный след. Ещё и нос разбили.

Не повезло так не повезло.

Тёмные волосы были собраны в хвост, но несколько прядей всё равно выбивались из причёски, обрамляя лицо.

— Паршивая ночь? — спросил Уитмар.

Голова гудела и раскалывалась. Настроение свалилось за уровень плинтуса. Единственное, что оставалось — утешать себя тем, что в мире есть люди, которым сегодня хуже, чем ему. Например, этот парень, составляющий ему компанию в лифте.

— Да нет. Охрененная, — отозвался парень, усмехнувшись окровавленными губами, облизываясь и сплёвывая красноватую слюну в замаранный платок. — Могла бы быть, если бы не пара омерзительных моментов.

— Неслабо тебя отделали.

— Старшее поколение учит младшее жизни.

— Отчим? Отец?

— Отец девчонки, с которой я собирался потрахаться. Вернулся не вовремя домой. Вид моей голой задницы его не воодушевил.

— Твоё счастье, — заметил Уитмар.

— Это точно, — согласился парень, почти утратив настороженность, что прежде царила в его взгляде.

Уитмар хохотнул.

— Совет тебе на будущее. Снимай тёлок, у которых нет отцов. С ними проще. Или шлюх. Здесь вообще никаких проблем.

Лифт остановился на нужном ему этаже. Уитмар проверил карманы.

Надо же. Ключи на месте. Умудрился каким-то чудом не потерять их.

— Спасибо, — произнёс юноша. — Обязательно им воспользуюсь. Спокойной ночи, мистер.

— Спокойной ночи, — отозвался Уитмар, оборачиваясь на мгновение.

Последним, что он увидел перед тем, как створки лифта съехались, стала чуть надменная улыбка.

Для того, кого избили в этот вечер, парень выглядел слишком довольным жизнью. А его улыбка…

Отчего-то она запала в душу, никак не желала уходить из головы. И мысли порождала сплошь тёмные, мрачные, затонированные чёрным цветом.

Она прочно ассоциировалась с тем, что принято именовать неизбежностью.

Уитмару казалось, что так улыбается сама смерть.

Его собственная смерть.

========== Глава 6. Вэрнон. Цепные псы короля. ==========

Утро понедельника началось с довольно специфичных новостей. С одной стороны, такой сюрприз был вполне ожидаемым, поскольку молчание не могло длиться вечно, и первый ход однажды следовало сделать, начиная игру. С другой — крайне неожиданным, потому что честь первым пообщаться с таинственным убийцей выпала Брайану, он же ходил под колпаком, а в итоге всё оказалось поставлено с ног на голову, и список жертв открыл Уитмар.

Впрочем, они всегда были повязаны между собой, словно братья-близнецы, и Вэрнон подозревал, что если уничтожили одного, то могут в скором времени совершить покушение на второго. Своими соображениями он с собеседником не делился. Предпочёл оставить их для разговора не с мелкой сошкой, вываливающей на него подробности, а для тет-а-тет общения с Ингмаром, который, конечно, уже был введён в курс дела, озлоблен и раздосадован.

Здесь Вэрнон выступал лишь в роли слушателя. Не слишком благодарного, но готового уделить пару драгоценных минут на обсуждение.

— У тебя есть время, чтобы поведать мне обо всём, пока я пью кофе, — произнёс он, выразительно посмотрев на часы и переводя взгляд на собеседника.

Тот кивнул согласно и принялся излагать всё телеграфным стилем.

Вэрнон приложился к напитку. Собеседнику ничего не предлагал, поскольку это была совсем не та компания, в которой хочется блеснуть воспитанием, продемонстрировав свои навыки и познания в области хороших манер. Ему было, ровным счётом наплевать, что подумает о нём детектив Джейк Рамирес. Наполовину латинос с нервными пальцами и какими-то отвратительными водянистыми глазами. Официально — страж порядка, занимающий не последнее место в полиции. Неофициально — ещё одна пешка и продажная сука, работавшая на Ингмара, сбывающая ему информацию, но за определённую сумму готовая толкнуть на рынке не только секреты кухни своего департамента, но и родную мать.

Церемониться с ним было не обязательно.

Это они выслуживались, расшаркиваясь и отбивая поклоны перед хозяевами Наменлоса, а не наоборот.

Ситуация, сама по себе, выглядела забавно.

Убийца и детектив сидят за одним столом и ведут мирные разговоры. Никто никого не арестовывает, никто не оказывает сопротивления. Гармония и идиллия.

Где ещё, кроме Наменлоса, такое возможно?

Рассказ Рамиреса на первых порах был сбивчивым и сильнее запутывал, нежели пояснял и прояснял.

Вэрнон жестом заставил Джейка замолчать и несколько секунд наслаждался блаженной тишиной, не нарушаемой голосом, омрачённым отталкивающим акцентом.

За долгие годы обитания в Наменлосе Джейк так от него и не избавился. Когда он торопился, акцент становился явственнее, и понять, о чём он рассказывает, было практически нереально.

— Не торопись, — произнёс Вэрнон. — Кофе горячий, остывать будет долго.

Джейк предпринял повторную попытку рассказать о событиях уходящего утра, и, на этот раз, у него получилось намного понятнее и доходчивее, нежели прежде. Вэрнон почти не морщился, слушая звуки этого голоса, только периодически кивал, давая понять, что не витает в облаках, а слушает и принимает к сведению.