Андрей Дай

Глобус

роман

1

Служба Астроконтроля сообщает о внесенных изменениях в единый реестр координат новых объектов препятствующих свободному судоходству на средних, низких и сверхнизких орбитах Глобуса. Списки пополнились без малого двумя десятками недавно появившихся в окрестностях планеты необитаемых структурах. Среди них и корвет серии "Сигма", за операцией по спасению которого из коварной ловушки пояса Ван Аллена мы с вами, уважаемые галозрители, могли наблюдать тридцать два часа назад.

Нам удалось узнать, что ныне брошенный на границе радиационного пояса корабль, был недавно продан флотом Содружества Дальней Горнорудной корпорации для защиты астероидных разработок от бандитов, обитающих за Внешним Кольцом. Как вышло, что корвет третьего поколения оказался в запретной для полетов зоне, мы уже рассказывали во время прямой трансляции с места спасательной операции, проводимой флотом.

О судьбе отважного пилота штурмового космолета, пытавшегося своим судном вытолкнуть терпящий бедствие корвет в чистый космос, ничего не известно. Официальные лица, отказываются назвать не только место службы, но и имя отчаянного офицера. Однако нам удалось выяснить, что одним из внесенных в реестр объектов стал и штурмовик класса "Арбалет" безымянного героя.

Moonlight News GV со станции "ЛЛ-5 О`Нейл" Единая лента новостей. Ноябрь 172 год Э.В".

База 3753-Круитни. Внешний обитаемый пояс. 11.172 Э.В.

Я - пилот. Хороший. Да чего уж там - отличный. Не говорю - лучший! Заметили? Но от Венеры до Внешних Колец - дальше база "3753-Круитни" не забирается - людей, сравнявшихся со мной в мастерстве не встречал. Даже скупой на похвалу мичман Филлипчук, куратор моего взвода в училище, говаривал, будто бы Боги и Демоны Бездны тут же прекращают Извечный Спор, когда речь заходит обо мне. В чем-чем, а в демонах и богах мичман разбирался отлично.

А, раз я носил погоны, то искренне полагал, что самые лучшие пилоты собраны во флоте Содружества. Тем страшнее и страннее было слышать из уст своего непосредственного начальника, командира Третьей Тактической штурмовой эскадрильи, коммандера де Санктиса последний приказ:

- Пункт один. За проявленное мужество и самоотверженность при спасении корвета ВКСС "Сигма" бортовой номер: один- тридцать три, наградить мастер-пилота ТШЭ-3, лейтенанта Лестока крестом "За мужество" второй степени.

Пункт два. За преступное пренебрежение сохранностью вверенного лейтенанту Лестоку имущества, в результате которого использовать штурмовой космолет "Арбалет" бортовой номер восемнадцать более не представляется возможным, уволить мастер-пилота ТШЭ-3, лейтенанта Лестока из рядов ВКС Содружества. Итого, приказ вступает в двадцать три ноль-ноль, первого ноября сего года.

- Охренеть, - прогудел из второй шеренги построившихся на палубе пилотов Микко Сеполло. И тут же нарвался на хмурый, многозначительный взгляд де Санктиса.

- Допрыгался, - хмыкнул, Харрис. Отец этой Демоновой отрыжки носил золотые погоны в штабе ВКС, потому даже такой человек, как наш командир не рисковал слишком уж сильно на Харриса давить. Так. Мимолетная гримаса, и коммандер вновь обратился ко мне:

- Значтак, Лесток, - командир не дотягивался макушкой до плеча любому из наших пилотов, и я каждый раз поражался его способности прямо-таки нависать над провинившимся офицером. - Тебе, парень, несказанно повезло. В двадцать два ноль-ноль, с сорок девятого причала отбывает лихтер в зону Эл-Эл-4. Ты ведь кажется из Славянского Союза родом? Грузовик везет слитки металлов на тамошние заводы. Но там рядом. Доберешься. Успеешь занять на корыте каюту - не придется тратиться на возвращение. Так что мой тебе совет, пилот! Бери ноги в руки и беги к доктору. Я его предупредил. Он уже тебя ждет. Часа на конверсию нейросети должно хватить. Итого...

"Итого" - это любимое слово моего командира. Кто-то из парней шутил, что де Санктису нужно было стать счетоводом в шахтных выработках здесь же на Круитни, а не коммандером штурмовой эскадрильи.

- Итого, у тебя еще остается сорок четыре минуты на сборы и путь к шлюзу. Понял?

- Так точно, сэр.

- Ну так чего стоишь? Марш-марш!

И я, движимый вбитыми за девять лет службы в подкорку рефлексами, еще не успев осознать какой резкий поворот совершила моя жизнь, уже бежал в медицинский отсек базы ВКС Содружества "3753-Круитни".

У дока эскадрильи Леблана под белым комбинезоном на плечах были закреплены погоны лейтенант-коммандера. Но все называли его майором. В кубриках болтали будто бы док раньше служил в мобильной пехоте, и отказался менять мундир, когда большую часть корпуса распустили за ненадобностью. Причуды штатного медика меня, сказать по правде, и раньше волновали мало. Тогда же, по дороге в медотсек, где Леблан должен был навечно вычеркнуть мое имя из списков лучших пилотов Солнечной, в голове было пусто, как в Бездне. Да и когда было о чем-то задумываться, если, по коридорам базы я несся, как курсант в первую увольнительную.

Командующий объединенной группировкой на базе, контр-адмирал Шиттель, очень любил, как он сам выражался: "посматривать одним глазом" в мониторы слежения местной Службы Безопасности. И наоборот - не любил праздно шатающихся по служебным помещениям офицеров, или того пуще - матросов. "Какая-нибудь гражданская... гм... да. Какой-нибудь гражданский, может решить, что на моей базе воинам Содружества нечем себя занять, раз они слоняются по переходам, - рычал и брызгал слюной контр-адмирал, распекая очередного провинившегося. - И однажды они там, могут решить, что на "3753-Круитни" слишком много солдат. Что Содружеству нет смысла содержать такое количество бездельников. И тогда, из-за вас..." Ну дальше и так понятно. Недостаточно проворный солдат обвинялся в саботаже и покушении на подрыв обороноспособности. И получал какое-нибудь взыскание. Ладно еще, если дело ограничивалось банальным штрафом или парой суток гауптвахты. Но мы-то, старожилы Круитни, помним о судьбе Парсонса, попавшегося, да еще и осмелившемся нашему доблестному Шиттелю возражать. Беднягу перевели дослуживать контракт в такое дьявольское место на задворках мира, о котором в кубриках даже шептаться опасались, чтоб не призвать беду и на свою голову.

Так что, раздумывать особо некогда было. И уж тем более не до того стало, когда я вломился в сияющий белыми панелями медотсек.

Сказать по правде, я дока боялся. Его все пилоты боялись, не я один. И майора Леблана в частности, и всех врачей вообще. Их, эту братию из стерильных боксов, только Харрис не боялся. Но оно и понятно. Уж ему-то не нужно было кому-то что-то доказывать. Папаша нашего смельчака уже давно все всем доказал. Проложил, так сказать, сынуле чистую дорожку на самый верх. А для всех остальных доктора были опасней болтающихся где попало еще со времен Семидневного конфликта мин. Любой из людей в белых комбинезонах мог выписать пилоту внеочередной отпуск для реабилитации от влияния низкого притяжения, или карантин по "пустотке". Что поделаешь, если человечество так и не придумало способы борьбы с этими напастями?! Какое-никакое притяжение - роскошь больших обитаемых станций и стационарных баз. На моем сорокаметровом "Арбалете" об этом и мечтать было нельзя. А рейды, бывает, и неделями длятся. Атрофия мышц, проблемы с сердцем и рассеянное внимание - профессиональные болезни, Демоны их забери.

А "пустоткой" болели все настоящие пилоты. Настоящие, это значит - Харрис может ее не опасаться. Когда давишь под двадцатку Жэ, и одновременно вынужден совершать боковые маневры, мерещиться начинает всякое. Такое иной раз привидится, что и вспоминать стыдно, не то чтоб еще и с докторами подробностями делиться.