- Веся ищи дорогу, - попробовала наугад Эмпифиэль, а вдруг и правда найдёт.

Веся стала кружить по лесу, нюхая землю и прислушиваясь. Эмпифиэль в это время прикрепила к седлу уже ненавистные ей корзину и саквояж, и взяла коня за повод. Через некоторое время раздался радостный лай и Эмпифиэль пошла на голос, ведя Агата в поводу. Дорога оказалась недалеко слева от места ночёвки, пустая, только Веся сидела на обочине и поднимала пыль хвостом.

- Молодец, - погладила по голове умную собаку Эмпифиэль, села в седло и пустила коня шагом.

Мелкая речушка попалась только ближе к обеду. Конь радостно заржал учуяв воду и чуть не увёз на себе хозяйку в речку.

- Агат, стоять, - ели успела натянуть повод Эмпифиэль. Спрыгнула с коня и уселась на берегу.

Веся, тоже кинулась в воду, подняв тучу брызг, бегая вдоль берега, как будто совсем не устала.

- Если в тебе столько энергии, то следующий промежуток пути мы поедем рысью, - сказала радостной собаке Эмпифиэль. - Раз вам тут так нравиться устроим привал. Заодно наберём воды. Я хоть умоюсь нормально, только после того как вы вылезете на берег и поднятая вами муть уляжется.

Конь пил долго и основательно. Может у него в роду были верблюды? Веся мокрая и довольная развалилась рядом с хозяйкой и наблюдала за проезжающими по дороге путниками. Те в свою очередь косились на странную компанию. Наконец Агат напился, вышел на берег и начал щипать траву, дав хозяйке возможность снять корзину и саквояж и ослабить подпруги. Эмпифиэль умылась холодной водой, набрала её во все имеющиеся ёмкости, сделала себе бутерброд и села на берегу. Хорошо. Яркое весеннее солнышко заметно пригревало, пахло весной, птицы пели, и хотелось здесь остаться надолго. Выкинув эти мысли из головы, Эмпифиэль собралась, подтянула подпруги, села в седло и пустила коня рысью. Примерно через час, заметив, что Веся начала уставать Эмпифиэль притормозила и дальше уже ехала шагом.

Потихоньку окружающий пейзаж менялся, стало больше полей, в лесах были видны следы вырубки деревьев и леса сами менялись, появилось больше берёз, а красавцы дубы совсем исчезли. Ближе к вечеру показалась развилка, а за ней густой лес, там и решила Эмпифиэль переночевать. Недалеко от дороги нашлась небольшая, скрытая со всех сторон густым ельником полянка. Хорошее место для ночёвки. Поужинав хлебом с колбасой и сыром и поделив между Агатом и Весей остатки хлеба, Эмпифиэль мечтала только о горячем чае, но побоялась разжечь костёр и ограничилась простой водой из речки. Эмпифиэль сняла с коня седло, растёрла спину и бока как смогла пучком сухой травы и отпустила пастись, раз Агат решил отправиться с ними, пусть добывает себе пропитание сам. Эмпифиэль положила седло около ствола самой большой ели, постелила, так удачно прикреплённое Кранциэлем к седлу одеяло и можно сказать с удобствами устроилась. На ночь решила укрыться шалью, куртка пошла под голову, а то на седле голове было слишком жёстко. Веся улеглась за спиной хозяйке и засопела раньше Эмпифиэль. Тоже охранница называется, спит и пыхтит.

Посреди ночи Эмпифиэль разбудило нервное ржание Агата. Веси за спиной не оказалось, а со стороны дороги раздавался перестук копыт и грозные мужские голоса. Вскочив и подбежав к коню, Эмпифиэль зажала Агату ноздри, чтобы он не выдал их своим ржанием, и стала всматриваться в темноту. Голоса приближались, слышался пьяный мужской смех и непонятные грубые слова. Куда подевалась Веся, не собирается же она напасть на этих страшных мужиков? Эмпифиэль стала бить дрожь, толи от страха, толи от ночной прохлады. Только рукам было тепло от лошадиной морды. Когда голоса поравнялись с полянкой, Эмпифиэль даже перестала дышать от страха, да ещё Агат стал пытаться вырвать морду. Эмпифиэль периодически открывала коню ноздри и почти сразу зажимала вновь. Время как будто замерло, казалось это продолжается вечно, но вот голоса стали отдаляться и Эмпифиэль облегчённо вздохнула, погладила коня по морде, но осталась стоять рядом. Мало ли он захочет заржать, а звуки в ночном лесу разносятся далеко. Как только стихли голоса из кустов со стороны дороги вынырнула Веся и легла у ног хозяйки.

Эмпифиэль ещё долго не могла заснуть, вздрагивая от каждого шороха и открывая глаза. Когда наступило долгожданной утро, Эмпифиэль чувствовала себя разбитой, не выспавшейся и усталой. Отдав остатки колбасы Весе, себе оставила сыр и перетреся корзинку нашёлся завтрак и для Агата, засохшая, завалившаяся под полотенце булка. Попив воды и напоив собаку, Эмпифиэль вылила всю воду в Весину чашку и как смогла попоила коня. К вечеру они должны приехать на постоялый двор, конечно если Эмпифиэль всё верно рассчитала, а до того времени придётся немного поголодать.

Весь день Эмпифиэль смотрела с опаской на проезжающих мимо бородатых мужчин. Ночной страх не хотел отпускать, заставляя с надеждой ждать появления постоялого двора. Людей попадалось всё больше и больше, верхом на приземистых лошадках, на телегах и пеших. На неё смотрели с любопытством, но без признаков агрессии. Агат вызывал завистливые взгляды, а на Весю почти и внимание не обращали. Местные люди не боялись больших собак, что и радовало и огорчало одновременно. Ближе к вечеру усталые и голодные путешественники увидели постоялый двор и с надеждой заехали в широко открытые ворота.

Перед большим двухэтажным бревенчатым домом суетился народ, кто-то только приехал, кто-то отдыхал на лавочке около дома, кто-то занимался хозяйственной деятельностью. Эмпифиэль слезла с лошади и оглянулась, не зная к кому обратиться.

От дома лениво в вразвалочку стал приближаться неопрятно одетый мужчина с неприятной улыбкой и гнилыми зубами:

- Кто к нам приехал. Какая красота и одна.

- Можно мне увидеть хозяина? - поинтересовалась Эмпифиэль.

- А чем я тебе плох? Обслужу в лучшем виде, - глаза у мужчины бегали, неприятно ощупывая её фигуру и кося на Агата.

Эмпифиэль прижалась к боку лошади. Веся вышла вперёд хозяйки и приподняла губу, показывая зубы и порыкивая.

- Позовите хозяина, пожалуйста, - как бы это не было неприятно, но им надо здесь остановиться, поесть и отдохнуть.

Мужчина криво улыбнулся, но больше не пытался приблизиться. Двери дома открылись, и на крыльцо вышел дородный бородатый мужчина.

- Пантелеймон! - прикрикнул он на мужичка и сошёл со ступенек. - Ты чего скалишься?! Прими лошадь у госпожи и отведи на конюшню.

- Да у неё собака бешенная!

- Не бойтесь, она грязное в рот не берёт, - вырвалось у Эмпифиэль. Так стало обидно за Весю. Как это убогое существо может называть её воспитанную собаку бешенной?

По двору прокатился хохот. Пантелеймон посмотрел на хозяина, тот прятал улыбку в бороде и ждал исполнения своего распоряжения. Мужичок обошёл лошадь с другой стороны и протянул руку к поводьям. Агату это не понравилось, он прижал уши и клацнул зубами. Мужичок отпрыгнул в сторону и затряс головой.

- Да он тоже бешенный и собака эта! Я не буду ими заниматься!

- Сам ты бешенный. Позови Фёдора, - хозяин приблизился к Эмпифиэль. - Госпожа желает у нас остановиться? Вы одна или ваши сопровождающие скоро прибудут?

- Светлого дня. Я одна. Хотела бы у вас остановиться на ночь. Это возможно?

- Конечно. Сейчас Фёдор заберёт вашего прекрасного коня, поставит в стойло, накормит и почистит. Собаку в номера нельзя, так что вам придётся привязать её где-нибудь во дворе.

- Она переночует на конюшне.

- Да вы что? Она перепугает всех лошадей.

- Она у меня смирная.

- Заметно, - усмехнулся хозяин и обратился к подошедшему конюху. - Фёдор займись лошадью.

Фёдор, заросший до самых глаз лохматой бородой мужчина, подошёл к Агату, спокойно взял его за поводья и повёл на конюшню. Конь не высказывал никакого недовольства, а он уж умел разбираться в людях.

- Веся иди с Агатом, - приказала собаке Эмпифиэль, и подхватив пустую корзину и саквояж пошла рядом с хозяином.

- Надо же и правда смирная. Так как оказалась, что вы путешествуете одна? - продолжал расспрашивать хозяин, открывая перед Эмпифиэль дверь.