А зал продолжал бесноваться, и первые слова Ислама Каримова потонули в невероятном шуме. Но президент говорил нарочито тихо и в конце концов заставил себя слушать.

— Я не боюсь никаких угроз и пугать меня не надо, — начал Ислам Абдуганиевич. — Чтобы уйти сейчас отсюда, я мог бы обмануть вас, сказать, что согласен на все ваши требования, подписать указ и спокойно уехать, а потом отменить документы. Мог сделать и иначе — уехать отсюда, вызвать войска, милицию, и здесь бы быстро навели порядок. Но я президент, и я мужчина, я не бросаю слов на ветер, а привык держать свое слово.

Я действительно, как президент, подписываю государственные указы, — продолжал Ислам Каримов, убедившись, что все его внимательно слушают. — Но подписать указ об изменении в стране государственной власти — не в моих полномочиях. Эти вопросы решает Верховный Совет. Мы соберем заседание Верховного Совета, а вы пришлите в Ташкент своих представителей. Обещаю, что на заседании мы внимательно выслушаем все ваши аргументы и сообща примем решение. Так будет правильно, судьбу государства не должен решать один человек.

Нельзя, несправедливо называть народ стадом. Но там, в наманганском зале, было стадо. Стадо, покорное и, несмотря на выкрики, молчаливое, оцепеневшее от ужаса и страха и потому со всем согласное. И только когда заговорил президент, заговорил спокойно, размеренно, продумывая и тщательно взвешивая каждое слово, эти покорные рабы снова превратились в нормальных людей, сбросив с себя оцепенение. Потому что человек, стоявший перед ними, говорил не с толпой, а с каждым отдельно.

Молчаливые расходились в этот день по домам наманганцы. Наверное, каждый из них задавался вопросом, как он мог попасть в зависимость от этих крикунов и какой бедой могло бы все это обернуться, если бы вовремя не приехал президент.

Поняв, что переворот не удался, Тахир Юлдашев поспешил бежать из Узбекистана. Но Ислам Каримов знал, что без боя Тахир и его приспешники не сдадутся. Знали это и в правоохранительных органах республики.

Ташкент, 17 февраля 1999 года.

Утро следующего после взрывов дня оказалось для меня, с точки зрения репортера, абсолютно потерянным. Ни в МВД, ни в прокуратуре, ни в СНБ я не сумел застать никого из тех, кто бы мог дать хоть сколько-нибудь полезную информацию. Вышедшие в этот день и поступившие в Узбекистан российские газеты пестрели самыми разнообразными, в основном кричащими, заголовками и изобиловали не столько фактами, сколько догадками и предположениями.

«Президента Узбекистана пытались взорвать» — под таким заголовком публиковала свою версию газета «Сегодня», которая сообщила читателям: «Десятки убитых, стоны раненых, частично разрушенный центр Ташкента — таковы предварительные результаты серии мощнейших взрывов, потрясших вчера утром узбекскую столицу. Официальная вер сия случившегося — неизвестные лица предприняли неудавшуюся попытку покушения на главу государства Ислама Каримова. Однако имеющаяся в распоряжении «Сегодня» информация, в том числе и от уцелевших свидетелей взрывов, позволяет с полной уверенностью утверждать, что акция носила скорее устрашающий характер. Вероятно, ее целью было не устранение президента, а демонстрация силы и организационных возможностей. По мнению специалистов спецслужб, в Ташкенте все было организованно настолько масштабно, профессионально и тщательно, что если бы акция была направлена непосредственно на ликвидацию президента, его шансы выжить были бы равны нулю — за несколько минут до взрывов кортеж Каримова дважды проезжал в непосредственной близости от заминированных автомашин».

«…Вчера в Ташкенте прогремело не шесть, а семь взрывов… — говорилось в газете «Сегодня», — общее число жертв идет не на десятки, а на сотни…»

Свою версию случившегося высказал в статье «Террористы нанесли удар по центру Ташкента. Каримов обещает обрубить им руки» московский «Коммерсантъ»: «Вчера в правительственном комплексе Ташкента прогремело несколько взрывов. По основной версии, мишенью терактов был президент Ислам Каримов.

…По сведениям из правительственных источников, вчера в аэропорту задержали группу подозреваемых. Официальные власти уже обвинили в организации теракта исламских экстремистов и их покровителей за рубежом. Однако наблюдатели обратили внимание на то, что взрывы в столице Узбекистана последовали вскоре после выхода Узбекистана из Договора о коллективной безопасности СНГ. Да и врагов за последнее время президент Узбекистана нажил немало. И не только внутри страны, но и за ее пределами».

Прочитав еще несколько подобных же сообщений, я приуныл: похоже, моим российским коллегам уже ясны и мотивы теракта, и скрытые политические механизмы, которыми он был приведен в действие, и даже количество жертв. За разъяснениями я отправился в информационное агентство «Жахон» Министерства иностранных дел Узбекистана, при котором вот уже несколько лет аккредитован в качестве зарубежного корреспондента. Но и в МИДе мне ответили, что кроме обращения президента Каримова к народу с площади Мустакилик и кратких официальных сообщений, уже опубликованных в местной печати, никакой иной информацией не располагают. В МИДе еще раз подтвердили, что взрывов было пять, число погибших и раненых уточняется. Собственно, ничего иного я и не ожидал услышать всего через сутки после трагедии. Уточнив еще раз, где конкретно произошли взрывы, я решил сам побывать на местах событий.

Почти вплотную к зданию МВД примыкает жилой дом, где в цокольном этаже расположена сто матологическая поликлиника. В этот день врачи были заняты непривычным для себя делом — убирали выбитые из всех окон стекла, пытались хоть как-нибудь привести помещение в порядок. Разумеется, ни о каком приеме посетителей и речи быть не могло. С одной из врачей я разговорился. Елена Львовна в тот день работала с восьми часов утра.

— Почти сразу после того как начали работу, у нас вышел из строя один электроприбор. Позвонили, вызвали электрика. А он все не шел, и мы страшно злились, — рассказала Елена Львовна. — Появился электрик только в половине одиннадцатого. У меня в это время был пациент, довольно сложный случай, и я целиком была поглощена своим делом. Потом что-то громыхнуло, мне даже показалось, что не очень-то и сильно. Уже после я сообразила, что взрыв показался несильным оттого, что уши заложило. Только помню, кто-то прикрикнул на электрика: «Ты чего там натворил?!» И сразу раздался звон разбитого стекла. Еще толком не сообразив, что произошло, мы все выбежали на улицу. Я все беспокоилась за своего пациента, тянула его за рукав, а он, растерявшись, никак не мог выбраться из стоматологического кресла. Уже на улице я обнаружила, что у него идет кровь, и увидела порезы, а также огромные куски стекла, которые почему-то оказались у него в спине. У меня даже страха не было, только удивление: я же, подумала, стояла над ним и заслоняла его, как же эти стекла могли попасть не в мою спину, а в его. Но размышлять было некогда, я стала осторожно извлекать эти стекла, одновременно пытаясь остановить кровь. Уже через несколько минут, во всяком случае очень быстро, подъехали машины «скорой помощи» и пожарные. Мы все стали обходить ближайшие дома — вы сами видите, их здесь вокруг очень много. Во всех домах были выбиты стекла, в некоторых — вместе с рамами. К счастью, погибших не было, а раненых, в основном от осколков стекол, было довольно много. Им всем оказывалась первая помощь, и их увозили в больницы. Видели мы и то место, где произошел взрыв. Говорят, что там стояла начиненная взрывчаткой машина, но мы увидели только воронку и куски какого-то железа. Может быть, это и было то, что осталось от машины. Но потом там поставили оцепление и больше никого не пускали.

Попрощавшись с врачами, я, уходя, бросил взгляд на настенные часы. Они покосились, и время на них значилось, судя по всему, вчерашнее — 10 часов 40 минут. Часы остановились в момент взрыва.