– Даже не знаю, что выбрать. Увидеть страх в твоих глазах и под конец видеть, как ты ломаешься, или же пугать тебя вновь и вновь, пока смерть не разлучит нас? Ой, ну, немного проболтался.

Его голос был пропитан ядом, но в то же время он оставался спокойным и почти адекватным. А меня больше беспокоило то, что я совершенно не мог двигаться. И запахи, они исчезли для меня. Это была потеря, которая делала из меня инвалида! Я всю жизнь пользовался своим носом наравне с глазами, я верил ему иногда больше, чем всем остальным органам чувств! И только мертвая хватка сознания не давала потерять самообладание в такой момент. Сейчас я оказался полностью беззащитен перед лицом невидимого врага.

– Знаешь, а ведь за твою смерть поляжем и мы, только вот, мне терять нечего, жизнь у нас не такая славная, как у тебя, поэтому отступать я не стану. Наверное, безумством и можно назвать суицидальные наклонности, да только вот, какое кому дело до того, существует человек, или нет!? Все люди умирают, они словно вспышки, как мерцающие звезды, вся их жизнь – это медленная смерть. Не только ты умеешь философствовать!

Я прикрыл глаза, пытаясь унять парализующий душу страх. Он был прав, смерть неизбежный конец человека, да только вот в моем случае она очень была не кстати. Умирать я еще не собирался, уж простите. Но, ни сказать, ни что-либо сделать против, я не мог.

– Дисан так любит братика, что хотел бы ему безграничного счастья, у себя под боком! Заметил, нет? Он не хочет его отпускать, никогда не хотел! Они были вместе, даже еще не родившись на свет! И Дис считает, что счастье они должны получить тоже вместе, как и жизнь. Странно иметь двойника на этом же свете, да? Можно нафантазировать, что вы будете интересоваться одним и тем же, смотреть вместе фильмы, разделять власть…. Да только всё будет не так. Это будет твоя копия, у которой будут свои мысли и желания…. Из желания быть вместе один из вас может стать злодеем на фоне другого, – пока парень рассуждал, он медленно переместился мне на бедра и начал чем-то шебуршать. – Занятно, да? Дис никогда не обсуждал с нами свои проблемы, но, за несколько лет я сам заметил всё это. А сейчас старший решил, что ты являешься препятствием на его пути, и вот, я должен изуродовать твое тело и покончить с тобой. Мило, да? Ему плевать, что Евангел его возненавидит за это, а нас и подавно убьет, главное, что они останутся вместе… это ему важнее…

Слушать его было чем-то само собой разумеющимся. Страх стал такой же оболочкой беспомощного тела. Я слушал, слышал и был равнодушен, чувствуя отголоски звериной сущности. Знаете, что у многих зверей если способность умирать душой в ожидании смерти, чувствуя, как клыки хищника сжимаются на глотке, он просто обвисает, пускай еще и живет. И моя душа поступила так же, зная, что сделать мне что-либо не под силу. Я пытался двигаться, постоянно давай команды телу, но, ничего не происходило. А если это было так, что бороться я не мог, да и страх был всем, то в его самом центре оставался мой рассудок, который, вцепившись в здравый смысл и понимание, был всем моим существом.

– Какая же у тебя классная кожа! Хоть ковер делай прикроватный! – промурлыкал парень, начав протыкать мне спину иголками.

Думай Шел, думай! Нет, не о том, зачем он это делает, это тебя не спасет! Думай, как можно себе помочь! Ты парализован, точнее, парализована двигательная система, тело не двигается. Думай!

– И шестнадцатый крючок, – напел парень, опять проткнув мою кожу на спине. – Знаешь, зачем я это делаю? Хочу разорвать тебе спину, это так просто сделать! Всего лишь включить магнитик, что лежит на полу и все эти крючки превратят твою спину в клочья. Крови будет!

Думай!

– Но после этого я эту ранку посыплю солью…

Я только представил, как это будет больно! Тело скрутило, хотя ощущал я это только мозгами. Какое безумие! Думай, Шел, думай! И не отвлекайся на него.

– И если ты не умрешь, отрежу тебе пару конечностей, хотя, руки и ноги мне, конечно, в одиночку не осилить, но вот от пальцев и ушей я тебя избавлю, могу еще и от члена избавить, если хочешь. Жаль, что от потери крови умирают…

Думай-думай, не поддавайся панике! Не слушай его! Пусть делает, что хочет!

– Еще тринадцать проколов и будет самое то!

Быстрее! Судя по тому, с какой скоростью он меня «украшает», жить мне не больше минуты. Единственное, что меня может спасти – это сердце, парализованы только двигательные нервы, а сердце – это другое дело. Мое сердце защищают Озоновцы, а так же ряд программ, если будет ухудшение ритма – это привлечет внимание. Надо… просто замедлить ритм сердца! Люди это могут сделать! Давай же! Блядь! Выживу – все буддийские книги перечитаю! Давай!

Я постарался полностью успокоиться и сконцентрироваться. Дыхание стало совсем незаметным, хоть было и больно, а сердце неохотно стало сбавлять обороты.

– Сорок второй крючочек, ох, ну и месиво будет…. Стой, надо свет включить! А то не видно будет!

Отсрочка придала мне уверенность. Парень посмотрел наверх, убрав руки с моей спины, и хлопнул дважды в ладоши. Не помогло. Ева не любил громкие звуки в тишине, поэтому предпочитал, чтобы свет включали и выключали либо словами, либо коммуникатором. Маньячина додумался до слова. А я почти перестал вообще дышать, впав в вынужденный анабиоз. Мой мучитель вернулся к своему занятию.

Не получается…

Я даже практически перестал видеть, чтобы уйти в себя, покорить себе сердечную мышцу. Медитация, кажется, так это называется. Время будто зависло, проколы были быстрыми, а вот между ними словно вечность лежала. Не чувствовать, не жить, не существовать…. И всё ради того, чтобы на меня обратили внимание.

Секунды и парень заваливается на бок. Я не мог его видеть, хоть и чувствовал, что матрас прогнулся совсем рядом, кажется, я даже видел тонкие волосы, только вот цвет не мог определись, слишком они были нечеткими на границе зоны видимости.

Минуты тянулись с устрашающей медлительностью. Парень не двигался, и, судя по всему, больше никогда не сможет двигаться. На белом белье растекалась лужа крови из-под его головы. С меня тоже ручейками ползли капельки алой жидкости, но, он лежал слишком далеко, чтобы я ошибался. Спину саднило, точнее, она адски болела, но, боль была какой-то потусторонней, а потому я отрешенно смотрел вперед на чистые подушки и ждал, когда время остановится, или пройдет эффект. Во второе я уже как-то не верил. Во мне вообще не осталось ни веры, ни всего остального. Был, но лишь оболочкой, будто всё, что заставляло раньше мыслить и мечтать рухнуло в обморок, или кому, смотря насколько продолжительный эффект окажется.

Единственное, что меня хоть как-то волновало – это то, что было нестерпимо холодно, особенно холод скапливался в конечностях, и то, что лужица крови под моим телом росла. Кажется, остановился он на 42? Или 43?

Когда раздался хлопок дверью, я очнулся от какого-то теплого куколко-подобного сна. Слева кровь пропитала одеяло достаточно, чтобы я видел ее чуть ли не у самого носа, а справа…

– Шел! Шел, – звал меня Евангел, сначала дотронувшись до плеча, а потом стремительно отдернув руку. Матрас рядом прогнулся, вызвав шипящую боль в правой части туловища. Затем этот слон перегнулся через меня к моему обездвиженному и не дышащему мучителю, и резко вернулся в прежнее положение. Щелчком пальцев он вызвал клавиатуру для сообщений. Я же лежал все так же неподвижно. Ну а что еще делать, собственно. За эту вечность я даже как-то привык, что не могу пошевелиться. Скорее всего он не видел, что я лежу с открытыми глазами, наверное, не получив ответа телом, он подумал, что я в отключке. Но я так и не отключился ни разу. Боль была моим компаньоном, а тишина подругой.

– Шел, Боже, за что так с тобой? – вопрос бы явно риторическим, да и, судя по прерывистому дыханию, он знал, кто отличился! Ну да, догадаться тут не очень сложно.

Через какое-то время на пороге послышался крик Мика:

– Что произошло?

Очень скоро на кровати было уже два слона, которые сидели так близко, что раны начали опять открываться. Третий тоже не заставил себя долго ждать. Только вот Сергей оказался сообразительней…