POV Шел

Грех жаловаться, если сам виноват в том, что с тобой случилось! Видимо, моя мама всё же имела слишком скупое представление о людях, раз пожелала мне жить среди них. Да, на «свободе» было много места, неистовое количество интересных особенностей, мир и в правду удивителен, но судьба падали одна и та же — из одной клетки в другую. С рождения я был всего лишь одним из зверьков хозяина цирка, что тут сказать? Как уж родился, пусть и особенный, пусть и красивый, но я ничто! Думаете, всё решает внешность? Ну, отчасти вы, безусловно, правы, именно из-за неё на тебя ещё больше обращают внимание, как на Че-чи, мальчика, чьей родительницей была мутант, скрещенный с леопардом, дико красивый, от чего и ложился под Карабаса. Я то и дело слышал его крики, знал, что по ночам он плачет. Всех мутантов сселили в один фургон, мы все друг друга знали и далеко не каждый из нас был таким, как мы, некоторые отрывались на нас за свою непутёвую жизнь, так умерла мать Че-чи, моя мама хотела его пригреть, но паренёк совсем позабылся и больше не сопротивлялся, ему больше не хотелось жить. Меня же редко трогали, только если держали на коленках и гладили, хотя и от этого я не получал удовольствия. Жить в неволе просто, если ты не знаешь, что такое свобода, мама часто рассказывала, что за этими стенами есть нормальная, счастливая жизнь, раньше она неоднократно сбегала, только вот безуспешно. За свои 16 лет я знаю о мире только то, что описано в книгах, которые были в цирке. Жизнь – это череда всё более ужасных несчастий. Буквально недавно мама сказала, что скоро умрёт и что мне надо бы бежать отсюда, что стоит попробовать пожить как человек, как же я наивно полагал, что так и стоит сделать, не понимая, что мать умрёт из-за меня, из-за моего побега! Сбежать оказалось не сложно, особенно если ты прыткий и юркий. За мной даже не увязалась погоня, никто ничего не заметил, только потом, когда я уже был на свободе, в голову стукнула мысль о том, что мать вовсе ничем не болела, да и жить мы можем по 100 лет из-за повышенного иммунитета, а значит, я сам подписал ей смертный приговор. Сожалею ли я? Да, очень, но ничего поделать уже нельзя, ничего уже не вернуть и её не спасти! Ненавижу себя. К слову, за стенами старого фургона оказался светящийся всеми цветами радуги мир, пусть у меня и немного другое восприятие цветов, но даже этого достаточно, чтобы получить от видов безумное наслаждение! Я ходил по улицам, которые скрещивались одна с другой, которые пролегали в совершенно невероятных плоскостях, меж высотками и парками; столько впечатлений, столько новых запахов! Наверное, я бы ходил так вечно, будь у меня столько сил, но заряд бодрости медленно иссякал, ближе к рассвету я просто отрубился на одной из крыш. Как же плохо то, что в этом городе нет ни одного укромного уголка. Открыв глаза, я понял, что лежу на прохладной траве под шоссе, говорил же, что плоскости здесь своеобразны, потому над одним районом есть второй, просто построенный на балках, висящий в воздухе. Надо было убираться отсюда! Камеры, здания, всё в этом мире умело собирать информацию, рано или поздно, но если бы меня искали, то нашли бы через сеть. Спустившись на землю, понёсся, куда глаза глядят. Как можно дальше, как можно глубже в городскую пучину. Мельком окидывая улицы взглядом, не прекращал удивляться находчивости инженеров и архитекторов, а людей с каждой минутой становилось всё больше и больше, кто-то спешил, кто-то, напротив, не торопился, болтали, кричали, все они, эти существа с правами, почему они решают, кому быть бесправным, а кому получить более благополучную судьбу?! Ну ладно, есть способы. К слову, надо бы уже поесть, а то 2 дня без куска хлеба во рту – это нехорошо. По-правде нас иногда не кормили неделями, но всё же лучше не доводить себя до такого. Вот так меня и понесло в этот чёртов переулок, где так аппетитно стояли баки с мусором. Противно ли копаться в утиле? Вот захотите жрать, когда в кармане не гроша, поймёте! Хоть у меня ещё и остались зачатки гордости и самоуважения, но в этом мире лучше хранить их, словно сувенир, пользоваться не стоит. Вот, кстати, именно за поиском пропитания меня и поймал какой-то оборванец. Ну, правда, подошёл так незаметно со спины, хотя я его давно уже заметил, думал, сейчас бить будет за то, что покушаюсь на его территорию, а н-нет, схватил меня за шкирку и развернул к себе носом, вот же настырный.

Только вот, попытавшись выкрутиться, к своему ужасу понял – опять этот чёртов рефлекс! Видите ли, у меня на переходе от спины к шее кожа не такая упругая и её можно растянуть, как называется взять за шкирку, но при этом конечности поджимаются, и фиг ты попрёшь против самого себя. Так вот меня без проблем и внесли в соседнее здание. Ну, раз уж обездвижили, то почему бы просто не постараться понять, куда меня опять судьба матушка занесла. Единственное, что когда к нам вышел эээ, как бы его так помягче назвать, пусть будет просто гей, так вот, когда к нам вышел гей, меня отпустили на пол, только вот лапища этого дядьки всё гладила мою шею, намекая, что попробуешь сбежать – хрен у тебя это выйдет. Ну что? Пиздец подкрался как обычно, когда его не ждали, но не волнуйтесь, я уже привык. О чём они так говорили, меня как-то не заботило, больше интересовал интерьер, хренов я эстет, ну люблю я роскошные помещения, что уж поделать. Но потом прозвучало заветное слово «мыться» – и меня понесло! Добрые мои бывшие хозяева мыли меня холодной водой из шланга, неприятно и отвратительно холодно, знаете, что-то я тут загостился, надо валить, но опять же почему-то этот бомж оказался другого мнения. И вообще, что это за хрень такая? Пока меня тащили наверх и делали это, по-видимому, без особых усилий, я вот заметил большой плакат в рекреации, где крупными буквами было написано «Шестой круг ада». Знаете, а я в полной жопе! У нас все знали про это место, наш Карабас тут частый клиент… чувствую, что побег себя не оправдал. Однако дальше стало только хуже! Да, меня намыли, переодели, дали даже осмотреться, хотя у бедного Дика (тот геюшка) бошка от меня явно разболелась, но это и хорошо! А вот потом было свидание с шестом и какой-то Арон. Честно? Напугали! Я реально испугался за себя любимого! То, что я кувыркнулся с шеста, видимо, очень обрадовало свидетелей, а мне по правде было просто мерзко к нему прикасаться, только подумать чем здесь тёрлись, ФУ!

Вечером же мне дали погулять по зданию, а оно большое! Надо же… Правда Дик вечно меня преследовал, ну ничего, и не от таких сбегали… только вот, кажется, я заблудился. Впереди была плотная штора, за которой играла громкая музыка, говорил про своё любопытство? Так вот, не удержавшись, я заглянул внутрь. Полумрак, большое помещение, терпкий запах алкоголя, пота и мускуса, множество диванчиков и все почти заняты. Смотрел я со спины и, кажется, здесь только мужчины, где-то с ними воркуют женоподобные парни, официанты разносят напитки, а на сцене вокруг трёх пилонов танцуют трое парней, всё это под гул и музыку из мощных динамиков. – Что ты здесь делаешь? – отдёрнул меня Тим, возвращая в коридор, где было свежо и прохладно. – Ещё не хватало, чтобы ты поддался той отраве, что там разбрызгана! Где твоя нянька? Отрава? Они что, там их намеренно в такой духоте держат? Тим… ой как он мне не нравится. Ненавижу таких! Напыщенный, гордый, но в то же время податливая сука… – Не смотри на меня, как на врага народа! – с усмешкой попросил он. – Поверь, была б моя воля, меня бы здесь не было! Так, где Дик? – Не знаю, я его потерял, или он меня. – Вот ведь, даже за ребёнком уследить не может! Пошли, отведу тебя в твою комнату! И отвел, правда, я успел пару раз попытаться свалить от него, но этот урод из раза в раз палил меня и подталкивал вперёд. В комнате, за которую я готов был им всё простить, ибо она была большая и очень уютная, так и пробыл весь вечер. Меня накормили вкусной едой, хотя сказали, что она самая обычная и не такая уж и дорогая. Дик сидел со мной, время от времени пытаясь дотронуться до меня. Я привык к такому, мне самому нравится собственная кожа, но, знаете, нет уж, лапать меня не позволю, особенно какому-то гаду! Либо убирая руки, либо отсаживаясь, но я всяко избегал его прикосновений. Кажется, Дика это расстраивало, ну и плевать! Сами виноваты. Я увлёкся чтением книги, так и прозевал момент, когда приходил Гари, что-то впаривал Дику, потом Дик ушёл куда-то, но вернулся через несколько минут с новой одеждой для меня, но книга, – это как трава! Невозможно остановиться! Блондин несколько раз просил меня переодеться и ложиться спать, но от меня слышал не более чем «угу» и опять ничего не происходило. Похоже, ему это надоело, и он захлопнул книгу, обратив на себя моё внимание. – Ты меня вообще слышал? – раздражённо спросил мужчина и отложил отобранную вещь на столик. – Идём, пора спать! А я думал, что здесь только одна комната, да ванная, но я ошибался, тут ещё и спальня оказалась. Но она была значительно меньше, и свет от бра делал её совсем небольшой, словно кокон, в котором было бы приятно спать и ощущать себя защищённым. Переодевшись и умывшись тёплой водой, о существовании которой я забыл, хотя лет 10 назад в цирке была ещё горячая вода, и вообще было как-то всё лучше, чем сейчас. Ещё 10 лет назад я бы ни за что не сбежал из цирка, у Карабаса была милейшая жена, с ней и он сам заботился о нас, а потом она умерла. Вот так мир меняется для всех, пропади всего лишь один человек! Прости, мам, прости, что я дурак! Сон появился неожиданно, только сейчас я понял, насколько устал и нуждаюсь в отдыхе. Тёплая кровать, большая, мягкая, с ума сойти! Дик сидел рядом со мной и грустно смотрел на меня, а я по глазам видел, что хочет меня погладить, но вот ещё, нет. Закутавшись поудобнее, я не уснул до тех пор, пока блондин не ушёл.