– Только ты не будешь убегать! – согласился хозяин, второй рукой проведя по спине котяры и зацепившись за черные джинсы, чуть потянул их вверх за петельку. Шел громко зарычал.

– Отпусти!

– Только если ты не убежишь!

Котяра рычал и шипел, но плен так просто не исчезал.

– Ты меня задушишь!

– Неа, я не пережимаю тебе глотку, так что жить будешь, – продолжил усмехаться Ева, медленно водя свободной рукой по спине парня, тем самым заставляя его хоть как-то отвечать телом. Мальчишка вздрагивал и вновь и вновь предпринимал попытки бегства.

– Хм… ну держи тогда, сколько захочешь! – Шел фыркнул и полностью расслабился.

И это была ошибка, потому что Евангел тотчас перехватил руку и оттянул беззащитного кошака за шкирку. Они свалились на середину кровати, и сероволосый оказался оседланным, но лицом к потолку. Ева с самодовольной улыбкой начал расстегивать черную рубашку своего соперника, в то время как котяра всячески вырывался из нового захвата, упираясь руками в его колени.

– Не получится, я тяжелее тебя! – усмехнулся близнец, закончив с последнее пуговицей.

– И что? Изнасилуешь меня? – ухмыльнулся Шел полностью вернувшись. Понимать, оценивать, осознавать, и иметь возможность ответить, всё это он ненавидел сейчас больше всего на свете, но ухватить кота за хвост не мог, Ева вынуждал его вернуться и стать тем, кто он есть. Серые глаза смотрели на жениха с укором, но отражали теперь нормальные человеческие эмоции и мысли.

– Нет, не изнасилую, – мужчина медленно наклонился к его груди и поцеловал ямочку между ключиц. Шел дернулся и отвернулся.

– А что сделаешь?

– Отлюблю, за всё!

Голос у угрозы был сладким, как шоколад с ромом, от этого медленно начинал пьянеть разум. Ева лизнул чуть ниже и неожиданно цапнул за ключицу, вызвав вскрик и мат в свой адрес, но его это только развеселило и он сел, уперевшись руками в живот котенку.

– Пришел в себя?

– Ага, да только проблем от этого не убыло.

– Убыло, Шел, мне так точно! – Ева опять наклонился и в этот раз обратил своё внимание на шею любовника, поцеловав под самый изгиб у подбородка. – Забудь о Тако, ты сам должно быть понял, что он бы не смог жить счастливо рядом со мной. Тем более, если бы ты когда-нибудь влюбился, влюбился в меня. Каждому своё. И, я соврал тебе, сказав, что мы бы смогли спасти Тако, если бы ты не соврал, когда мы его нашли, он был в коме. В таком состоянии он пребывал уже несколько дней, и выйти из неё он не мог. Его бросили там умирать. Единственное, что сохранило его жизнь до того момента – это аппарат искусственного дыхания, который милостиво кто-то поставил с ним. Ни капельниц, ни поддерживающий аппаратов больше не было.

Шел тяжело выдохнул и задохнулся. Слезы навернули на его глаза то ли от боли, то ли отчего-то еще. С его плеч рухнула каменная груда. Душа наполнилась свободой и освежающей пустотой. Он закопался одной ладонью в матово-синие волосы и перестал грызть губу.

– Прости меня, нельзя было тебе говорить такое. Но я был зол. Не в себе. Ты сводишь меня с ума, но я признаю, что был не прав.

– А я узнал, что ненавижу меняться! – ухмыльнулся в ответ Шел, сжимая волосы жениха в кулак. Он смотрел на потолок и от каждой новой черточки, что открывалась его взгляду, он осознавал, что кризис миновал. Теперь что-то в нем переменилось, а может всё дело было только в той пружине, которой теперь просто не было.

– И еще я понял, что ты у меня сильный кот, так ведь? Мы вместе пойдем карать тех уродов, что украли твоего Тако! – в голосе Евы появился азарт, котенок посмотрел на мужчину и даже удивленно хмыкнул, изогнув бровь. – Обещаю. Ты сможешь искупать свои руки в их крови!

– Даже, если они полноправные?

– Да, и даже вопреки запрету убивать. Я хотел тебя уберечь, но, сделал только хуже. Видно, ты и сам знаешь границы своих способностей, раз теперь с тобой всё в полном порядке!

– Нет, со мной не всё в порядке! – опять посмотрел в потолок Шел. – Я возбужден.

– О! Ну, это не проблема.

– И я хочу тебя…

– Прекрасно! – еще шире улыбнулся близнец, начав увлекательное путешествие по шее, которая имела такой удивительный пушок.

– Только как пассив…

– То есть…

– Я хочу, чтобы ты меня поимел! Говорю же, ненавижу меняться!

– И что же, больше не будешь лезть к Мику? – Ева не отвлекался.

– Нет, тем более что мне придется заглаживать вину перед ним за оцарапанную руку. Но то, что я испытываю к тебе сейчас не похоже на то, что обычно между нами с Миком. Ты всегда будешь сверху.

– Но ты же хотел…

– Нет. Ты сильнее, ты доминант, я не смогу.

– Вот как!

Евангел ухмыльнулся и наконец, собрал все пазлы воедино. Что ж, теперь ему было ясно, что имел в виду Мик. Хозяин улыбнулся и сел, вот в чем была проблема! Шел не девушка, он не хрупок и далеко не беззащитен, он охотник и домина, с ним можно играть по жестким правилам!

Рука медленно опустилась на шею парню и придавила на связках. В глазах котенка блестело возбуждение, мурлыкающе чудо неожиданно выдало рык и вырвалось. Завязалась очередная потасовка. Оба улыбались и не щадили силы. Они боролись за право подчинять и властвовать, возбуждаясь от прикосновений и поцелуев. Боль мешала чудесный коктейль, оба смотрели друг на друга и не могли насытиться этим образом, взглядом, улыбкой, прикосновениями, они жгли души, сплетаясь и вновь ослабевая хватку. И всё это было даже без открытой интимной ласки, они были возбуждены от одной близости, оба возбуждены, что было невероятным эффектом.

– Блин, не могу больше… – взвыл Шел, лежа лицом к подушке и попой кверху. Он толкнулся назад, врезавшись в пах будущего мужа. – Мммм… давай уже.

– Вот же ж, знал бы раньше, так ты бы у меня из кровати просто не вылезал! – напел Евангел, стягивая с него джинсы. – Но, это мы еще нагоним!

– Смотри сам не пожалей о своих… словах! Мррр

Меняться людей заставляют не обстоятельства, а испытания!

====== Эпизод 3: Обретение. Глава 17. ======

POV Шел

Ощущение полета благотворно влияло на моё настроение. Огромные удобные кресла легко подчинялись своей участи быть заставленными едой, питьем, книгами, журналами, да всем, чем попало, а я сидел в самом эпицентре под пледом и довольствовался скудным пространством, да видом из громадного окна.

– О! смотри! – Мик сунул мне в лицо новостное табло.

Не очень удобно, точнее вообще неудобно, ничерта ж не видно! Я отодвинул его руку и присмотрелся к строчкам текста.

– Исходя из этого, задача будет решаться вот так! – везунчик просто прыгать от радости хотел, потому что, видимо, у него, наконец, получилось решить задачку по физике, на которую он потратил столько времени и моих нервов.

– Молодец-молодец! – я постарался отодвинуть братика обратно на его кресло. Его непоседливость иногда была утомительнее, чем внимание Ники. Но Нику сейчас развлекали Евангел и Сергей, сидящее за нами.

Мы летели в Столицу.

– Ника, прекрати кричать! – строго попросил я малышку, обернувшись назад.

Евангел и дочка посмотрели на меня, тотчас замерев. Ева возился с Никой сколько угодно, то развлекая ее рассказами, то играя с ней в разные игры. Он был настоящим отцом, так же любил детей и заботился о них, только что оставаясь более логичным в случае опасности. Арон даже сказал, что это здорово, иметь двух таких, как мы отцов. Малышке действительно повезло. У нас к ней было одинаковое отношение, не предвзятое и не развязное, как можно было бы подумать. Сентиментальность в мирное время и жесткая логика, когда что-то шло не так. Она и была нашим катализатором, той, кто примирил нас и обеспечил мир.

На следующий день после той ночи мы с Евангелом так и не смирились с самомнением друг друга. Сразу поутру я ушел в тренировочный зал и с удовольствием припомнил все танцы, которые только когда-либо танцевал на сцене. С каждым из них было связано множество воспоминаний, прокручивать в голове все диалоги и собственные чувства было приятно. Но меня прервал Ева, который по подсказке Мика пришел в зал. Можно догадаться, что рад я ему не был. Мы поссорились, из-за того, что я не дал ему до меня дотронуться, да еще и послал. Мне нужно было его выбесить, как я и планировал в самом начале. По правде сказать, я боролся сам с собой. И весь мой план заключался в том, чтобы узнать рамки моей свободы. Его злость вызвала во мне тот же страх, но, не усмирила, а значит, я близок, но всё еще предоставлен сам себе. Внутри меня так же боролось два существа: смирение перед хозяином и дикий нрав, но обе эти сущности велели мне проверить границы доступного.