— Петрович, чего там? — Послышался голос ещё одного рабочего, подходившего с бутылкой кефира в руке по платформе.

— Чем, мать их, обходчики глядят-то?

— А чего такое-то?

— Да во! — Подняв несколько треснутых, сорванных гаек, Петрович поднял их к платформе и с гулом положил к ногам подошедшего.

— Ни хрена ж себе!

— Во! Не оступился бы сегодня и тоже не заметил бы. Твои-то голуби куда смотрели? Ты главный у них. Или ты только за столом зад протираешь?

— Ну, Петрович — не бушуй — разберёмся. — Успокаивающе заговорил старший обходчиков, понимая, что его вина тут есть.

— Так разбирайся! Ёлы-палы… Серёга, помоги-ка. — Двое рабочих навалились на здоровый ключ, чтобы затянуть гайку. — Фух. Так, сколько ещё?

— Ну, штук шесть ещё.

— Понятно… Митрич! — крикнул рабочий в еле подсвеченный тоннель, куда ушёл третий рабочий и пока что не вернулся. Там, в нескольких метрах от арки тоннеля, был коридор на склад запчастей, куда и направился третий за гайками.

Тоннель отозвался эхом, но не более.

— Куда его черти унесли? — Плюнул Петрович и, небрежно бросив ключ между рельс, пошёл на склад, ворча что-то себе под нос.

Пройдя несколько метров, Петрович, немолодой уже рабочий предпенсионного возраста, уже поворачивая в коридорчик, ведущий на склад, краем глаза заметил что-то не то в привычном на протяжении многих лет тоннеле. Нечто, едва уловимое глазом, привлекло его внимание. Сперва он по инерции свернул, но не прошёл и трёх шагов, как в мозг поступил тревожный сигнал, что что-то не так. Он остановился и, чуть задумавшись, сделал несколько шагов назад. Выглянул из-за угла. Тишина, никого — всё в порядке.

Или нет? Что-то неуловимо резало глаз, но он не мог понять, что. Не смысля, что же ускользает от его внимания, Петрович начал медленно идти вперёд. Глаза шарили пространство, но так и не могли зацепиться за то, что вселило сомнения.

— Петрович, ты куда это?

— Серёга, поди сюда — не пойму я чего-то…

— Что ты там понять не можешь?.. — Забормотал Серёга, подходя.

Петрович, так и не найдя столь запавшего в сознание изъяна, обернулся. Серёга подходил к нему, перешагивая через шпалы и глядя под ноги, когда же на миг поднял глаза, то остановился столь резко, что опрокинулся на спину.

Петрович испугался и резко обернулся — что же там увидел Серёга такого, что не видел он? Его взгляд упёрся в чью-то мускулистую грудь. Некто, стоявший перед ним, был выше его на две головы. Кожа была грязного серо-зелёного оттенка, и местами её покрывала непонятная одежда, похожая на кольчугу. Рабочий не успел и рта от удивления раскрыть, когда некто легко схватил его за одежду. Подбросив рабочего, словно куклу, великан перехватил его за ногу и, размахнувшись, швырнул на свет к платформе.

Упав на шпалы, Петрович громко простонал и быстро умолк. Вот и лежащий посреди пути Серёга оторопел от страха, но когда серый великан сделал шаг в его сторону, он сорвался с места и побежал к выходу.

Стоявший на платформе обходчик выронил кефир из руки от неожиданности — сначала из тоннеля вылетел один из старейших рабочих, а следом с криком и глазами, полными ужаса, выбежал его помощник. Непонятная сила пригвоздила его ноги к полу, а голову зафиксировала в положении ожидания того, что за кошмар сейчас появится из тоннеля.

Петрович застонал, лёжа в немыслимой позе. Наверняка кости поломаны. Стоны отрезвили бригадира обходчиков — он спрыгнул к рабочему, чтобы попытаться хоть как-то помочь, но побоялся сделать хуже и не стал трогать. Очень скоро он услышал шаги. Повернув голову в направлении тоннеля, он увидел нескольких высоких, на первый взгляд, людей. Ближний к нему держал в руке кусок то ли трубы, то ли кабеля — поняв, что человек его заметил, великан, не задумываясь, швырнул своё орудие в растерявшегося мужчину.

Выйдя на свет, серые, ростом которые, все как один, были выше среднего человека — метра два, как минимум, подняли лежащие тела и вышвырнули их на платформу. Они явно не заботились о сохранении жизни или здоровья оных. Они выходили один за другим. Первый десяток сразу же пустился исследовать станцию на предмет оставшихся людей. Судя по крикам и возне, они их нашли, а по наступившей после тишине — расправа была быстрой.

Один из уже сотни вышедших на свет станции великанов явно отличался от остальных — он был чуть выше и жилистей, на теле его было много шрамов, и казался он, по сравнению с остальными, куда старше.

— Никого больше? — Прохрипел он.

— Ни единого живого, командующий Кардалас. — Ответил ему один из вернувшейся десятки.

— Отлично. — Он подождал некоторое время, пока ещё вышли его соратники. Они были уже на платформе и внизу. И продолжали прибывать — неясно было, откуда они появляются, но, видимо, их там было ещё достаточно. — Мы должны захватить все станции до соединения с командующими Кограном и Одманом. За дело, Дети мои!

Сотни начали уходить дальше в тоннель метро. Исчезали они очень быстро, буквально убегая в темноту подземки. Сам же командующий Кардалас и несколько десятков Детей остались на станции. Двое из них свалили тела людей в одну кучу, подойдя к ней, командующий, не думая ни секунды, уселся на неё, словно на кресло. Привалившись спиной к стене и окинув хищным взглядом оставшихся с ним Детей, он покачал головой и прошептал:

— Славное начало бесславного конца…

Сегодня воды Невы как никогда неспокойны. Тёмно-стальная вода колыхается в такт неведомому пульсу нависшего над городом страха. Непонятно, откуда этот страх вдруг пришёл, но все, кто сегодня проснулся рано утром на работу, на учёбу или по какой-то другой причине, в большинстве своём не раз задумались о том, как бы было бы неплохо остаться сегодня дома. Заболеть, отравиться… неважно. Просто подсознание не желало выпускать туловище за дверь.

На Сенатской площади неохотно работали те, кто облагораживает газон, дорожки и самого Медного Всадника. Работали они столь ранним утром, что мало кто попадался и видел их за работой. Люди выходили из домов гораздо позднее, когда по городу начинал курсировать транспорт. Редкие машины, конечно, проезжали по набережной, но какое дело не проснувшимся как следует водителям до всего вокруг — им бы не уснуть до приезда на рабочее место, где стоит вожделенный аппарат с горячим кофе.

Небо было подёрнуто облаками. На востоке светало. Дул прохладный ветер, но нельзя сказать, что было холодно.

Закончив намеченные работы, бригада расселась на поребрике, дабы слегка передохнуть. Сидели они молча, говорят и так достаточно на работе. Сейчас тот момент, которым можно и насладиться: над Сенатской площадью зависла тишина, только шум волн Невы и ветер нарушали её. Крики птиц доносились со стороны залива. И никого!

Большой город сейчас казался таким маленьким, уютным и тихим. Остроты моменту добавлял боле менее свежий воздух, пыль час назад прибило кратковременным дождём. Пахло свежестью, сырым асфальтом и осенью.

Странно, но только сегодня те, кто распознавал приближение того или иного времени года по запаху, отметили, что да — осенью запахло.

— А во сколько сегодня затмение-то?

— Часов в десять или одиннадцать. Не помню. До полудня — это точно.

— Надо будет дождаться, а уж потом и спать можно.

— Так неполное же — чего его ждать? Вроде половина Солнца только и закроется.

— Да и что же? Всё равно, какое-никакое, а событие — подожду. Я уж и очки купила.

— Ну, дело твоё.

— А ты что, видела, что ли, много затмений?

— Да порядочно. Даже полное видела — в детстве, правда.

— А я не видела полных. Ну, на картинках, разве что.

— Какие твои годы — успеешь ещё. — Улыбнулась ещё нестарая, но повидавшая жизнь женщина. В ответ ей улыбнулась ещё молодая, лет двадцати девушка.

— Ну ладно — убедила. Но сегодняшнее я всё-таки гляну.

Они тихо засмеялись, но веселье продлилось недолго. Один из стоявших рядом мужчин шикнул на них и, поднимая палец к небу, дал понять, что что-то слышит. Пятеро служащих заводили ушами — действительно, какой-то звук, похоже на приближающийся самолёт. Но над городом полёты запрещены, тем более над центром. Вертолёт? Возможно, но больше похоже всё-таки на реактивный двигатель, хотя и странный.