- Завтра? Я... не уверен.

- Что? Погоди, ты что, собираешься опять их просто проигнорировать? Донни, это не дело.

- Нет, я заеду, предупрежу, чтобы никто не волновался.

- Предупредишь? Очень интересно. А где ты будешь на самом деле?

- Шерлок, ты только не сердись, и не обижайся. Я не могу тебе сейчас ничего сказать, возможно, позже.

- Донни, я очень надеюсь, что это не связано с Мариссой, и ты не навлечешь на себя никаких проблем. Эта женщина - хищник, не связывайся с ней, она проглотит тебя и не заметит.

- Прекрати! Ты ничего о ней не знаешь! - Донни вдруг вскочил так поспешно, что чуть не уронил стул. - Я очень устал и не хочу больше говорить. Пойду прилягу, - он вышел из столовой, хлопнув дверью.

Вот черт! Только этого мне не хватало. Если уж мягкий и боязливый Донни начинает повышать голос и хлопать дверьми, значит речь идет о действительно сильной влюбленности. Ну почему, почему он избрал для себя именно этот объект? Хотя, если уж быть честным до конца, ни одной девушки, могущей составить конкуренцию Мариссе, я не мог припомнить не только в той толпе в холле оперного театра, а вообще. Так что Донни вполне можно было понять. Но как же это все некстати!

Поблагодарив Марджори за ужин и попросив передать благодарность кухарке, я тоже поднялся в свою комнату. После обильной трапезы на меня навалилась сонливость, да и последствия отравления еще не полностью прошли. Поэтому, даже не пытаясь взяться за книгу, я просто лег в постель и почти моментально уснул.

Проснувшись, я некоторое время пытался вспомнить хоть какие-то детали из того калейдоскопа красочных, но тревожно бессмысленных видений, которые преследовали меня все ночь.

Какие-то крики, погоня, вроде бы пожар... Потом я вдруг оказываюсь на балу, и отнекиваюсь от приглашения на танец, с которым ко мне пристает какая-то юная хорошенькая блондинка. Затем вдруг корабль, ночь, буря, куда и зачем следует судно - неясно, и что я делаю не нем тоже не понятно. Помню только свой ужас, когда я, сидя в крохотной пассажирской каюте, слышу жалобный треск обшивки под бешеным напором волн. Еще одна четкая картинка - летний луг, в траве полно васильков и тонко звенят цикады, неподалеку я вижу дерево, на нижней, толстой ветке которого сидит улыбающаяся пожилая женщина и машет мне рукой.

Больше, как я не напрягался, вспомнить ничего не удалось, равно, как и отыскать связь между этими видениями. Ну что ж, не всем снам быть пророческими.

Сделав привычную зарядку, только с двумя перерывами, когда мне пришлось восстанавливать дыхание из-за штрафа к выносливости, и на этот раз без гантелей - их мне было тяжело даже оторвать от земли, я спустился к завтраку. Самочувствие мое, если сравнивать со вчерашним, было просто прекрасным, организм явно восстанавливался. Сильный голод, приступы которого я начал ощущать сразу же, как проснулся, видимо тоже был признаком этого.

В столовую, на этот раз, я пришел первым, Донни на месте не было. Неужели проспал? Не похоже на него. Я вспомнил наш вчерашний разговор. Да нет, не мог Донни всерьез обидеться на такой пустяк, скорее всего просто проспал. Ну что ж, подождем.

- Мистер Браун, доброе утро, - в комнату заглянула Марджори. - Подавать завтрак?

- Доброе утро. Скажите, а Дональд еще не выходил? Что-то он сегодня задерживается.

- Мистер Уотсон уехал час назад, сэр. Он отказался от завтрака, сказал, что очень спешит.

С ума сойти! Это что же такое получается, у Донни появились какие-то секреты от меня, и они настолько серьезные, что он, рискуя навлечь на себя недовольство мисс Эмили и мистера Джобсона, срывается не известно куда еще затемно, при этом, наверняка собираясь опять пропустить занятия. Что ж, когда он появится, мы серьезно поговорим на эту тему.

- Ну что ж, если мистер Уотсон уже уехал, я позавтракаю сам. Я ужасно голоден, и не отказался бы от двойной порции всего.

- Хорошо, мистер Браун.

Когда, через десять минут, я, отдувась, отвалился от стола, было ощущение, что, сделав еще глоток, я просто-напросто лопну, как воздушный шар. Куда-то ехать, да и просто двигаться совсем не хотелось. Пересилив себя, я все же встал.

На улице была настоящая зима. Не знаю, насколько типична такая погода для настоящего Лондона в реальном мире, но тут декабрь был настоящим зимним месяцем. Снег мало того, что не таял, так еще и лежал довольно толстым слоем, задавая лишнюю работу дворникам и принося радость детворе.

А мне это зимнее утро подарило хорошее настроение и какое-то детское чувство - ожидание радости и чудес. Когда я, через полчаса, вышел из экипажа возле здания приюта, даже район Хакни не показался мне таким уж угрюмым.

Насвистывая вдруг пришедшую в голову мелодию из недавно просмотренного "Сивильского цирюльника", я постучал в дверь. К моему удивлению, обычно неторопливый мистер Робертсон распахнул ее почти мгновенно, едва ли не на первом ударе бронзового молотка по площадке.

- А, это вы. Проходите, - по его лицу, полному тревоги и ожидания, я понял, что случилось что-то нехорошее.

- Добрый день, мистер Робертсон.

- Недобрый. Да проходите же, что вы застыли на пороге!

Я вошел в дверь, полный плохих предчувствий. Отличное настроение испортилось мгновенно, сменившись тревожным ожиданием.

- Что случилось, сэр?

- Ничего хорошего. Дети сбежали.

- Что? Как это, сбежали? Все?

- Все сбежали. Откуда я знаю, как? Ночью поди, пока все спали, - мистер Робертсон был неприветлив и раздражен, и мне не хотелось раздражать его еще больше. Посчитав, что мисс Эмили точно должна знать больше, я поспешил наверх, в ее кабинет.

В здании царила непривычная тишина, никто не носился по коридорам и не скатывался по перилам, что частенько позволяли себе воспитанники, хоть это и было строжайше запрещено. В воздухе стоял запах большой беды.

На мой стук никто не ответил, я рискнул открыть дверь и заглянуть. Кабинет был пуст. Странно, где же она может быть? Неужели мисс Эмили поехала в полицию? Ну, а почему бы и нет? Пропажа тридцати детей, пускай это и были никому не нужные сироты, это очень серьезное дело.

Но даже, если мисс Эмили, предположим, могла и уехать, то кто-то же должен был остаться? Кто-нибудь, кто сможет мне объяснить подробнее, что же все-таки тут произошло.

Проходя по коридору, и открывая все двери подряд, я, наконец, дошел до библиотеки. Заглянув туда, я вздохнул с облегчением. В комнате находились мисс Эмили с дедом, мистером Шоу, мистер Биркин и миссис Роуз.

- Добрый день. Что тут у вас произошло?

- Шерлок! Как ты кстати! - мисс Эмили стремительно подошла ко мне и почти втащила меня в помещение. - Вот и ты поедешь в полицию. Ты же лично знаешь детектива, сможешь поговорить с ним приватно.

- Погодите, да что произошло то? Я съезжу, куда скажете, только сначала объясните мне, в чем дело!

- Да, да, ты прав. Тебе же нужно будет объяснить все детективу, хотя бы вкратце... Присядь, - женщина указала на свободно кресло, а сама принялась в волнении ходить по комнате.

- Понимаешь, Шерлок, желательно, чтобы об этом не стало известно официально. Может быть детективу удастся придумать какой-то план. Нет, если нет, то пускай задействуют все официальные ресурсы в поиске, дети, конечно, важнее всего. Просто нас могут закрыть, и тогда они все равно окажутся на улице, а я ничего не смогу с этим поделать!

- Эмили, прекрати истерику! - подал голос мистер Шоу. - От твоих слез и метаний нет никакого толку. Итак, что мы имеем. Сегодня ночью, все воспитанники приюта его покинули. Мы не знаем точно, сбежали они сами, или их увели насильно, но факт в том, что утром никого из них не было на месте, причем большинство из них оставили принадлежащие им вещи.

- Они ушли в одних рубашках в мороз! Никто ничего не взял! Их похитили, точно!

- Эмили! Успокойся, выпей воды, - мистер Шоу повысил голос. - Да, именно так. Практически все были без верхней одежды. Но, все же, если верить словам миссис Роуз, а у меня нет причин ей не доверять, дети ушли сами.