По мере того, как я узнавал новые подробности дела, я чувствовал, что все больше и больше устаю, да к тому же вдруг начала сильно болеть и кружиться голова. Ладно, окончательные подробности дела можно выяснить, когда я хоть немного приду в себя, а сейчас мне хотелось задать детективу один, последний вопрос.

- Скажите детектив, а зачем вы помешали мне убить ее? Ведь так всем было бы лучше, не было бы риска, что она сбежит и начнет все снова.

Детектив вдруг перестал улыбаться.

- Считай, что это просто моя прихоть. Я не хотел, чтобы ты становился убийцей, мой друг. Это слишком тяжелая ноша, и не каждому она по силам. А что касается риска, то его нет. Сейчас наша прекрасная леди Элизабет с большим трудом может сосредоточиться, чтобы вспомнить собственное имя, не говоря уж о большем. Расследование почти закончено, на королевское помилование ей рассчитывать глупо. Так что для нее, а также для нескольких ее ближайших помощников и пособников, уже готова веревка. Вот так. А теперь отдыхай, вижу, что ты уже без сил. А завтра я приду к тебе снова, и ты расскажешь мне, в чем же таком ты меня подозревал, что в таком состоянии полез в окно.

После слов детектива, я ощутил, что мои щеки загорелись нестерпимым огнем. Отвечать было нечего, я молча разглядывал одеяло. Детектив усмехнулся.

- Ах, да! Совсем забыл! Как только ты придешь в себя, тебя очень хотела видеть Виктория.

- Какая Виктория?

- Как какая? Виктория может быть только одна! Королева, само собой.

Королева? Ну, только этого мне не хватало!

Интерлюдия 3.

Кабинет президента компании "ВиртАрт".

- Что? Повтори еще раз, что ты сказал? - Лев Константинович медленно поставил бокал на стол.

- Все участники конкурса мгновенно и принудительно выведены из онлайна, по крайней мере, игроки нашего кластера. Что там творится у соседей, я не знаю, но уверен, что то же самое. Как реагировать на ситуацию инструкций не было, поэтому пока просто запустили внеплановые профработы.

- Профработы, это хорошо... Это даст нам время. Что показывает аппаратура, есть какие-то отчеты?

- Железо все в норме, но логов почему-то нет. Пока говорить рано, возможно Протей сможет ответить.

- Это все? - внешне президент корпорации "ВиртАрт" хранил полное спокойствие, на его спокойном и равнодушном, как у скульптуры Будды, лице не дрогнул ни один мускул.

- Нет, не все. Очнулся Мирослав Сажин.

- Кто это? - Лев Константинович вздернул брови.

- Участник конкурса, которого пытались отключить принудительно, вследствие чего его личность оказалась стерта. До конца расследования он оставался подключенным к нейроинтерфейсу, по просьбе Протея. Сегодня он очнулся, в полном сохраненном сознании, и с памятью, существующей до момента отключения.

- Теперь все?

- Не совсем. Один игрок до сих пор остается в игре. И... у нас нет больше доступа к его капсуле.

- Что?

- Когда игроки были выведены из виртмиров, им было предложено в срочном порядке покинуть базу, так как она готовилась к переходу на автономный режим.

- Кем было предложено? - лицо Сушицкого, как и его голос, все еще были спокойны, но краснота, поднимающаяся от воротничка и медленно заливающая его шею, ползущая все выше и выше, говорила о еле сдерживаемом бешенстве.

- Они не знают. Команды поступали от системы голосового оповещения об аварийных ситуациях. В общем, как только люди поднялись на поверхность, база закапсулировалась по протоколу "Экстра 1".

- Что за игрок остался подключенным?

- Дмитрий Шандин. Это тот самый, проект Протея.

Лев Константинович Сушицкий медленно, даже немного заторможенно, протянул руку, взял со стола бокал, и, глядя прямо перед собой, в два глотка уничтожил его содержимое.

- Свободен.

Оставшись один, мужчина несколько секунд невидяще смотрел перед собой, крутя в пальцах пустой бокал. Впервые за очень много лет ему было действительно страшно. Не обладая почти никакой информацией, сложно было делать выводы из проишедшего. Но интуиция, которой Сушицкий доверял безоговорочно, подсказывала, что происходят вещи для него очень нехорошие, и совсем скоро случится что-то поистине ужасное!