Я с сомнением осмотрела место предполагаемой учебы. Стол между нами, который я нафантазировала, помогал бы соблюдать дистанцию, а вот так, валяясь на полу плечом к плечу... К такому сближению я готова не была, хотя уже и отдавала себе отчет в том, что к Картену придется привыкать не просто как к человеку, который живет где-то во дворце и сидит со мной за одним обеденным столом, а как... к мужу.

- Может, пока лучше пусть будет формально? - со смутной надеждой поинтересовалась я, но Картен с мягкой улыбкой покачал головой. Я поспешно опустила взгляд, уменьшая риск встретиться глазами с серой пустыней.

- Ты каждый раз будешь "не готова", станешь придумывать оправдания и отсрочки. Так что - идем сюда, - он похлопал по ковру рядом с собой. А мне даже возразить нечего было, потому что - да, стала бы придумывать. И если раньше мне казалось, что было бы здорово иметь человека, который понимал бы тебя не просто с полуслова - а вообще без слов, то после встречи с Серым Судьей я поняла, что это не так уж и классно. Его способности не оставляют пространства для маневра, для личных мыслей. Как минимум - это смущает. Как максимум - бесит.

- А ты не... ты не можешь как-то приглушить свой дар? Или просто перестать меня читать?

Картен удивленно поднял голову от раскладываемых по полу предметов:

- Я и не делал этого. Во-первых, даром я не управляю: он так же естественен для меня, как и дыхание. Я не могу перестать дышать, как не могу и закрыться от окружающих. Очень часто хотел бы, но не могу, - отчетливая тоска проскользнула за произнесенными с внешним спокойствием словами. - Во-вторых, для того, чтобы сделать подобный вывод, даже не обязательно читать чьи-то мысли - нужно просто хотя бы чуть-чуть разбираться в человеческой психологии.

Подумав несколько секунд, я признала справедливость этого замечания и, пусть все еще с настороженной опаской, но скинула домашние туфли и села... не то чтобы рядом, но все же на один ковер с Картеном. Он снова с отчетливой насмешкой фыркнул. Похоже, я его забавляю. Мысль о том, что с таким "подарком" от богини в его жизни не так уж много поводов для искреннего веселья, затолкала подальше. Жалеть его не собираюсь - да и второй принц сам этого не одобрит. Поэтому - выкинуть из головы все постороннее и попытаться воспринимать все происходящее как... Ну, как новаторский шаг в преподавании.

Из трех досок, лежащих друг на друге, самую большую Картен установил на подножку и расположил перед нами: получился маленький такой мольберт. Мне в руки дал квадратик почти в два раза меньше размером, такой же устроил у себя на коленях. А сбоку положил стопку листов и ручки, похожие на перьевые: строгий черный корпус и золотого цвета "перо", очень острое даже на вид. Не уверена, что смогу этим написать хоть что-то.

- Не все сразу, - заметил Картен, и я раздраженно повела плечом. Последняя мысль не нуждалась в ответе. На нее можно было вообще не обращать внимания, а вместо этого мне в очередной раз явственно напомнили, что я для сидящего рядом молодого мужчины не просто открытая книга, а тщательнейшим образом изученный сборник сумбурных мыслей и воспоминаний, ни одна эмоция которого не пройдет мимо Серого Убийцы. - Ты передергиваешь, - недовольно поморщился муж, но меня его настроение не особо заботило. Наоборот, так будет даже лучше, если его теплые эмоции приглушаться: мне нужны сейчас только рабочие отношения, я не собираюсь, как бы ни настаивали Ролана и Его Величество, мгновенно идти на сближение с Картеном.

- Мы будем заниматься? - нейтральным тоном поинтересовалась я, разглаживая на досочке и без того ровный лист бумаги.

- Будем, - раздраженно рыкнул Картен, а внутри меня радостно завозилось удовлетворение.

Не собираюсь ему мелко пакостить, но пока он мне - никто, и странно, что окружающие ожидают от меня мгновенной влюбленности и того, что в моем мире называют "и жили они долго и счастливо". Время ведь, по сути, на нашей стороне, и постепенно, возможно, я привыкну к Картену и даже смогу смотреть на него, не пряча взгляда, но сейчас мне нужны только холодные рабочие отношения, направленные на адаптацию в новом мире. Романтика, флирт, даже просто дружеская поддержка от человека, которого я чуть больше суток назад боялась больше всего на свете, на данном этапе моей жизни - лишние. Обрадовавшись трезвости собственных рассуждений, на которые камень Роланы, слава всем богам всех миров, не повлиял, я со спокойной совестью настроилась на занятие.

- Азбука, как в твоем мире, с буквами и картинками, у нас имеется - в старых учебных классах множество учебников, - но я не думаю, что она тебе нужна. - Картен тоже взял себя в руки, сухо начав объяснения. - Сейчас я повешу на доску лист, на котором начертаны все буквы государственного языка Диар-Риеды - их сорок восемь, а потом покажу отдельно, как пишется каждая из них, объясню, как она звучит в том или ином случае...

- Извини, Картен'Нир, я вдруг подумала... - невежливо перебила я, действительно спохватившись только сейчас.

- Нет, никаких срочных дел, требующих моего присутствия, не имеется. Все встречи, а также прием граждан и суды назначаются на утро. После обеда я обычно занимаюсь бумажной работой, но ее накопилось не так много, чтобы не позволить мне провести время с драгоценной супругой. - Это сейчас, кажется, был сарказм? - Он самый, - мимоходом подтвердил Картен, - а если я понадоблюсь отцу, он прекрасно знает, где меня искать.

- Понятно. Извини, я больше не буду отвлекать.

Муж отстраненно кивнул, и некоторое время мы сидели в тишине, пока он дописывал на листе буквы, которые, видимо, готовил еще до моего прихода. А я бездумно смотрела на голубое небо, видневшееся в окне, и мысли в голове сменяли одна другую, не позволяя задержаться хоть на чем-то. Только одно ощущение облекалось в конкретные слова, но и оно не относилось к чему-то определенному - а, скорее, к ситуации в целом: "Странно все это".

После двух часов занятий с Картеном я ощущала себя даже хуже, чем пресловутый выжатый лимон. Бедный цитрус помучили и выбросили, а у меня перед глазами, даже когда я возвратилась в свои комнаты, стояли напоминающие птичьи следы значки. Буквы нового мира были раздражающе похожи между собой, отличаясь то черточкой сверху, то черточкой снизу, то точкой слева, то точкой где-нибудь в центре. И это были только печатные буквы! Прописные же превращались в ту самую красивую, но неразборчивую вязь из закорючек, что мне уже доводилось видеть. Едва Картен написал их для меня, я мгновенно и довольно-таки малодушно передумала учиться. Это ведь просто невозможно запомнить!

А Серый Палач, который, к сожалению, еще и мой муж, прекрасно понимал мой настрой и подгонял, заставлял, буквально брал мою руку в свою и выводил острым пером чужие для меня символы. За два часы мы вымотали друг друга основательно. Я громко-громко думала о том, что быть просто украшением при муже не такая уж плохая участь, Картен игнорировал мои мысли и с упрямством... даже не знаю, с чьим это упрямство можно сравнить... требовал от меня раз за разом правильного написания и произношения.

И, что самое ужасное, он задал домашнее задание! Завтра после обеда должен был состояться новый урок, и к тому времени я обязана была научиться записывать называемую мне случайную букву. Форменное издевательство надо мной и моей решимостью стать достойной частью этого мира.

Завершение занятия, прерванного появлением младшего секретаря с кипой бумаг, облегчения не принесло. Я лежала на кровати, раскинув в сторону руки-ноги, а перед закрытыми глазами вырисовывались буквы, с которыми я едва-едва начала знакомство. И избавиться от них не получалось.

Застонав, прижала к лицу подушку и перевернулась на бок. Что самое странное, злиться и обижаться на Картена не получалось. Если только самую капельку. Потому что, во-первых, я сама проявила желание как можно скорее начать обучение, а во-вторых, мне было понятно его желание научить меня.