Курт набрал воздуха и только собирался возразить, как Аарон продолжил.

— И никаких пререканий. Мы высказали своё решение, и ты должен его уважать. Ты всё-таки живёшь под нашей крышей.

Курт поджал губы и вышел из-за стола.

— Я не голоден, — буркнул он, выходя из столовой. Дети хихикали ему в след.

— Кажется, Курт отвык от родительской опеки, — хмыкнул Себастиан.

— Точно, — вздохнула Сабрина. — Надо же ещё что-нибудь с тобой решить.

Но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Курт заглянул в комнату через другую дверь.

— Тогда вы пригласите на праздник Кларингтонов! Хантера и его дедушку.

Аарон скривился — Паскаля он недолюбливал и осуждал его решение пойти в науку. Но внук выглядел решительно настроенным, а спорить с ним не было никаких сил.

Курт вырос упрямым. Впрочем, удивляться этому не стоило — и его отец, и его мать отличались этой чертой характера.

***

Блейн ни капли не расстроился на то, что его не пригласили на праздник. Он знал об опасности отката при ритуале — в книгах последствия такого описывали со всеми подробностями, — так что здравый смысл перевесил любопытство. К тому же он почти каждый день ходил в языковую школу при университете. Душа Блейна жаждала общения, долгих разговоров и беззлобных споров — в общем, Блейн хотел с кем-нибудь подружиться. Он был открытым, дружелюбным парнем, и хотя «Сестрички» и Курт составляли ему компанию, Блейну уже хотелось расширить круг знакомств в Германии. Всё-таки он собирался провести здесь ближайшие несколько лет.

Письма до Сэма и Тины шли неделями — почтовым птицам (Блейну посоветовали пользоваться воронами и соколами для отправки сообщений через пролив, так что Риг сидел без дела) нужно было много времени. А при каждой задержке Блейн жутко волновался — вдруг что-то случилось? Вдруг письмо навсегда осталось без ответа?

Очевидно, Андерсону нужно было отвлечься. Так что он пропадал в университетском городке почти целыми днями.

— Всё в порядке. Я знаю, для тебя это важно — побыть с семьёй, с настоящей семьёй. Так что вперёд. Я не буду скучать.

Курт на эти слова заворчал, поворачиваясь в объятиях Блейна к нему спиной. Его парень погружался в учебную жизнь с лета, они проводили вместе меньше времени. Умом Курт понимал, что переживать не стоит, но всё равно ревновал ко всем тем неизвестным волшебникам, с которыми Блейн уже успел познакомиться в университете. Сказать это вслух он, конечно же, не решался — совсем недавно они обсуждали вопросы доверия, и тогда всё было прекрасно. Но это была школа, маленький Хогвартс, а здесь — целый новый город, целая новая страна, полная красивых парней. Всё для Блейна было новым, вдруг он захотел бы чего-то ещё?

Так что да, в Штутгарт Курт возвращался с тяжёлым сердцем.

***

На Ламмас в поместье пригласили несколько менее родовитых чистокровных семей, уже долгое время находившихся под опекой Хаммелов, таким образом оказывая им честь поприсутствовать на праздновании. Все расхаживали по дому в красивых мантиях всех оттенках зелёного и жёлтого, наслаждаясь домашним хлебом, свежесобранными ягодами и орехами. Себастиан, которому всё-таки разрешили остаться на праздник, выглядел как хозяин поместья — довольным, щедрым и гордым.

— Задери нос ещё повыше, — буркнул раздражённо Курт, останавливаясь рядом с другом. — Чего ты такой счастливый?

Себастиан покосился на Курта зелёным глазом.

— Луг-Искусник всегда благоговел нашему племени.

— Вашему племени? А, зельевары…

О том, что Себастиан был талантлив в зельях, было легко забыть. Сейчас он занимался этим только под настроение, когда позволяли средства. А ведь после Хогвартса Смайт — тогда ещё Гринграсс — собирался вступить в Гильдию Зельеваров, заняться этим серьёзно. Только, потеряв фамилию, он так же лишился покровительства. А без патронажа попасть в Гильдию было сложно — за двадцатый век это умудрился сделать только Северус Снейп (и то, поговаривали, его пропихнули знакомые из Пожирателей). А как бы талантлив Себастиан ни был, со своим бывшим деканом он сравниться пока не мог.

— Ты зельевар? — спросил, подскакивая, какой-то молодой волшебник из гостей. Он выглядел достаточно развязным и весёлым для того, чтобы развлекать Себастиана весь Ламмас. — Собираешься сегодня изготовить что-нибудь, воспользовавшись милостью Луга?

— Возможно, — медленно ответил Себастиан, разглядывая парня с головы до ног. Курт закатил глаза и прошёл дальше.

В Германии праздновали всё-таки по-другому — не жгли костры, не омывались в реке. Да и с течением времени языческий праздник смешался со светским приёмом. Вот и сейчас, большая часть волшебников собралась во дворе. Кто-то из девушек играл простенькую мелодию на вынесенном на веранду пианино, гости прохаживались туда-сюда с бокалами хлебного вина, иногда принимая у домашних эльфов выпечку и сладости.

— Что такое? — раздался голос Сабрины, заставляя Курта отвлечься от разглядывания пейзажа за окном. — Что тебя волнует?

— Ничего, — вздохнул Курт, отворачиваясь от бабушки. Мысли его невольно возвращались к Блейну — где он был? С кем? Что делал?

Всё-таки у Курта были огромные проблемы с доверием. Казалось бы, возвращение в дружелюбную и спокойную Германию должно было всё уладить, но произошло точно противоположное.

— Я же вижу, что что-то не так, — улыбнулась Сабрина.

— Как ты можешь? — огрызнулся Курт, начиная жалеть о своих словах в тот же момент, как они сорвались с его губ. — Ты не видела меня с детства.

Сабрина даже не дрогнула.

— Потому что я вижу в тебе своего сына, Курт. Тебе многие говорят, что ты похож на Элизабет, верно? Но я считаю, ты вылитый Берт.

Курт посмотрел на бабушку удивлённо, а потом сокрушённо покачал головой.

— Это всё из-за Блейна. По какой-то абсолютно непонятной мне причине я начал его ревновать ко всему подряд.

Сабрина рассмеялась, беря Курта под руку и выводя его из комнаты.

— Это нормально, милый. Вы молоды, вы совсем недолго вместе.

— Раньше я не ревновал. Он был вдалеке от меня в Хогвартсе почти год, но такого не было.

— Новая страна, новая школа, новое начало, мало ли, что ещё новое он может захотеть попробовать, да?

Курт посмотрел на женщину рядом с ним удивлённо — она говорила практически его словами.

— Это нормально, — повторила Сабрина, выходя с Куртом во двор. — Поговори с ним об этом. Блейн смотрит на тебя влюблёнными глазами, я уверена, он развеет твои сомнения.

— Но…

— А пока что, — Сабрина прошла вперёд, — перестань ныть и вспомни, где ты. Ты не в Британии, ты не сын опальной семьи. Ты Хаммел. И, может, для британских снобов наша семья всегда была недостаточно хороша, но скажи, разве здесь это ощущается?

Курт огляделся. Дед был в окружении мужчин и женщин, слушающих его с открытым ртом. Дети, дурачась, танцевали под музыку. Эльфы точили серпы для ритуала.

Курт глубоко вздохнул, расправляя плечи, и улыбнулся. Сабрина с гордостью глянула на него.

— Господа, — хлопнула она в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Сегодня с нами особый гость — наш внук, Курт Хаммел! Я уверена, многие из вас видели его восхитительное выступление в Берлине в прошлом году.

— Ты один из «Вещих сестричек»! — воскликнула какая-то молодая девчушка, бесстыдно пялясь на Курта. Он пожал плечами.

— Споёшь для нас, дорогой? — кивнула в сторону пианино Сабрина.

— Почту за честь. Только если моя чудесная бабушка поможет мне сыграть. Я наколдую ноты.

***

Блейн вышел из университета уже вечером, на улице начинало темнеть. Он болтал с Гармонией и Саймоном, двумя будущими первокурсниками, которые, как и он, поступали в университет. Блейн с гордостью отмечал, что почти не сбивается, бегло говоря на немецком.

— Кто это? — спросил Саймон, прищуриваясь в темноте. Блейн тоже пригляделся и ахнул, узнав знакомый силуэт, сидящий на высоком заборе вокруг одного из зданий университета.

— Курт! — воскликнул он, подбегая к забору. — Ты чего здесь делаешь?