— Поттер у вас каждые каникулы проводит. Наверняка вы всё знаете, — Блейн глубоко вздохнул, а потом решился. — Нападение на вашего отца…

Уизли синхронно подняли головы и мрачно переглянулись.

— Это дело каждого, верить или нет. Но мы верим. И наша семья верит. И Дамблдор верит.

— А с этим нужно считаться, верно?

Блейн сжал ладони в кулаки, отворачиваясь.

Он не застал войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Отец появился в их жизни в восемьдесят пятом году, несколько лет спустя после знаменитого победного Хэллоуина. Но Блейн знал детей-сирот, чистокровных и полукровок, знал, как шла война из рассказов старшекурсников, которые уже давно покинули Хогвартс.

И Блейну было страшно.

Он написал матери и отцу. Первая, конечно же, не до конца понимала опасения сына, но попыталась его как-то успокоить. Второй же встревожил Блейна, ответив примерно как Тина, попросив сына не верить в подобную чушь и враки какого-то мальчишки. Тогда Блейн написал и Куперу тоже. А вот тот взволновал его не на шутку.

«Не верь письму отца. Он очень нервничает. Постоянно куда-то исчезает. Я недавно узнал, что он переводит наши деньги в европейские банки. Слышал, как он договаривается о новом слое защитных заклинаний вокруг поместья. Да и дед с бабушкой тоже начали суетиться, ходить по гостям, навещать родственников… Такое, братец, я видел лет восемнадцать назад, клянусь».

Курт, которому всё это рассказывал Блейн, долго молчал, опустив глаза.

— Только не говори мне, что ты один из тех, кто не верит в статью, — нахмурился Блейн, садясь на кровати. — Курт!

Хаммел вздрогнул, поднимая взгляд. Блейн внимательнее присмотрелся к его изображению в зеркале и вздохнул:

— На тебе Гламур. Зачем ты его наложил? Что-то не так?

Гламур был простеньким заклинанием, которым часто пользовались парни и девушки всех возрастов, скрывая синяки, засосы и прыщи. Впрочем, Блейн слышал, что это заклинание пользовалось популярностью у старшего поколения — благородным леди не к лицу были морщины.

Курт поджал губы, достал откуда-то палочку, отменил заклинание и упал на подушки.

Он был бледный, с синяками под глазами и искусанными в кровь губами.

— Милый, — шепнул Блейн немного испуганно. — Ох, прости пожалуйста.

— Я не хотел показываться таким перед тобой, — первый раз за разговор подал голос Курт. — Да и на улицу только с ним выхожу, наносить косметику времени совсем нет.

— Чем ты занят?

— А ты как думаешь? Блейн, спустя пару дней после выхода статьи мне написал мой дед. Тот самый Пожиратель Смерти Элбан Розье. Первое письмо за восемь лет. И знаешь, что там было?

— Что? — Блейн прикрыл глаза, будто хотел спрятаться от последующих слов Курта.

— «Скоро погода в Англии изменится. Ты всё ещё наследник благородного дома Розье, тебе стоит поберечь себя. Подумай о смене климата».

Краем сознания Андерсон подметил, что послание Розье-старшего напоминало какой-то код, как в маггловских фильмах про шпионов. Но правда была в том, что это действительно было предупреждение. Блейн знал, для чистокровных наследники семьи были очень важны. И то, что старый сноб переступил через свои принципы и предупредил внука, говорило о многом.

— И что… Что ты думаешь делать?

— Ты заканчиваешь этот год и уезжаешь в Германию. Ты сделаешь это, даже если не поступишь, ясно? — неожиданно твёрдо сказал Курт, скрещивая руки на груди. — Ты заберёшь Клеменс, и мы переберёмся в Мюнхен. Или в Штутгарт, там живут мои родственники по материнской линии. Они не откажут мне в доме.

— Но…

— Хорошо, если всё будет тихо до осени, — Курт поджал губы, отводя взгляд. Блейну казалось, или он немного дрожал? — Ещё так много дел нужно уладить…

Блейн не стал возражать. В конце концов, это был разумный выход.

— А что остальные?

— Заняты тем же самым. Предупреждают семьи, придумывают отступные ходы. Всё-таки повезло, что мы оказались предупреждены. А если бы не вышло это интервью, а Фадж продолжил лгать? Не могу себе представить.

— Но тебя же предупредил дед, — непонимающе пробормотал Блейн. Курт рассмеялся.

— Ты думаешь, что это только мы? Я недавно был в Гринготтсе. Знаешь, сколько там было чистокровных и богатых полукровок, которые внезапно заинтересовались переводом средств в иностранные банки? Сотни.

Блейн откинулся на спинку кровати, зажмуриваясь в отчаянии.

— Это нормально, — тихо спросил он после нескольких секунд тишины, — что мне страшно? Очень, очень страшно.

— Те, кто не боятся сейчас, — глупцы и безумцы, — так же тихо отозвался Курт.

— Как это было? Во время войны?

— Безлюдные улицы, пустеющие дома. Тёмная метка как-то раз загорелась в небе над соседней деревушкой. Пожиратели пришли туда. Не знаю, скольких они убили. Никогда не хотел узнать. После этого боялся засыпать, пытался сбежать обратно в Германию.

Курт замолчал, провёл ладонью по лицу. Блейну очень сильно хотелось оказаться рядом с ним — обнять, утешить ─ и самому успокоиться.

— Всё будет хорошо, — решительно кивнул Андерсон. — Курт, только не нагружайся, как обычно, ладно? Доведёшь себя до чего-нибудь.

Курт закатил глаза и слабо улыбнулся.

— Ладно. Попытаюсь не волноваться лишний раз о возвращении Тёмного Лорда.

Блейн в очередной раз коротко задумался над тем, что его парень, подобно множеству других чистокровных магов, использовали обращение «Тёмный Лорд» по отношению к Волдеморту. Это не могло не нервировать. Но делать замечание Блейн не стал — глупые титулы были последними, о чём стоило думать.

Конец зимы выдался насыщенным.

***

Амбридж официально запретила чтение «Придиры», что не могло не наводить на определённые мысли. Продажа журнала стала чем-то вроде подпольной сети в Хогвартсе. Жизнь в закрытой школе всегда была скучной, а после появления множества новых правил и ограничений школьники и вовсе как с ума посходили. Впрочем, Блейн мог их понять. Он почти чувствовал, как у него на шее затягивается воображаемая удавка.

— Мерлин пойми, что в школе творится, — ворчала Сантана, которую поставили в пару Блейну на зельях. Амбридж недавно ввела новое правило, которое ограничивало однополые парочки в проявлениях чувств ещё хуже, чем гетеросексуальные. Привыкшая обниматься со своей девушкой в коридорах и в Большом зале, Лопез злилась и раздражалась.

— И будто в этом нет вашей вины, — отозвался Блейн, поглядывая на таймер. Зелье медленно кипело в котле. — Эта «Инспекционная дружина» тоже хороша.

— Мы пытались их как-то одёрнуть, — немного даже виновато сказала Сантана, отработанными, чёткими движениями нарезая корень валерьяны. — Но бесполезно. Малфой и раньше ходил, задрав нос, ни с кем не считаясь, а теперь и вовсе едва ли не всем факультетом командует. Шафик бесится, его авторитет подорван, а поделать ничего не может — младшие Малфою в рот заглядывают.

Таймер зазвенел. Блейн влил в зелье отжим из листьев крапивы, потом Сантана забросила туда же нарезанный корень. Блейн снова завёл таймер, навёл палочку на котёл, начиная помешивать побелевшее варево по часовой стрелке.

— Не верится, — усмехнулась Сантана, распуская косу, которую заплетала только на зельеварении, — что через несколько месяцев меня наконец-то перестанут волновать эти школьные интриги и дрязги.

— А я был уверен, что ты будешь по ним скучать.

— Это весело и помогает держать форму, но мне уже надоело.

— Что будешь после школы делать? — Блейн присел на скамью. Зелью оставалось немного покипеть на слабом огне, и они могли сдавать работу.

— Будто у меня много вариантов, — фыркнула Лопез, присаживаясь рядом и со вздохом вытягивая ноги. Она была загонщиком в Слизеринской команде по квиддичу, и из-за предстоящего чемпионата их со страшной силой гоняли на тренировках. — Мама с папой начнут понемногу учить меня семейному делу, передавать в руки управление, чтобы я готовилась стать полноценной леди и главой семьи. Надеюсь только, что у меня будет пара свободных лет после выпуска. Мы с Бриттани хотели съездить в Грецию, отдохнуть. Она без ума от идеи посетить историческую родину кентавров.