— Когда ты так веришь в меня, разве я могу оплошать?

***

— Я была уверена, что вас поймают репортёры, но даже в самой жёлтой газетёнке нет фотографий, — разочарованно вздохнула Тина за завтраком на следующий день. — А мы ведь с Сантаной делали ставки.

— Где та робкая заикающаяся первокурсница с чёрными ленточками в волосах? — устало вздохнул Сэм. — Ты стала чем-то жутким, Тина Коэн-Ченг.

— В детстве я стремилась к этому, — Тина сдула с глаз отросшую чёлку и глянула на друга. — Так что, ты вчера своим злобным видом отпугнул всех журналюг?

— Это всё Курт, — ответил Блейн, придвигая себе поближе кувшин с тыквенным соком. — Он давал недавно интервью, в котором попросил всех «позволить мне спокойно сдать экзамены и не докучать лишний раз». Взамен он пообещал, что после выпуска мы дадим совместное интервью. И, кажется, это сработало.

— Совместное интервью, это так ми-и-ило, — неожиданно повис на плечах Блейна один из близнецов Уизли.

— Ты теперь тоже знаменитость, Блейни? — театрально захлопал ресницами второй. — Наш факультет наполнен ими!

— Фред, Джордж! — Сэм едва не подавился тостом, быстро проглотил и зашарился по карманам. — Я хотел у вас ещё один тошнотный батончик купить…

— Не за столом же! — прошипела Тина недовольно.

— Не на людях, дорогой клиент, — таинственно зашептали Уизли, хлопая Сэма с двух сторон по рукам. — Позже. За статуей безрукого рыцаря на четвёртом этаже.

— Разве у вас их все не конфисковали?

— Ты немного отстал от общественных событий, Блейни.

— Слишком погрузился в учёбу, наше гейское солнышко.

— От Уизли не так-то просто избавиться! — хором завершили близнецы, показательно дав друг другу пять. Блейн закатил глаза.

***

С расписанием учиться стало полегче, но Блейн всё ещё легко раздражался. Мама Тины прислала ему какие-то травки, добавлять в чай для успокоения нервов.

— Чего это твоя мама шлёт мне подарки? — с подозрением спросил Блейн.

— Я пожаловалась ей, что у тебя началась предвыпускная истерика. Мама удивилась, что это случилось так рано, но решила помочь, — пожала плечами Тина, задумчиво покусывая кончик пера. — Блейн, ты уже сделал Нумерологию? У меня не выходит формула.

— Давай сюда, — вздохнул Блейн, протягивая руку. — Какая?

Пока Андерсон учился, его парень страдал от безделья. Ну, по крайней мере, так говорил сам Курт. Не занятый больше концертами, репетициями и фотосессиями, он со скуки задумал перестановку в доме.

— Чем ты занимаешься целыми днями? — задумался Блейн. — Чем вообще занимаются волшебники, когда им не надо делать домашние задания?

— А ты летом что делал? — фыркнул Курт, перекладывая перед собой какие-то бумаги.

— Ходил на свидания с тобой, — отозвался Блейн. — Что это у тебя?

— Бизнес, — задумчиво ответил Хаммел, хмурясь. — На что, ты думал, я живу, на одни гонорары?

У Курта, оказывается, было что-то вроде работы. От мамы ему досталось немного земли в Уэльсе, а от отца — поля в Гастингсе.

— В магическом мире территория — самое большое богатство. Сейчас не умеют так накладывать скрывающие заклинания, да и легализовать это стало проблемно. Приходится делить между собой старые земли.

— И чем ты владеешь? — заинтересовался Блейн. Он, оказывается, очень и очень многого не знал о своём парне.

— В Уэльсе я сдаю землю одному акционерному обществу. Они построили там ферму гиппогрифов, заводчицкую лабораторию, стадион. Устраивают скачки, выводят новые породы, продают животных и выращивают. Недавно в обмен на пару акров земли я выкупил у них тридцать процентов акций, — с улыбкой начал рассказывать Курт. — А на полях у меня выращивают ингредиенты для зелий. Аптеки и Гильдия Зельеваров никогда не могут насытиться своими травками.

— Так ты, оказывается, бизнесмен.

— Нет, — Курт покачал головой, отодвигая бумаги. — Я совершенно в этом не разбираюсь. У меня есть управляющие, директора, они всем заправляют. Я так, договора подписываю.

— Почему ты никогда мне об этом не рассказывал? — Блейн подпёр подбородок ладонью.

— Да как-то разговор в ту сторону не заходил. «Как у тебя дела в школе? А я недавно навещал почти свою ферму гиппогрифов, хочешь, расскажу?».

— Ты мог бы меня туда свозить, — мечтательно протянул Андерсон. — Я гиппогрифа ни разу не видел. У нас они были в школе, но я тогда отказался от Ухода, не вышло. Довольствовался сплетнями про разодранную руку Малфоя.

— Вот пусть всё так и остаётся, — решительно кивнул Курт. — Гиппогрифы опасные существа с отвратительным характером.

— Слышал, чтобы к ним приблизиться, надо выразить своё почтение, — вспомнил Блейн со смехом. — Ты наверняка не смог обуздать свою гордыню и поклониться?

Курт прищурился, что, в общем, подтверждало слова Блейна.

— Ты рискуешь, ой, как рискуешь, Блейн Андерсон.

— Пойду, пожалуй, спать, пока не нарвался ещё сильнее, — продолжал веселиться парень. — Не скучай слишком сильно, ладно? Люблю тебя.

— И я тебя, — проворчал Курт, переворачивая зеркало на столе, чтобы не отвлекало. Потом он со вздохом окинул взглядом скопившиеся на его столе бумаги, придвинул к себе чернильницу и принялся за дело.

Курт, в самом деле, скучал. Он выбирался в маггловский Лондон, ходил в театр и кино, недавно посетил выставку в салоне мадам Холлидей и какие-то благотворительные скачки на фестралах — то ещё зрелище. Раньше Курт бы отправился куда-нибудь погостить — хотя бы в Германию к родственникам или просто куда-нибудь в Европу. Так он обычно и развлекался. Когда не находился в турне, он почему-то не ощущал это так сильно — отвлекала работа. А сейчас, после каникул, после того, как они буквально жили вместе… У Курта сердце разрывалось от тоски. Его самого пугала такая интенсивность чувств, будто амортенцией опоили.

Наверное, всё это было потому, что Курт узнал другой вариант событий. Что можно просыпаться и засыпать с Блейном, тихо читать рядом с ним или обсуждать что-то, гулять по лесу и учить его ездить верхом. Рутина, к которой Курт привык за несколько лет, была разрушена.

Затрещало пламя в камине, заблестев зелёным. Хаммел повернулся, только когда услышал голос Эллиотта:

— Не притворяйся, что занят.

— Я действительно занят, — буркнул Курт, садясь на корточки перед камином. — Чего хотел?

— Вытащить тебя погулять, — пожал невидимыми в пламени плечами Эллиотт. — Уже февраль. Скоро день Святого Валентина. Ничего не будешь покупать своему драгоценному?

— Ещё две недели впереди.

— Кого ты обманываешь, ты уже наверняка придумал, что будешь дарить, и ждёшь шанса пойти по магазинам.

Курт скептически посмотрел на друга, но тот только отмахнулся:

— Мне скучно. Давай, закутывай свою задницу в подходящую мантию и аппарируй ко мне.

— Мне правда надо заняться делами.

— У тебя все дни свободные, Курт, — Гилберт решил закончить уговоры. — Я куплю тебе чизкейк. В твоей любимой Жемчужной кондитерской.

— Убедил, — поднялся на ноги Курт, хлопнув в ладоши. — Скоро буду. И хватит ржать, Эллиотт!

Прогулки с Эллиоттом Гилбертом никогда не заканчивались на шоппинге и посещении кондитерской. Когда уже стемнело, они заглянули в спрятанное от чужих глаз увеселительное заведение, полное молодых магов и ведьм, двигающихся под музыку в искрящимся свете магических шаров.

— Обожаю маггловский мир за то, что он подарил нам танцевальные клубы! — воскликнул Эллиотт, вливаясь в толпу. Некоторые узнавали их, открывали рот, тыкали пальцем. Эллиотт уверенно пробирался к барной стойке. Курт следовал за ним, задумчивый.

— Я читал много романов, Эллиотт. Если что-то пойдёт не так и в газетах всплывут мои неподходящие фотографии, из-за которых мы поругаемся с Блейном, я с тебя три шкуры спущу.

Эллиотт усмехнулся.

— Понял. Танцуешь ты сегодня только со мной.

Конечно, они не только танцевали. Продолжительными аплодисментами парней вытянули на сцену, где они спели пару песен, испортив их нечёткими словами и глупыми танцевальными движениями, но что поделать, они были молоды и они развлекались.