Либериус и Эстебан что-то говорили ему прямо в ухо громкими голосами. Порой можно было услышать почти чёткие слова, вроде «папа», «Элли», «Кью», «лошадка», но в большинстве своём это была речь на таинственном детском языке.

Блейн сгрузил близнецов на диван, устраивая их между собой и Куртом, потом полез в карман брюк.

— Что это? — спросил Курт, рассматривая протянутый ему пергамент, а потом удивлённо замолчал.

— Макет вкладыша для шоколадной лягушки, на которой я, Блейн Хаммел-Андерсон, учёный, исследователь, один из открывателей магической постоянной, создатель нескольких новых заклинаний, буду изображён. Мне всё ещё технически двадцать пять. Это довольно близко к двадцати, не считаешь?

Курт рассмеялся, утыкаясь носом в плечо мужу. Эстебан согласно хихикнул, забираясь ему на колени.

— Мы официально самые великолепные мужья на этих островах, — выдохнул Курт, улыбаясь. — Думаю, можно простить, что папочка пропустил наш первый день рождения.

— Ты же сам сказал, что ничего, даже праздника не будет.

— Ну, они задули по свечке. И им прислали подарки.

— Все следующие праздники я буду здесь, — Блейн поймал Курта за отросшие пряди на затылке, повернул к себе и поцеловал, жадно лаская знакомый приоткрытый рот языком.

Он так соскучился по нему, что не стеснялся даже детей. Они ведь всё равно ничего пока не понимали, да?

— Обещаешь? — спросил Курт, отстраняясь, глядя на Блейна поплывшим взглядом.

— Могу даже Непреложный Обет дать.

***

— Снова в строю? — улыбнулась Джинни, когда Блейн после выходных присел за свой рабочий стол.

— А ты теперь заменяешь Блейза?

— Он всё равно сейчас помогает одному из наших, — Джинни понизила голос, — наследников. Говорят, пробуждать поместье очень трудно.

Блейн хмыкнул. Он только пару раз видел «уснувшие» поместья — за месяц все заросшие травой, со впавшими в спячку домовиками — это случалось при потере наследника. Если род был сильным и большим, то поместье могло спать пару лет. А потом с большим выбросом магии умирал родовой камень, чистокровная семья исчезала.

— Как все? Что-нибудь изменилось, пока меня не было?

— Гарри подстригся!

— О, это очень важная информация.

Джинни рассмеялась, а потом посерьёзнела.

— Была одна миссия высшей сложности, Гарри и Малфой вместе с начальством туда отправлялись. Где-то в Европе нашли захоронки Пожирателей, ещё с Первой Магической, по-настоящему тёмные и плохие. Гарри по касательной шибануло, двое погибли.

— Из начальства?

— Именно.

Начальство Отдела Тайн было почти мифическим, никого из них нельзя было увидеть без капюшона и скрывающего лицо заклинания. Но они были настолько сильными, что про их личности ходили всякие безумные слухи — вплоть до того, что Дамблдор и Гриндевальд умудрились выжить и вершили сейчас судьбу страны из-под такого вот прикрытия.

— Поверьте, — обычно грустно хмыкал на эти слухи Гарри, — если бы шефом был Дамблдор, то он давно бы прикрыл нашу лавочку, увидев, что мы здесь делаем. Все его действия были полностью направлены на искоренение исконной магии.

Поттер неохотно говорил про деятельность своего почившего покровителя. Да и было там всё очень запутанно и неясно. Но он знал Альбуса Дамблдора, наверное, лучше всех живущих сейчас, так что ему просто верили на слово.

Прошёл на своё место Бёрк, поздоровавшись с Блейном, пара других невыразимцев, не снявших капюшона. Блейн оглядел свой полупустой стол, подравнял старые дела.

Было очень непривычно вливаться в рабочий ритм после долгого перерыва.

— Андерсон! — воскликнул Гарри, появляясь в кабинете. Блейн удивлённо моргнул.

— Чего это ты в Отделе аппарируешь?

— Так я на повышение иду, — Поттер отмахнулся. — Давай срочно к нам.

— К нам?

— В кабинет, — Гарри нетерпеливо взмахнул руками. Настроение у него было явно хорошее. — Ну же, дело срочное!

Блейн вздохнул, простеньким заклинанием отвёл глаза сослуживцам, подмигнул Джинни и шмыгнул в потайную дверь.

Там ругался у телефона на жуткой смеси французского и английского Малфой.

— Что за срочное дело?

Поттер поймал Блейна за плечо, развернул к свежему гобелену с древом.

Надпись над ним гласила: «Кроуфорды».

Блейн поджал губы.

— Небольшой, но чистокровный и старый род. Ну, ты, наверное, лучше знаешь.

— У них ведь есть младшая ветвь. Род не умирает.

— Младшая ветвь вся из нейтралов, — рыкнул Малфой, отвлёкшись от телефона. — Гарри, подойди сюда, может, придурки хоть Национального Героя послушают.

Гарри метнулся к телефону, а Блейн принялся пристально разглядывать древо. Вот — засохший листок Якоба, казнённого в девяносто восьмом. Вот — пожелтевший у Адама.

Как он там?

Об Адаме они все вспоминали редко. Когда «Сестрички» собирались вместе, то будто оставалось пустое место, не занятое кем-то. Порой повисали паузы в разговоре, они виновато оглядывались. Но с течением времени это происходило всё реже и реже — каждый из них погружался в свою жизнь, заботился о своей семье, банально не было времени на переживания.

Хоть и звучало это отвратительно.

“Как там Адам?” — впервые подумал Блейн. Он знал, что в Азкабане теперь наказывают сильными ограничителями магии и одиночными камерами, отделёнными от мира заглушающими заклинаниями. Практически круглые сутки маги сидели в тишине. С внешним миром можно было поддерживать связь только через какую-то одну газету, которую разрешали выписывать.

Интересно, хотел ли он такой жизни? Может, теперь сожалел, что вмешательство брата спасло его от казни? Адам ведь был немногим старше Себастиана и Хантера. Он бы тоже сейчас заботился о своём роде, встречался с кем-нибудь, может быть, даже завёл детей.

— Заметил, да? — голос Гарри заставил Блейна подпрыгнуть от неожиданности.

— Что заметил? Прости, я отвлёкся.

— Вот, — Гарри указал на совсем небольшой, тёмный и гнилой росток от имени Якоба.

Незаконнорождённый ребёнок.

— Скорее всего, совсем маленький. Всё лучше, чем «слить» род нейтралам. Драко говорит, что передача младшей ветви рода часто приводит к потере большей части магии.

— Наверное…

— Ты же знаешь, как мы делаем, когда не можем найти наследника своими силами. Обращаемся к ним самим, — Гарри снова кивнул на гобелен. — Но Адам Кроуфорд запросил встречи с тобой или с твоим мужем. Мы решили, что лучше тебя. Пойдёшь?

Блейн хмыкнул. Поттер так долго подводил его к важному, а потом так быстро вывалил на голову… Сразу видно слизеринское влияние, хоть и не глубоко пробравшееся.

— Когда?

— Сейчас, — выдохнул Малфой, отходя от телефона. — Нам всё труднее и труднее пробиться в Азкабан, Кингсли-то теперь в курсе, что мы туда мотаемся. Так что доставай тёплую мантию. На Северном море всегда пиздец.

Блейн кивнул и направился к выходу из кабинета.

— Джин, — спросил он шёпотом, доставая из шкафа всегда висящую там запасную тёплую мантию. — А когда они начали называть друг друга по именам? Когда Малфой начал материться как маггл?

— Ты тоже заметил, да? — Джинни улыбнулась. — Вот с той жуткой миссии и начали. Мальчишки, что поделать, чтобы сблизиться, им нужно увидеть внутренности друг друга.

— А я для тебя не «мальчишка»?

— Ты хороший. И в пуговицах запутался. Куда тебя посылают-то?

Блейн передёрнул плечами. Объяснять не хотелось.

— Джулиан Кроуфорд, — тихо рассказывал Блейн Курту, закрывая дверь в комнату. — Семь лет, родился прямо во время войны. Кодекс Кроуфордов позволяет без проблем ввести его в род любому старшему лорду. Но он же совсем ребёнок ещё, даже до Хогвартса четыре года ждать. А его нужно вырастить, воспитать.

— А что с его матерью?

— Сквибка, после родов пробудилась магия, она скинула ребёнка в приют и сбежала.

Курт шумно вздохнул. Блейн обнял его со спины, уложил голову на плечо, и зашептал:

— За школьниками следит попечительский совет, нашли им семьи, малышку Нотт приютили у себя Паркинсоны, а его куда деть? Ближайшие родственники — младшая ветвь да Кларингтоны.