— А кто «вы» такие-то?

Поттер убрал с глаз отросшую чёлку — длинные волосы потяжелели и не торчали безумно в разные стороны, — и Блейн узнал его перстень. Чёрный берилл, камень Блэков.

Новый, незнакомый юноша перед Блейном приглашающе махнул рукой в сторону лифта.

— Отдел Тайн, Андерсон, Отдел Тайн.

***

Воплотить первую часть плана Куинн они никак не успевали. Курта знали, он имел вес в обществе, но всё ещё недостаточный. Салон Куинн ещё не успела организовать, но, к счастью, у них была Холли.

Мадам Холлидей из-за своего происхождения вполне была довольна сложившейся ситуацией, так что, скрепя сердцем, Курт и Себастиан решили не открывать перед старой подругой все карты.

За пару недель до Рождества почти все члены группы собрались в её салоне на вечер, приехали на праздники даже Эллиотт с Аргусом, чем невозможно обрадовали друзей.

Хантер, как обычно, был готов участвовать во всех затеях, хоть теперь это были и не розыгрыши. Пак, Финн и Эллиотт были готовы подыгрывать.

Так что когда по салону начались собираться своеобразные «кружки по интересам», в центре самых крупных оказались именно бывшие «Сестрички».

— Так непривычно обсуждать праздники здесь, — говорил Курт, прижавшись к мужу спиной. Блейн, которому он ничего не успел рассказать, старался не показывать свою растерянность. — Всё время себя одёргиваю, что не Йоль, а Рождество. Ох уж эта консервативная Европа.

— Йоль? — переспросила какая-то молодая женщина. — Старый германский праздник?

— Настоящий праздник магов. Если честно, я никогда не понимал, почему мы празднуем рождение человека, чьи последователи несколько сотен лет назад жгли нас на кострах, — Курт покачал вином в бокале. — Но получать подарки и наряжать ёлку намного занятнее, чем жечь ритуальные костры и просить предков о благословении.

— Курт, — прошептал Блейн, слегка привставая на носочки и шепча в ухо мужу. — Напомни мне, почему мы обсуждаем исконную магию перед толпой магглорождённых и безродных волшебников?

— Чтобы им стало любопытно, чтобы они попробовали.

— Это приведёт к катастрофе.

Курт почувствовал сильную хватку на своём локте, виновато улыбнулся другим гостям и обернулся к Блейну. Тот хмурился, поджал губы. Курт поцеловал его в щёку и заговорил едва слышно:

— Им не хватит сил на настоящую катастрофу, но они поймут, что такое исконная магия и почему им не стоит в неё лезть. Так нужно, Блейн, поверь.

Блейн тяжело вздохнул. Он понимал, что Курт о чём-то ему не рассказывает.

Что ж, он тоже умолчал о том, что его позвали к Невыразимцам.

— Ты потом мне всё расскажешь, — Блейн на мгновение прижал Курта к себе, а потом отпустил. — Мне нужно отойти.

— Он совсем погряз в работе, — с показным сожалением пробормотал Курт, оборачиваясь к людям, всё ещё слушавшим его. — Что, неужели никто из вас не слышал о традиционном празднике Йоля? Я уверен, это было во многих книгах.

— Вы же знаете, лорд Розье, — улыбнулся кто-то со стороны. — Нас воспитывали совсем по-другому.

— Ох, — Курт округлил глаза. — Точно. Прошу меня простить.

***

После ночи солнцестояния «Пророк» написал заметку о нескольких несчастных случаях. Сгорели дома, пару магов были доставлены в больницы, но никто не пострадал. Комментарии люди давать отказывались, ссылались на слишком бурный праздник.

Курт отложил «Пророк», подмигнул Себастиану, а потом направился в большую комнату к Куинн, посмотреть, как проходит ремонт в будущем салоне леди Фабре.

Он не знал, сработает ли этот план, но… Впервые он отвлёкся от скучной рутины документов и унылой ходьбы по дому, впервые не скучал, пока Блейн пропадал в Министерстве.

Это однозначного того стоило.

2002~

Попасть в Отдел Тайн было не так просто. Маги, работающие там, должны были обладать высоким уровнем знаний и какой-никакой, но боевой подготовкой. Блейн часто развлекался дуэлями в университете, соперники порой ему попадались самые разные, временами даже очень и очень сильные — чего стоил один Хантер, — так что он был вполне оптимистично настроен. Да и Поттер, смеясь, говорил, что если шеф откажется принять одного из первооткрывателей магической постоянной — это будет странно.

Блейну нравилась, действительно нравилась возможность стать Невыразимцем. Это был, помимо всего прочего, постоянный доход (а даже капитал Фоули, который он должен был унаследовать, не мог изгнать из головы Блейна старое детское волнение о зависимости от чужих денег). И маленькие бонусы — возможность работать со сложнейшими артефактами и заклятиями, участвовать в исследованиях, разбирать засекреченные материалы, к которым имели доступ невыразимцы, независимость от Министерства и других департаментов.

Всё это Блейн медленно объяснял Курту. Он чувствовал себя странно — он уже прошёл два «экзамена», серьёзно собирался пойти в отдел с весьма опасной работой, но почему-то ничего не сказал мужу. Как в голове помутнело, Мерлин свидетель.

— Я снова вижу эти искры в твоих глазах, — улыбнулся Курт, но по нему было видно, что он немного задет. — Всё отлично. Если ты этого хочешь.

Потом он немного помолчал и добавил:

— А мы с Куинн, Басом и Хантером организуем аристократический заговор.

Блейн покосился на старый номер газеты, всё ещё лежащий на их столе, и вздохнул.

— Я уже догадался.

***

Курт стал часто посещать салон Холли и там, на правах мужа учёного и благородного лорда, с удовольствиям рассказывал всем желающим о ритуалах и исконной магии.

«Вместо того, чтобы отпугнуть от неё магглокровок, — предложил им идею Себастиан некоторое время назад, — почему бы не воспользоваться возможностью и не вернуть ей законный статус?».

— Те бедные люди всё сделали неправильно, — говорил Курт, улыбаясь. Что поделать, ему всегда нравилось внимание. — И из-за чего? Потому что несколько лет назад в министерстве всё это объявили незаконным! Из библиотек изъяли книги, изменили программу Истории Магии — и вот уже выросли целые поколения, ничего не знающие о самых простейших ритуалах.

— Вероятно, кто-то просто считал, что такие, как мы, недостойны этого знания, — пробормотал какой-то совсем молодой парень.

— Ох уж эти чистокровные, простите, Курт.

— Ничего, — Курт улыбнулся.

И не стал никого разубеждать.

После пары вечеров Холли, знавшая, что Курт особо не жалует светские мероприятия, умудрилась подслушать, о чём он беседует с людьми.

— Я тысячи раз слышала разговоры о том, что безродным волшебникам вредна такая магия. Что ты творишь? — шипела мадам Холлидей, заявившись к Курту домой.

— Она вредна слабым волшебникам, — Курт окинул взглядом гостиную. Он немного нервничал. Конфликтовать с бывшим менеджером не хотелось, но они, очевидно, расходились во взглядах. — Блейн и Эллиотт, например, никогда не страдали после ритуалов.

— Не вешай мне лапшу на уши, — по-маггловски передёрнулась Холли. — Ты мой старый друг, Курт, но…

Курт нахмурился.

— Холли.

— Ты что-то творишь, и мне это совершенно не нравится. Думаешь, я не поняла, что из-за ваших с Себастианом заманчивых разговоров пострадали все те люди на зимнее солнцестояние?

— Это называется Йолем.

— Мне не важно, честно. Просто больше не появляйся в моём салоне, будь добр.

И, как в старые добрые времена, исчезла в камине, взметнув пышными юбками.

Курт вздохнул. Он ходил в салон Холли со времён совсем ещё юности, когда «Вещие Сестрички» только начинали. Эта женщина действительно стала ему подругой.

Неужели теперь всё кончено?

В комнату вошёл Блейн, весело посмеиваясь, читая чьё-то письмо.

— Кто пишет? — сипло спросил Курт, отвлекаясь от грустных мыслей и свешиваясь через спинку кресла.

— Мама, — Блейн рассеяно чмокнул мужа в макушку. — Напоминает о юбилее твоей бабушки в июле.

— Сейчас только январь.

— Это же мама.