— Я не считаю тебя трусихой, Рейчел. Ты всё говоришь правильно. Я… А, да неважно.

Рейчел посмотрела на достающего кошелёк Финна с невыносимым сожалением.

Самая прекрасная история любви?

Финн отсчитал галлеоны, потом замялся. Стоило, наверное, что-то сказать на прощание, вроде «желаю тебе всего самого лучшего», «здоровья мужу и ребёнку», но Финн сомневался. Все слова казались пустыми, штампованными.

— Пока, — в конце концов просто буркнул он и пошёл к проулку, где можно было аппарировать. Рейчел ничего не сказал ему вслед.

Что же, подумал Финн, пряча замёрзшие руки в карманах. Навестить маму, да тоже в Германию, в тёплый и гостеприимный дом Паскаля, почему бы нет?

1999~

После праздника Имболка, на который Курт ездил в Англию, благословить принадлежащие ему поля, скот и фермы, он валился с ног. На носу был релиз нового альбома и очередное турне, а ещё надо было разобраться с предприятием Розье, занимающимся вырубкой древесины для создания мётел. Проблема заключалась в том, что Нотты и Эйвери, совладельцы предприятия, уже год сидели в Азкабане. Все их документы были конфискованы, а собственность передана государству, в том числе и доля фабрики. Но никто с этим разбираться не хотел, производство стояло. Поверенные и адвокаты новоявленного лорда Розье пытались пробиться через гору документов и выкупить уже драккловы доли бывших совладельцев, но это было трудно. Сейфы семьи были совсем не такие полные, как того хотелось бы Курту, и отдавать баснословное количество галлеонов ради предприятия с сомнительным достатком он не рисковал.

Он ждал лишь выхода на арену Китти Уйалд, которая сейчас проходила сертификацию для работы на территории их славного королевства. В Германии эта девушка успела зарекомендовать себя как адвокат с хваткой цербера. А ещё она помнила, чьё покровительство пропихнуло её вперёд, и была готова сделать Курта своим первым английским клиентом.

Курт готовился ко всей этой ерунде с детства, читал книги по экономике, разбирал старые счета, которые оставил в библиотеке дед, но на деле всё было в разы хуже.

Возможно, сказывалась ситуация в стране, но об этом он старался не думать. В памяти всё ещё был свеж Рождественский приём в доме мистера Нельсона, назначенного председателем Визенгамота.

Даже Блейн, лишь пару раз посетивший балы в Германии, отметил, что это напоминало кривое зеркало, в чьём отражении проходило якобы светское мероприятие.

Как Курт и подозревал, несмотря на откровенное презрение к чистокровным, люди старательно пытались им подражать, надеясь, что они выглядят как власть имущие.

Курт вспоминал старых лордов и громко смеялся.

Но что же, это его не должно было касаться.

Не. Должно.

Курт вышел из гардеробной (он любил свои роскошные покои в поместье Хаммелов) в одном белье, шаркая ногами, прошёл мимо Блейна, который сидел за письменным столом и что-то вполголоса диктовал самопищущему перу, а потом рухнул на кровать.

— Как ты, милый? — спросил Блейн, не поворачиваясь и придерживая перо за кончик. Повинуясь небольшому взмаху его палочки, пергамент поднялся в воздух, и Андерсон-Хаммел принялся читать.

— Я хочу умереть.

— О нет, такого никак нельзя допустить.

— Тогда иди ко мне, — простонал Курт, переворачиваясь на бок и загребая под себя все подушки. — Почему ты всё ещё работаешь? У тебя же отличные оценки.

Блейн хмыкнул. После всех его успехов в университете ему многое позволяли. И совесть позволяла ему иногда этим пользоваться.

— Аргус подбил меня на написание ещё одной статьи.

Курт сонно моргнул.

— Думаешь, кто-то опять по твоим наработкам создаст заклинание?

Блейн едва заметно покраснел.

Некоторое время назад преподаватель по теории Чар посоветовал ему послать свою исследование в научный журнал. Блейн без проблем сделал это — работа была простецкая, просто сравнительный анализ функций магии разной степени приближённости к источнику. Благодаря доступу к старым фолиантам, хорошему знанию теории магической постоянной и необычному отношению к самой магии, взгляд Блейна был свежим и интересным. Он послал эту треклятую работу, а потом, используя его статью, маг из какой-то страны на Балканах создал новое водное заклинание, успешно тушащее тёмномагический огонь.

Несмотря на то, что это была целиком заслуга другого мага, тот не уставал повторять, что без работы Блейна он бы ничего не сделал. Имя Блейна Андерсон-Хаммела стояло вторым в патенте нового заклинания.

Это, естественно, только повысило престиж Блейна в научном обществе.

Курт рассмеялся.

— Ладно, тогда пиши. Ты уже почти пропустил тот возраст, когда мог оказаться на вкладышах от шоколадных лягушек и уделать меня.

— Курт, — Блейн повернулся на стуле, — пишут учебники с моим именем в нём.

— Но это же не шоколадные лягушки, — прищурился Курт, вспоминая их старые шутки. Блейн рассмеялся, потом отложил перо с пергаментом и, раздеваясь на ходу, пошёл к кровати.

Курт довольно улыбнулся, немного подвинулся, дожидаясь, пока его муж устроится рядом. Он даже начал слегка дрожать.

Мерлин свидетель, он до смерти скучал по Блейну, и даже постоянные кратко- и долговременные разлуки не смогли приучить его.

Наконец, Блейн лёг на кровать, раскрывая руки для объятий, в которые Курт с готовностью нырнул.

— Ты сильно похудел, — пробормотал Курт, ёрзая лбом по твёрдому плечу. — Всё нормально?

— Учёба, к тому же в Варшавском институте идёт последняя стадия создания распознающего заклятия, того, для которого мы и хотели найти магическую постоянную. Меня едва ли не каждую неделю туда зовут, на консультации. Немного сбросил вес. Тебе же раньше нравилось, помнишь? Говорил там что-то про тело с обложки плеймага.

— Здоровое тело с обложки плеймага, вообще-то.

Но Курт знал, что дело не только в потере веса. Блейн менялся, не так очевидно, как в подростковом возрасте, но всё же.

Из юноши он становился мужчиной, настоящим взрослым. И Курт был этому свидетель.

Он увидит, какой Блейн будет в двадцать пять, в тридцать, в сорок, потому что они связали свои жизни брачным ритуалом, не позволяющим расстаться.

Курт хихикнул. Блейн погладил его по волосам, потом потянулся за палочкой под подушкой, чтобы произнести очищающее заклинание и убрать остатки лака из причёски мужа.

— Ты сам-то как? Твоя чудесная привычка из-за дел забывать поесть меня всё ещё тревожит.

— Сегодня я правда не хочу, — Курт посильнее натянул на них одеяло, Блейн не стал возмущаться, хоть ему и было жарко.

— Завтра я попрошу Отто на завтрак приготовить тебе огромную тарелку каши с ягодами. И ты не посмеешь отказаться. А на обед придёшь ко мне, Ирма обещала принести нам всем попробовать какой-то новый пирог.

— Как скажешь, — у Курта не было сил даже открыть глаза. — Давно я не был в твоём университете.

***

В июне «Вещие Сестрички» выступали в Швеции, представляя свой новый альбом. Там же они планировали написать совместную песню с местной магической группой, «Ночными шелками».

Группы вообще начали появляться как грибы после дождя. Играющие лёгкую танцевальную музыку или более тяжёлую, с явно прослеживающими старыми национальными мотивам или с маггловским техно-звучанием, — они были теперь почти в каждой Европейской стране, и все шагали по проторенному «Сестричками» пути. Финн и Пак, которых уже не раз называли основоположниками, были горды. Развивающаяся в магическом мире музыка приносила им удовольствие.

Курт, например, был рад, что турне и хвалебные слова интервью отвлекли Финна от тоски по Рейчел. Он пытался справиться с этим, честно, поддаться времени и новым увлечениям, но во всём его теле порой чувствовалась невыносимая печаль. Видеть друга таким было больно.

На третий день пребывания в Стокгольме, как раз перед вторым концертом, Курт встретил Бриттани.

Девушка уехала из Британии после первой годовщины победы во Второй Магической. Именно тогда стало понятно, что Сантана Лопез не собирается возвращаться домой, опасаясь ареста и даже казни, и где-то прячется.