— Курт, — Себастиан тронул странно задумчивого Хаммела за руку. — Твой решительный взгляд меня пугает, тигр.

Курт поднял глаза.

— Я дам интервью. От нашего имени или от своего, если хотите. И я уже знаю, что буду говорить.

— Скажи мне, — мгновенно скрестила руки на груди мадам Холлидей. — Мне надо отредактировать твою речь.

— Нет, — Курт решительно тряхнул головой. — Ты не внесёшь в неё ни единого изменения. Не в эту.

— Я знаю это выражение лица, — Финн откинул голову на спинку кресла и застонал. — И вы тоже знаете. Нам его не переубедить.

Спустя ещё пару дней, практически накануне слушанья Адама Кроуфорда, в том же Ведьмополитене вышло интервью Курта Хаммела, солиста «Вещих Сестричек».

«в.и.о. Министра говорил о том, что все Пожиратели — убийцы, выбравшие служение убийце. Но это не так. Да, я знал, что Адам Кроуфорд стал Пожирателем Смерти. И я знал, почему он это сделал. Потому что на него давили отец и брат. Потому что он хотел получать информацию о рейдах Пожирателей и предупреждать нас. Был ли он маньяком, который считал, что всех магглов надо истребить? Нет. Мерлин, он дружил с Паком и Финном, полукровкой и магглорождённым. Он не был ксенофобом. Он был лишь человеком, который пытался поступить правильно.

И таких было ещё множество. Дети, которые боялись, которые пытались спасти свою жизнь и свои семьи. Люди, которые видели, как умирают те, кто отказал Тёмному Лорду. И Министерство Магии предлагает равнять их всех с настоящими убийцами? Я отказываюсь это принимать.

Так же, как отказываюсь отрицать свою дружбу с Адамом Кроуфордом, которого скоро будут судить. Это всё, что я могу вам сказать».

На слушании «Вещие Сестрички» присутствовали полным составом, и к ним было приковано явно больше внимания, чем к председателю Визенгамота.

Прошлым вечером Курт почти силой отправил Блейна назад в Германию, учиться, и был жутко этому рад. Не только потому, что его муж теперь не пропустит никаких важных зачётов и продолжит обучение, а ещё и по причине того, что Блейну явно бы не понравилось видеть его на грани истерики.

Себастиан всунул в руки Курта флакон с успокаивающем зельем и глубоко вздохнул.

Слушание начиналось. Большой зал Визенгамота был полон. Пожирателей Смерти судили полным составом.

Адам использовал два Непростительных заклинания (и Авада Кедавра тоже), на его запястье ещё не выцвела Тёмная Метка, а под Веритесариумом подтвердил, что участвовал более чем в десяти Пожирательских рейдах за два года. Это было достаточно для признания полной вины.

Но буквально за две минуты до вынесения приговора в зал вошёл аврор.

— Якоб Кроуфорд только что сделал заявление, важное для нынешнего процесса, — слегка дрожащим голосом отчитался аврор. — Он под сывороткой правды признался, что воспользовался силой старшего в роду и заставил брата принять Метку.

Курт шумно вздохнул, вцепившись в руку Эллиотта. Тот только прижался к нему ближе.

— Это же очевидное выгораживание, — попытался возмутиться кто-то из членов Визенгамота.

— Но Веритасерум!

— Мы уже слышали о таком, верно? — добавил ещё кто-то. — По-моему, насильственное принятие Метки надо рассматривать отдельно и для жертвы, и для того, кто подталкивал к такому шагу.

— Напомнить, сколько ублюдков ушло от закона в прошлую войну из-за того, что их «заставили»? — возмутился какой-то грузный мужчина на первой трибуне.

В зале поднялся шум. Курт следил за Адамом, бледным и исхудавшим, прикованным ремнями к креслу подсудимого.

После того, как дементоры сражались на стороне Волдеморта, от их «услуг» было решено отказаться. Таким образом, Пожирателей ждала либо смертная казнь с помощью одного малоприятного зелья, либо пожизненное в Азкабане, с изъятием всего имущества для выплат пострадавшим.

— Веритасерум ещё действует на подсудимого? — прервал шум председатель Визенгамота. — Мистер Кроуфорд!

Адам поднял мутные от сыворотки правды глаза.

— Вас кто-либо заставлял принять Тёмную Метку?

«Пожалуйста, — взмолился Курт, неосознанно зажмуриваясь, — Мерлин, пожалуйста!».

— Да, — монотонно ответил Адам. — Брат и отец.

— Для меня решение очевидно, — председатель повернулся к остальным. — Кто голосует за смягчение приговора Адама Кроуфорда из-за особых обстоятельств?

Большинство подняло руки. Курт едва не свалился с трибуны. Адама ждало пожизненное, но не смерть.

Вряд ли стоило ждать лучшей судьбы для Якоба, но тот, очевидно, решил пожертвовать собой ради брата.

И все они ценили эту жертву.

Когда Адама выводили из зала, он не встречался ни с кем глазами. Люди шумели, многие выкрикивали проклятия ему вслед — к счастью, не подкреплённые магией. В самый последний момент Курт, уже пробирающийся с друзьями к выходу, смог поймать его взгляд. Всё такой же мёртвый и спокойный, может, из-за остатков зелья, а может, из-за того, что остаток долгой жизни Адаму предстояло провести в одиночестве в камере.

На выходе из Министерства Курта окликнул по имени какой-то аврор. Он машинально потянулся за палочкой и увидел, как друзья сделали то же самое. А когда Курта попросили пройти в кабинет министра, ему стало даже немного страшно.

Кингсли Шеклболт вблизи производил впечатление — высокий, тёмнокожий, с серьгой в ухе. Курт нервно оглянулся — в кабинете Министра он бывал только по праздничным поводам. Царившая вокруг атмосфера ему совсем не нравилась.

— Здравствуйте, мистер Хаммел. Или мистер Розье?

— Как вам удобно, — не стал лукавить Курт, но за мужчиной стал следить внимательнее. — Обе фамилии мои.

— Значит, мистер Хаммел. Так всё-таки привычнее, — Кингсли попытался улыбнуться, но вышло у него не очень. — Вы знаете, что ваши родственники будут осуждены, как Пожиратели?

— Все? Даже Кэтрин?

— Нет, но ей предъявят обвинения в пособничестве, а это тоже весомый срок. По закону и кодексу, никто из них не имеет права больше называться лордом. А значит…

Шеклболт достал что-то из ящика своего стола.

— Это должен делать, наверное, кто-то из Палаты Лордов, но у них и так хватает дел.

Курт взял из рук Кингсли коробочку и открыл крышку.

О, Мордред их всех задери.

Он впервые видел перстень лорда Розье так близко. Кольцо наследника на его пальце начало слегка вибрировать, будто резонируя. Курт закрыл крышку, убирая коробочку в карман мантии.

— Спасибо вам большое.

— В вашем поместье всё ещё будут проходить рейды, — счёл нужным предупредить Шеклболт. — По нашей информации, многие отдавали на хранение Розье тёмномагические фолианты и гримуары.

— Их будут изымать и… Уничтожать?

— Возможно. Не уезжайте из страны ближайшие пару недель, вам нужно присутствовать во время рейдов. Это всё.

В кабинете Кинглси говорил совершенно не так, как перед толпой, — скупо и точно, как аврор, а не политик.

— А могу я спросить? — выпалил Курт, уже поднявшись. Кингсли немного удивлённо кивнул, и тогда Курт продолжил. — Сколько наследников благородных семей будут лишены права называться лордами из-за своего заключения?

— К чему вы клоните?

— Это просто… — Курт неожиданно почувствовал себя очень смелым.

Серьёзно. Что они могли сделать ему?

К тому же он просто задаёт вопросы.

— Вы ведь тоже чистокровный. Вы наверняка слышали сказки об исчезновении магии.

— О том, что магия на островах держится из-за поместий? — в голосе Кинглси послышалось пренебрежение. Курт нахмурился. — Это всего лишь сказки, вы сами сказали это, мистер Хаммел. Неужели вы считаете, что подобное должно препятствовать правосудию?

Курта почти тошнило от слова «правосудие».

— Сотни семей, сотни будут пресечены в ближайшие пять лет! Палата Лордов уже пустует. Будут утеряны вековые знания, умения.

— Которыми никто бы никогда и не поделился.

— Будут уничтожены родовые камни, — Курт на мгновение осёкся, а потом заговорил совсем другим тоном, — и произойдёт всплеск магглорождённых. Ещё больше причин для ассимиляции с магглами. Мечта нейтралов. Вы из нейтральной семьи, верно, и.о. министра?