— Пойдём, — Курт поймал своего мужа за руку и потянул в сторону лестницы. — Я соскучился.

Они обменялись парой поцелуев, вошли в комнату, устроились на кровати в обнимку.

Курт сжал руку Блейна, которая лежала на его груди, а потом тихо спросил:

— Кажется, пришла моя очередь отдалённо заводить разговор о детях.

Блейн удивлённо вздохнул, потом слегка приподнялся, заставляя Курта сесть.

— Ты о том, о чём я думаю?

— Я всегда думал о детях как-то абстрактно, а сегодня увидел тебя с Лавиной, и что-то в голове щёлкнуло, — Курт вздохнул. — Слишком внезапно и быстро?

— Возможно, — Блейн притянул Хаммела в объятия. — Как участник испытательной группы заявляю тебе, что пока рано разрешать магическое суррогатное материнство. Нужно исследовать и проверить ещё множество важных нюансов. А как твой муж… Курт, я очень рад. И у нас будет ребёнок, как только это станет возможным.

Блейну казалось, будто внутри него бурлило шампанское — пузырьки поднимались от живота вверх, ударяли в голову. Хотелось кричать и прыгать на месте.

Это было простое такое странное чувство, которое не описать словами. Курт правда хотел, чтобы у них был ребёнок. Курт хотел семью вместе с ним.

Они замужем, связаны на всю жизнь, они одно целое — Блейн даже спустя месяц не мог справиться с этой мыслью.

Курт, казалось, уловил его настроение, мягко рассмеялся и повалил Блейна на подушки.

— В июле мы отпразднуем только трехлетнюю годовщину. Не рано ли мы думаем о таком, как ты думаешь?

— Мне плевать, — честно признался Блейн, зарываясь пальцами в волосы Курта и притягивая его на себя. — Ни разу в жизни я не думал о том, что мы делаем что-то неправильно.

***

Но перед их годовщиной случилось кое-что намного, намного важнее и грандиознее.

Третьего мая Сэм связался с Куртом и Блейном через Зеркало. Они сидели в гостиной, в окружении почти всех членов их большой и разношёрстной семьи. В тот вечер они сожгли Майское дерево, возведённое на Белтайн, и собирались отпраздновать и сытно поужинать. Домовики расстарались вовсю, стол ломился от еды. Сквозное Зеркало уже давно лежало на каминной полке, чтобы любой мог услышать, если по нему кто-то попытается выйти на связь.

И вот это случилось прямо перед началом их маленького пира. Сэм, весь взъерошенный и красный, срывая голос, кричал что-то про уничтожение Волдеморта и победу.

Мерлин свидетель, они минут десять сидели ошалевшие, не способные ничего понять.

А потом истратили почти весь Летучий Порох на перемещения в Лестершир.

В поместье Курта шёл праздник. Многолетнее вино из подвалов дома лилось рекой, и Курт даже не нашёл в себе силы упрекнуть «гостей» за растрату — был повод.

Хаммел поспешил снять щиты с поместья. Люди, кто был ещё относительно трезв, аппарировали по домам, к семьям и друзьям. Финн сразу сказал, что отправится на Мэн, к матери. Хантер с Себастианом отправились проведать Кларингтонов. Бриттани аппарировала с Рейчел и Лавиной к Сент-Берри. Курт с Блейном, не сговариваясь, переместились в Косой переулок.

Разгромленный и разрушенный, он, тем не менее, был полон жизни. Люди танцевали прямо на улицах, плакали и обнимались. Кто-то кричал тосты — за Гарри Поттера, за светлых магов, за Хогвартс, вновь уцелевший несмотря ни на что.

Беспорядок стоял едва ли не больший, чем во время войны. Курт поймал какого-то мужчину за руку, попытался у него что-то спросить, выяснить, но… Это было бесполезно.

— Давай пока вернёмся в твоё поместье, — предложил Блейн, притягивая его к себе, чтобы их не унесло толпой в разные стороны улицы. — Завтра с утра точно будет известно больше.

На следующий день не пришёл Пророк, но по колдорадио объяснили причину — в стране был объявлен официальный праздник. И хоть победа официально была одержана второго мая, никого это не останавливало.

Поместье Курта опустело. Эльфы наводили порядок и подсчитывали для хозяина все растраты, которые он понёс. Их друзья отсиживались по домам. Блейн успел проверить Тину, с которой, конечно же, все было в порядке. Заглядывал и к Уизли, но никого в Норе не застал. Наверное, они были ещё в Хогвартсе.

После обеда вернулась Бриттани, казалось, расстроенная и потерянная ещё больше, чем раньше.

— Мама с папой живы и здоровы, — тихо объяснила девушка, присаживаясь в кресло. — Но Сантаны нигде нет. Её родители ничего не знают. Сова, которую я послала вчера, вернулась с письмом обратно.

— Не переживай, — Курт притянул Бриттани в объятия. — Всё будет хорошо. Разве может сейчас быть иначе, а?

Благодаря Мэттью Кларингтону они узнали об официальном пресс-релизе от имени Министерства Магии.

Пятого мая в холле министерства выступал Кингсли Шеклболт, некогда бравый аврор, борец с Тёмным Лордом, а теперь — временно исполняющий обязанности министра магии.

— Да, — медленно и размеренно говорил он, Сонорус разносил его низкий голос по всему огромному помещению. — Волдеморт мёртв. Проходят аресты Пожирателей Смерти. Война закончилась.

Люди начали аплодировать и кричать. Курт пару раз хлопнул в ладоши, внимательно вглядываясь в трибуну.

— Всем магглорождённым будут возвращены их палочки. Также мы планируем выплаты пострадавшим от террора Волдеморта, но этот проект на рассмотрении. Со следующей недели начнутся слушанья над Пожирателями. Они будут открытыми, любые желающие могут прийти. Также хочу вас заверить, что не важно, кто предстанет перед Визенгамотом — лорд или министерский чиновник. Сейчас они все лишь преступники, выбравшие подчинение сумасшедшему маньяку. И всех их будут судить одинаково.

И вновь его слова потонули в аплодисментах.

— Это не так, — думал Курт, крепко сжимая руку мужа. — Это ведь совершенно не так. Адам, Сантана Лопез, множество других глупых детей, которые не знали, что делать, которых заставляли семьи, которые пытались спасти своих дорогих людей — как можно всех их судить одинаково, только по Метке на запястье?

«Кто не с нами, тот против нас».

Не так уж светлые волшебники и отличались от тёмных.

— Списки осуждаемых Пожирателей и даты слушаний будут публиковаться в Ежедневном Пророке, выпуск которого возобновится с завтрашнего дня.

— Мерлин, — прошипел Блейн, — они собираются сделать из этого шоу. Разве так можно?

— А как им ещё поступать? — возразил лорд Кларингтон, стоящий рядом с ними. — Люди год жили рядом со страхом и смертью. Надо показать им, что теперь всё в порядке.

— Как вы думаете, — Хантер понизил голос почти до шёпота, — они поймали Адама?

— Я надеюсь, что нет, — тихо вздохнул Курт.

Но когда их надежды оправдывались?

Имя Адама было в первом списке, перед ним решили судить Малфоев и Ноттов. Видимо, министерство хотело показать, что даже национальным любимцам не избежать правосудия.

— Надо как-то это прокомментировать, — Холли металась по гостиной дома Кларингтонов, где собрались Сестрички. — Иначе вы пойдёте ко дну!

— А что мы можем сказать? — нервно дёрнулся Эллиотт. — Отрицать, что мы вообще с ним знакомы?

Эллиотт вообще в последнее время был на нервах. Дом его семьи был разрушен, мать была в маггловской больнице. После победы Эллиотт помог перевести её в Мунго, но оно было и так переполнено — последствия битвы за Хогвартс, множество авроров, которые по всей стране гонялись за оставшимися Пожирателями.

— Но что-то сделать надо! — всплеснула руками Холли.

Это было правдой. Все знали, что они вернулись в Англию, и многие были этим недовольны. Вещие Сестрички сбежали, как только запахло жареным, и пережидали всю войну в безопасном месте, а сейчас спокойненько гуляли по Лондону. Такими язвительными предложениями пестрила статья в Ведьмополитене. После её публикации в редакцию пришло несколько писем, где рассказывалось о том, как Курт предоставил свой дом в качестве убежища, что немного изменило настроение людей. Совсем немного. Мэттью Кларингтон был прав. За прошедший год англичане многого натерпелись. Сейчас они пытались отвлечься от тоски, скорби, разрухи вокруг них. И сплетни были лучшим вариантом.