— Проходи.
Увидев женщину, вошедшую в гостиную дома Кларингтонов, Курт понял, почему она смогла очаровать и Финна, и Пака. Она была красива в том классическом смысле, который так любили чистокровные — высокая и светлокожая, золотистые локоны лежали на её покатых плечах, простое домашнее платье подчёркивало аккуратную фигуру — хоть в широких бёдрах и опустившейся груди можно было заметить следы прошедших лет и родов, через которое она прошла когда-то. Куинн Фабре скоро должно было исполниться тридцать, она давно прошла тот период, в который девушки выглядят нежными и хрупкими, как фарфоровые статуэтки. Но в её прямой спине, вежливой полуулыбке, внимательном взгляде карих глаз чувствовалось то воспитание, та уверенность в себе, которые придавали человеку шарм, не зависимый от его возраста и пола. Такой Блейн видел у Сабрины, даже у собственной бабушки, как бы грустно ни было это признавать, порой он проглядывал, очень редко, из-за характера и молодости, у Рейчел и Сантаны. Курт и Себастиан имели такой и не стеснялись его использовать. Хантер свой променял на почти военную выручку, а Адам… Просто не производил такого впечатления.
Куинн Фабре носила своё королевское имя заслужено.
— Кто вы? — произнесла она, прищурившись. — И что это за дом? Я отследила по каминной сети, именно отсюда Пак приходил ко мне. Я знаю, что мы где-то в Германии, но…
— Вы в Мюнхене. Я Курт Хаммел, в некоторой степени коллега и друг Пака, а это — Блейн Андерсон, мой парень.
Куинн мгновенно сменила подозрительное отношение на доброжелательную улыбку. «Слизерин», — вынес про себя вердикт Курт, хоть и был знаком с факультетской системой Хогвартса очень отдалённо.
— Ноа рассказывал о вас, о вас обоих. Приятно познакомиться, — Куинн подала руку для поцелуя. — Простите, если как-то помешала. Как-то не подумала о позднем времени.
— Важные решения часто принимаются по ночам, — сочувственно хмыкнул Курт. — Но зачем вы ищите Пака? Насколько я понял, он предлагал вам уйти от мужа и остаться с ним, а вы отказались. Ваши встречи ведь прекратились в последнее время.
Как и все светлокожие, Куинн краснела ярко и густо. Блейн улыбнулся, потом предложил ей присесть на диван, попросил домовика принести воды.
— Мне из дома, из Англии, пришла весть о начале войны, — тихо начала Фабре, заставив обоих парней вздрогнуть. — А я ведь ещё помню, как это было в прошлый раз. Я… Так часто думаю о том, сколько я ошибалась. Сколько всего я сделала неправильно, как я могла всё исправить одним словом, одним движением. Подумав о том, через что придётся проходить людям там, на нашей родине, я поняла, что не хочу больше думать о своих ошибках, прошлых и будущих. Я просто хочу жить. Хочу действовать и не жалеть. И вот, я сбежала от мужа и пришла сюда, чтобы сказать парню, который когда-то был главным хулиганом Хогвартса без будущего, о том, что я люблю его и готова рискнуть.
Курт переглянулся с Блейном и улыбнулся. Куинн говорила тихо, размеренно, по привычке взвешивая слова, но искренне, и только это было важно.
— Он сейчас не здесь. Отправился домой к маме и сестре. Их тоже взволновала новость о войне, Пак старается побольше времени проводить с ними. Я напишу вам адрес, можете воспользоваться этим камином. Но будьте тише, не разбудите никого. Комната Пака — последняя по коридору справа от комнаты, в которой вы появитесь.
Курт взял со столика оставленный кем-то пергамент, с помощью палочки написал адрес дома Пакерманов в соседнем городишке.
— Вы действительно позволяете это? Не будете прогонять меня и ругать за моё решение?
— Кто я такой, чтобы делать это? — удивился Курт.
— К тому же Пак в последнее время заметно сдал, — добавил Блейн, впервые подавая голос. Вести разговор с Куинн он позволил Курту, это всё же была привычная ему стезя. — А это он просто затосковал. Жуткое зрелище, если честно.
Куинн хохотнула, немного нервным жестом убирая волосы за уши. Всё-таки решение далось ей не легко. Но в камин она шагнула легко и уверенно и с благодарной улыбкой кивнула парням на прощание.
— Ты уверен, что мы поступили правильно? У них обоих будет куча проблем. Я читал про разводы в магическом мире, тем более для чистокровных…
Курт взял Блейна за руку, потащил к выходу из дома, чтобы они могли, наконец, спокойно воспользоваться порт-ключом и отправиться в Лестершир.
— Я не знаю. Но что я мог, соврать ей, что Пак уже кого-нибудь нашёл? И каким бы человеком я был после этого?
Блейн согласно кивнул — Курт бы никогда так не поступил.
— Они попробуют. Попробуют справиться со всеми проблемами, попробуют быть вместе. Может, это закончится хорошо, может, нет. Но никто не имеет права лишать их возможности попытаться.
— Как ты думаешь, откуда у наших друзей внезапно такой интерес к серьёзным отношениям? Наше влияние? — улыбнулся Блейн, доставая простенькую металлическую цепочку, их порт-ключ.
— Или запоздалая весна. Или просто банальное человеческое желание найти кого-то близкого, — Курт пожал плечами. — Ну, ты готов?
Готов ли Блейн? Они отправлялись в Англию, прятать его друзей от Пожирателей Смерти, которые начали новую гражданскую войну на их родине.
Готов ли он? Конечно же да, как и положено настоящему гриффиндорцу.
***
Спустя некоторое время, когда в Британии только светало, а в Германии уже начинался новый день, Блейн сидел на диване в одной из гостиных Лестерширского поместья. Курт спал, положив голову ему на колени и накрывшись принесённым эльфом пледом. Он вымотался, закрывая поместье от посторонних наглухо. Он делал это несколько часов подряд.
Друзья и знакомые Курта, их семьи, которых набралось двадцать четыре человека, наблюдали за этим со смесью восхищения и осуждения — магией Курт пользовался не самой светлой. Особенно возмущался Сэм — того требовала аврорская выучка, к тому же он с детства был приучен с недоверием относиться к чистокровным и их магии. Но когда Курт закончил и ушёл, пошатываясь и опираясь на Блейна, в дом, Эванс произнёс заклинание. Это были простые и почти бесполезные чары, всё, что они делали, — визуализировали заклинания. Такими пользовались авроры, когда боялись нарваться на ловушки и засады. Сэм взмахнул палочкой, и все увидели многослойный и плотный купол, окружавший всё поместье до самой лесной границы.
— Мы в безопасности теперь, — произнесла Мерседес, крепко сжимая руку Сэма. Весной ей пришлось уволиться с аптеки в Косом Переулке после того, как в неё попало заклинание устроивших разгром Пожирателей. Ничего страшного не случилось, за исключением того, что девушка лишилась некогда длинных и густых волос и теперь щеголяла с короткой причёской, а ещё стала настолько бояться тёмных магов, что заставила Сэма уволиться из Аврората.
Перед Куртом она не чувствовала страха, даже если мощная магия, расходящаяся от него в разные стороны, почти прижимала её к земле и тяжело давила на грудь, как и любая тёмная магия. Мерседес помнила, как Курт улыбается, когда поёт на сцене и с каким милым выражением лица он целует Блейна. Она просто не могла бояться его.
— Важно ли то, какая магия нас защищает? — продолжила Джонс, проглатывая вязкую слюну. — Мам, пап, пойдём внутрь.
Магглорождённые, кто мог, привезли с собой родителей. Многие взрослые просто не понимали опасности, нависшей и над магическим, и над маггловским миром. Они просто отказывались прятаться и не верили своим детям.
Домовики проводили гостей в столовую, накормили всех ужином и налили горячего чая с парой капель успокаивающего зелья. Никто не решался ходить по дому и осматриваться, все дожидались Курта и Блейна.
Андерсон почти силой заставил Курта подремать немного. Возводить щиты на крови было тяжело для Курта, тем более учитывая, какие сложные заклинания ему приходилось творить. Он не просто запрещал кому-либо входить в поместье, он делал так, чтобы людям было трудно даже думать о нём, вспоминать о его местонахождении. Именно такими заклинаниями когда-то давно прятали Хогвартс, Хогсмид, другие старые магические поселения и постройки. В гримуарах Розье хранилось много полезного.
