Осталась лишь самая тяжелая часть. Тайлеру просто необходимо было решить, как ему скрыть свое лицо. Его физиономия с огромными испуганными слишком близко посаженными глазами была запоминающейся. Через чур запоминающейся, чтобы его не узнали.

И Блэйк уже примерно знал, какую маску он наденет во время своего представления и какую песню будет петь. Он должен был петь, чтобы не заикаться, когда будет спускаться по ночам в подземный город. Ария его была достаточно трудна, чтобы петь ее постоянно, но в то же время легка настолько, что была похожа скорее на детскую игру. Тайлер слишком хорошо разбирался в музыке, чтобы не ценить красоту мелодии, которую ему предстояло играть. Эту мелодию ненавидели многие, но они была одной из лучших масок для него.

Тайлер довольно долго выбирал разве что свой костюм. Он долго провозился с тем, чтобы никто не понял, что это он, но в то же время, чтобы образ его был узнаваемым, как образ старого волшебника в конусообразной шляпе со звездами и с длинной седой бородой. Ему нужна была такая маска и такая роль. Чтобы его назвали «гением».

И в одно прекрасное утро Блэйк вспомнил, где он уже видел одну из составляющих его карнавальных костюм.

«Запись шестьдесят первая. Дневник пятый.

Я так волнуюсь, дневник. Я взволнован как перед своим первым выступлением в Музыкальной Академии, а то и больше. Я выбрал себе костюм и выбрал арию, которую спою им. Когда приду во владения Кристофера Грина. Я бы хотел спеть эту песню тебе, но, увы, она предназначена лишь для покойников.

Я выйду на сцену сегодня.

И сегодня я начну петь.»

Что из себя представляли Подвалы Кристофера Грина? Они представляли из себя живую легенду. Это были огромнейшие катакомбы, которые простирались почти подо всем городом G. Это был город внутри другого города. Эта была маленькая подземная страна, где люди жили по ночам, а днем возвращались на поверхность и вновь надевали маску серости. Это была их жизнь, вечный театр, вечная игра, которую нельзя было прервать, если ты начал ее.

Входы в подземный город считались утерянными, но на самом деле они находились в самых, казалось бы, обыденных местах, где никто не стал бы даже искать их. И они охранялись. Был бы смысл охранять то, что никто не будет искать? Наверное, да. Ведь всегда найдется любопытные ребенок, который захочет сунуть нос туда, куда не сунет даже самый смелый авантюрист, решив, что это место просто скучное.

Один из таких входов находился недалеко от дома Тайлера на той же самой улице. По словам Альберта вход представлял собой лазейку через погреб в доме некого Уолтера Шеррмана, что жил через три квартала от того места, где был дом Блэйков. Уолтер Шеррман был довольно крепким и накачанным парнем, но не блистал умом. Он был увлечен девушками и развлечениями, а потому частые гости в его доме совершенно не казались соседям чем-то странным. Наверное, поэтому именно он и охранял этот вход в Подвалы Грина. Он впускал туда только тех, кто называл ему нужную комбинацию слов с первой попытки, как только заходил к нему, остальных же он принимал у себя как простых гостей, с которыми выпивал, или же прогонял их с глаз долой.

Один из таких гостей пришел ему тогда поздно вечером. Шеррман, увидев его, мгновенно нахмурился и бросил:

– Чего тебе?

Но незнакомец промолчал и продолжил смотреть на хозяина квартиры через черные линзы круглых очков, скрывающих его глаза. Незваный гость гордо молчал и все, что он сделал в ответ на вопрос Уолтера, это то, что он протянул ему кусочек бумаги с одним единственным предложением, выцарапанным на ней неаккуратным почерком: «Я здесь и я свой». Густые брови Шеррмана еще сильнее сдвинулись, от чего на лбу его появилась впадинка и он снова недовольно посмотрел на высокого и худого мужчину в черном цилиндре и таком же темном фраке. Гость продолжал молчать, ожидая, когда его впустят в здание, но Уолтер слишком хотел удовлетворить свое любопытство, а потому не выдержал спросил:

– Кто ты, черт возьми? Ты, что, немой?

Молчаливый собеседник совершенно не поменялся в лице (хотя, быть может он нахмурился, из-за шляпы и огромных очков не было видно совсем ничего, Шеррман видел в линзах лишь собственное отражение). Мужчина коротко кивнул, от чего Уолтер внезапно смутился. Подумать только, как быстро один легкий жест может вогнать человека в краску! До того в Подвалах Грина не было слышно, чтобы туда приходил человек во фраке и в цилиндре, а потому, Уолтер даже немного заволновался. Ему нередко приходилось приводить новеньких, но немой незнакомец в белых перчатках показался ему настолько необычным, что он даже не осмелился спрашивать, что он забыл в подземном городе. Несомненно, такой человек направлялся к мистеру Маклоу.

Уолтер кивнул своему безмолвному гостю и провел его в дом. Посреди гостиной, он сложил ковер и кивнул на пол. Там была едва различимая дверца в погреб. Квадратная дверка сливалась с паркетом и представляла собой раздвижной механизм, для активации которого было необходимо было довольно сильно надавить на дверку, а после отвести ее в сторону и вниз. Именно эту махинацию и проделал Уолтер, прежде чем спустится вместе со своим спутником по узкой лестнице вниз, в погреб. Там в кромешной темноте он нащупал выключатель и там же их ждала новая дверь, но уже в стене. Через эту дверь они вышли к каменной лестнице, которая вела куда-то глубоко под землю. Под сам город G, удаляя двух молчаливых путников все дальше и дальше от своей серой оболочки. Под маской скрывалось страшное и темное лицо, которое представляло собой город. Город под землей. Но это оказалось не то, что многие хотели бы видеть, когда спускаются в подземный мир. Там не было никаких домов и не было как таковых улиц. Там были лабиринты и бесчисленные коридоры, в которых были небольшие или очень просторные помещения. Самые большие такие помещения не были отделены от бесконечных коридоров дверьми и служили своеобразными площадями для ночных жителей города. Сами же Подвалы были освещены большими лампами, свисавшими с потолка, но даже такое искусственное освещение не спасало катакомбы от постоянного полумрака.

По дороге к мистеру Маклоу, Уолтеру и его немому сопровождающему попалось множество других людей. Многие из них провожали своего товарища и новичка рядом с ним изумленными взглядами, а те, кто пытались поздороваться и узнать, кто этот загадочный незнакомец, не получали никакого ответа. Незнакомец во фраке лишь чуть приподнимал свой цилиндр в знак приветствия и не более. Так что было более чем очевидно, что тайну его не раскроют ночные жители, если Маклоу позволит ему остаться, еще долго.

– Эй, кто это с тобой? – неожиданно за своими спинами Шеррман и Немой услышали пронзительный и скрипучий, будто бы кто-то проводил когтями по стеклу, голос.

То оказался низкий, скрюченный, словно какой-то старик мужчина с длинным кривым носом и редкими темными волосами. За ним стояли несколько человек не менее жутких. Три здоровенных бугая и один более-менее крепкий паренек.

– Доброй ночи, ребята! Это новенький, Крэйг, – ответил Уолтер, когда увидел эту компанию и сглотнул. – Он… немой.

По перепуганному взгляду Шеррмана его спутник сразу понял, что шайка эта пользуется приоритетом. А в особенности этот Крэйг, который, похоже, был среди них главным. Да, а как не пользоваться приоритетом, когда рядом с тобой три таких огромных дуба, рост которых едва ли не достигал двух метров? Тайлер мысленно завыл, поняв, что если сейчас хоть на секунду выдаст себя, то у него будет еще больше проблем, чем до этого. Он засомневался, был ли вообще смысл идти сюда. Мысли его спутались и бросились вразброс, бросаясь из стороны в сторону по его сознанию. Страх на долю секунды сковал движения Блэйка и лишь благодаря очкам в глазах его никто из окружающих не увидел, насколько же велик был ужас в его глазах в тот момент.