Рядом с тетрадью лежит мой мобильник. Руки так и тянутся к нему: позвонить и пригласить его обратно…

Когда мы расстались, я пролежал без сна бóльшую часть ночи, сожалея о том, что мне не хватило храбрости попросить Лайлу остаться с мной еще на одну ночь. Мысленно я прокручивал в голове события дней, проведенных с ней вместе. Казалось несправедливым и очень неприятным то, что, дожив почти до сорока лет, я еще никогда не ощущал себя настолько живым, как в этот уикенд рядом с ней, а потом этот уикенд так быстро закончился.

Я искал ее на пароме сегодня утром, но, к сожалению, ее там не было. Она продиктовала мне номер своего мобильника, когда мы прощались, но я решил не спешить со звонком… Лайла попросила меня подождать с этим, а я не хотел ее отпугнуть.

Ровно в девять Карл стоял возле кадки с пластмассовым растением. Когда я вышел из своего кабинета, он внимательно посмотрел на мое лицо, а затем улыбнулся.

– Вижу, все прошло как надо?

Я попытался казаться невозмутимым.

– Да, мы встречались на выходных.

– И?

– Что «и»?

– Она действительно такая замечательная, как тебе в первый раз показалось?

Я рассмеялся.

– Даже больше.

– Могу представить…

Карл шагнул на лестницу, а я последовал за ним.

– Я, честно признаться, думал, что ты будешь в легкой депрессии.

– В депрессии?

– Извини, не совсем правильно выразился. Ты все время пребываешь в депрессии. Я просто думал, что ты перейдешь на совсем новый уровень депрессии.

– Зачем ты все это мне говоришь? – спросил я с удивлением и, возможно, с легкой обидой.

– Вся эта история с Лайлой очень напоминает мне прошлогодний тренинг по психологии продвижения нового продукта и первым впечатлениям. Кажется, это была твоя идея – устроить нам такое повышение квалификации… Припоминаешь?

– Смутно.

На самом деле я припоминал, и мне не нравилось, куда может завести нас этот разговор.

– Покупатели формируют свое мнение относительно нового бренда в течение десяти первых секунд. Если дизайн хорош, новый товар им понравится, даже если он не совсем им подходит. Если же демонстрировать им товар дольше десяти секунд, покупатели начинают замечать его дефекты.

– Ну, Карл…

– Я также полагал, что половина очарования Лайлы обусловлена ее внезапным исчезновением, ее недоступностью. Азарт преследования и все такое прочее…

– Если ты сегодня собираешься забить меня словами до смерти, то лучше сначала купим кофе.

Карл рассмеялся.

– Нет, серьезно, Каллум. Я рад, что у тебя получилось. Тебе не повредит остепенится и иметь что-то, ради чего стоило бы возвращаться домой.

– Она уверена, что надолго у нас это не затянется, но я рад уже тому, что имею.

Карл умолк. Он шагал впереди, но, поворачивая к следующему пролету, бросил на меня взгляд и улыбнулся.

– Так ты втрескался, как я посмотрю?

– Ты все сам поймешь, если она задержится так долго, что у меня появится возможность вас познакомить.

В понедельник я дотянул до того времени, когда пора было уже ложиться спать, так ей и не позвонив. Это был настоящий подвиг стойкости. Я столько раз в течение дня брался за телефон… Когда я уже собирался закрыть глаза, чтобы уснуть, запоздалый импульс взял свое: я взял мобильник, лежавший у меня на ночном столике, и набрал текстовое сообщение.

Я знаю, что тебе предстоит трудная неделя. Я только хочу сказать, что провел с тобой замечательный уикенд. Я о тебе думаю.

Мой палец завис над кнопкой, готовый дать отбой, но, вздохнув, я все же отправил сообщение. Было уже поздно. Я не надеялся, что она ответит, но звон, просигналивший об ее послании, пришедшем почти сразу же, наполнил мое сердце радостью.

Спасибо, Каллум. Поедем на пароме вместе завтра утром?

Причал Мэнли находится позади небольшого престижного торгового центра. Супермаркет, торгующий товарами со скидками, втиснут между очень дорогими бутиками и кафе, словно таким образом достигается определенное равновесие: переплатите за шоколад и кофе, и мы вознаградим вас дешевыми мукой и сахаром. Я увидел Лайлу в очереди перед кофе-баром, располагавшимся у входа на территорию торгового центра. Небо окутывали тяжелые облака, поэтому оба мы имели при себе черные зонты, вот только Лайла помимо этого везла небольшой чемоданчик на колесиках.

– Ты куда-то уезжаешь?

Секунду она смотрела на меня с недоумением, потом проследила за моим взглядом и рассмеялась.

– Это документы, которые я читала вчера вечером, готовясь к слушаниям. Их слишком много, чтобы отправлять по электронной почте. Тебе приходилось так долго читать с экрана, что когда отвернешься, то кажется, будто бы весь мир вокруг подернут электронным мерцанием?

Я рассмеялся и кивнул. Лайла скривилась.

– На прошлой неделе я добилась судебного запрета, но у меня такое чувство, что мерзавцы попытаются его обжаловать.

– Разорви их в клочья, тигрица, – сказал я.

Лайла потянулась и поцеловала меня прямо в губы. Я был приятно удивлен. Мы обменялись улыбками. Над нами пророкотал гром, но казалось, будто площадь, на которой мы стоим, залита ярким теплым солнечным светом.

– Сао Айрис? – нерешительно произнесла бариста.

В этом баре, заказывая кофе, приходилось писать свое имя на бумажном стаканчике.

Меня удивило то, что Лайла отдала предпочтение имени, которое люди никогда правильно не произносят.

– Сёрша, – поправил я баристу.

Когда девушка покраснела, я ей подмигнул.

– Это одно из эксцентричных гэльских имен, – сообщил я.

– Я заказала тебе кофе, – сказала мне Лайла.

Взяв два стаканчика из рук баристы, она одарила ее ледяной улыбкой, не вяжущейся с вежливыми словами:

– Большое спасибо.

Она передала мне стаканчик. Я прочитал то, что она написала после моего имени. К своему облегчению, я обнаружил, что Лайла заказала для меня кофе не с миндальным молоком, как я опасался, а с необезжиренным коровьим молоком. Я подхватил ее чемоданчик, и мы влились в поток жителей пригорода, которые привычным путем двигались по направлению к причалу.

– Почему ты не написала имя Лайла на стаканчике?

– Потому, что в прошлый раз, когда я заказывала кофе, эта бариста повела себя как конченая сука по отношению к пожилой леди, стоявшей передо мной. Я хотела, чтобы она опростоволосилась. – Лайла захихикала, словно школьница, и я не смог сдержать улыбку при виде ее радости. – А ты все мне испортил, проявив к ней толику жалости.

– Следует запомнить: надо быть настороже, ибо Лайла – особа мстительная.

– О да! Ты увидишь, что я сделаю с этой чертовой горнодобывающей компанией, если они снова позарятся на виды, занесенные в Красную книгу.

– Ты работаешь над одним делом за раз?

– Над одним! – фыркнула она. – Я одновременно веду дюжины дел. У меня превосходная секретарша и два помощника. Если бы не они, я не знала бы, какой сегодня день. Я даже не имею представления, сколько дел сейчас веду. Чтобы выяснить это, надо обратиться к моим сотрудникам или к компьютеру.

– А почему ты решила что эта особенно зловредная горнодобывающая компания решится снова стрелять в твою сторону?

– Не знаю, – пожав плечами, ответила она. – Проект стоит полмиллиарда долларов. Сомневаюсь, что эти люди позволят лягушкам и насекомым, обитающим на огороженном пастбищном участке, замедлить их продвижение, не говоря уже о том, чтобы их остановить. Мы смогли найти только одного эколога, который согласился выступить в суде против новой выработки. Это яркий пример того, что представляет собой наша наука. Экспертов, с которыми мы обычно сотрудничаем, либо купили, либо запугали. Судя по всему, дело может принять нехороший оборот, поэтому мне нужно быть настороже.